– Я свободен в четверг.
В четверг? На этой неделе? Мои глаза расширились. В выходные я уже набросала черновик своего выступления, так что успевала, но четверг… он уже так близко.
– По крайней мере, у тебя будет шанс отрепетировать доклад, прежде чем выступать перед Сантосом на следующей неделе. – Парень подтолкнул меня локтем. – Я могу зайти к тебе после школы.
Четверг меня полностью устраивал, потому что Карл и Роза дежурили в больнице, и вероятность их появления дома казалась минимальной. Или же я могла просто спросить у них разрешения пригласить Райдера, который согласился мне помочь. Я поймала себя на том, что киваю в ответ на его предложение.
Урок риторики начался с того, что нас разбили на четверки для практического занятия, и от волнения я не находила себе места. К счастью, меня определили в группу с Гектором и Райдером. К несчастью, в ней оказалась и Пейдж. Облегчения это не принесло…
Практики как таковой тоже не получилось.
Никто из ребят толком не подготовил свое выступление. Я держала наготове черновик, который так и не пришлось прочитать вслух. Я догадывалась, что Пейдж тоже пришла с домашней заготовкой, но в одной руке она держала мобильник, пряча его на коленях, а ее свободная рука лежала на ноге Райдера. Всякий раз, когда она смотрела в мою сторону, на ее лице сверкала улыбка, что никак не вязалось с утренней сценой.
Пока Гектор что‑то царапал на листке бумаги, я наблюдала за Райдером и Пейдж, но в основном за Райдером, потому что я… просто не могла сдержаться.
Закусив нижнюю губу, он… рисовал . Никакого спичрайтинга и в помине. Я наклонилась к нему. Его брови задумчиво сошлись на переносице. Рука нервно дергалась в такт коротким штрихам пера. В считаные секунды он набросал целую охапку цветов, среди которых выделялись гипсофилы.
– Ты бы лучше работала над своим докладом, а не подглядывала, – сказал Райдер, не отрывая глаз от тетрадки.
Темные глаза Пейдж, сузившись, тотчас обратились ко мне.
Меня обдало жаром.
– Тебе бы тоже следовало работать над докладом, – ухмыльнулся Гектор, кивая на свой листок бумаги, уже порядком исписанный. – И, пожалуйста, не смотри на него, Мэллори. С Пейдж его эго и так взлетело до небес. Помощь ему не требуется.
– Придурок, – пробормотал Райдер себе под нос.
Гектор отвел руку за спину и показал ему средний палец.
– Взаимно.
Я так и не поняла, о чем они.
Пейдж убрала руку с ноги Райдера и поставила локоть на парту, подпирая ладонью подбородок.
– Что, Мэллори, волнуешься перед выступлением на следующей неделе?
Я оцепенела. Полагая, что никто в классе не догадывается о том, что мне сделали поблажку, я ужасно боялась разоблачения.
– Кто ж не волнуется? – спросил Гектор.
Пейдж изящно дернула плечиком, наблюдая за мной.
– Ну, так как?
Райдер поднял голову. Его губы раскрылись, и я знала, что он собирается сказать что‑то, чтобы отвлечь Пейдж, или же ответить на вопрос вместо меня. Я не могла этого допустить, тем более после нашего разговора.
Я заставила себя преодолеть страх.
– Я не… буду выступать… в классе. – Щеки горели, пока я продолжала говорить. – Я должна… сдать свой доклад во время обеда.
– Что? – Она рассмеялась.
Райдер уставился на меня, и удивление сквозило в его взгляде.
От напряжения я расправила плечи.
– Мне… не придется выступать… как всем.
– Серьезно? – Ее глаза расширились, и взгляд заметался между парнями. – По‑моему, это несправедливо.
Сердце ухнуло вниз.
– Кому какое дело? – ответил Гектор, пожимая плечами. – Лично меня это не колышет.
Пейдж откинулась на спинку стула.
– Но это нечестно. Все должны это делать, а она нет? Почему?
– Какая разница, почему? – сказал Райдер, не сводя с меня глаз. – И Гектор прав, никому это не интересно.
Я приготовилась ответить.
Пейдж медленно повернула голову к нему.
– А если бы, скажем, Лоре или Леону привалило такое счастье, ты бы тоже считал, что это нормально?
Райдер бросил на нее взгляд.
– Да. Потому что мне все равно.
– А тут тебе, видимо, не все равно! – выпалила она, и мне захотелось уползти под парту, потому что в ее голосе уже звучали истерические нотки.
– Пейдж, – вздохнул Райдер, качая головой. – Давай не будем.
Она наклонилась и вытянула шею.
– Давай не будем что, Райдер ?
– О, черт, – пробурчал Гектор.
Неожиданно рядом с нами возник мистер Сантос, и мы разом притихли, пока он разглядывал рисунок Райдера. Я напряглась, ожидая, что он рассердится, поскольку Райдер занимался вовсе не его предметом.
Его рассеянная улыбка никуда не исчезла, когда учитель нагнулся, щурясь сквозь очки в проволочной оправе.
– Детали и тени потрясающие. Такое впечатление, что букет сейчас оторвется от листа.
У меня отвисла челюсть.
Румянец вспыхнул на щеках Райдера, когда он опустил авторучку.
– Хотя я не удивлен. – Мистер Сантос положил ладонь на плечо Райдера. – Твои работы всегда на высоте.
Я подняла брови. Сантос и раньше видел, что Райдер рисует на уроках? И почему, черт возьми, он его не наказывал?
Райдер ничего не сказал, когда учитель сжал его плечо.
– Но сейчас попробуй поработать над выступлением, а рисунок потом? Договорились?
– Конечно, – пробормотал Райдер, откладывая авторучку.
Мистер Сантос обратил внимание на мой черновик и пробежал глазами страницу.
– Интересно, – пробормотал он, и я насторожилась. Улыбка сохранилась на его лице, когда он подошел ближе.
Я нервно облизнула нижнюю губу, заставляя себя облечь мысли в слова.
– Я… я… не очень сильна в написании докладов. – Я взяла паузу, чтобы глотнуть воздуха. – Как и… в произнесении.
Есть! Я самостоятельно объяснилась с мистером Сантосом, не прибегая к чьей‑либо помощи. Это придало мне сил, и я даже выпрямила спину.
– Публичное выступление – почти как искусство. В нем все очень субъективно, Мэллори.
Плотно сжав губы, я подняла на него взгляд, понятия не имея, к чему он клонит.
– Но все равно надо пытаться. – Сантос кивнул на мой листок, и я вдруг подумала, что он намекает на мое позорное бегство из класса и последовавший за этим разговор с Карлом и Розой. Тогда я даже не пыталась. – Дело не в том, что сразу все получится, и уж, конечно, не в безупречности, но, если постараться, можно многого добиться. Так же, как в искусстве. Или в жизни, если на то пошло. – Он похлопал меня по плечу. – И, судя по всему, ты стараешься.
