В декабре 1952 г. Ресслер отослал очередную «продовольственную посылку» в Дюссельдорф, указав имя вымышленного отправителя — Генрих Шварц из Цюриха. По каким-то причинам получатель не явился за посылкой, и в январе 1953 года она вернулась в Швейцарию. Так как получателя найти не удалось, в почтовом отделении вскрыли посылку, нашли там микрофильмы и передали их властям. На микрофильмах были данные о британских аэродромах в Западной Германии, об американских офицерах-инструкторах, имевших опыт войны в Корее, о результатах маневров войск США и о структуре дислоцированных в Британии их военно-воздушных сил, о военном строительстве в Рейнской области, о французских оккупационных силах в Германии и т. д.
Ресслер и Шнипер были арестованы в марте 1953 года. Отрицая шпионский характер своей работы, оба друга, тем не менее, раскрыли властям многие детали своей деятельности. И все же они не выдали самое важное — знаменитые источники информации Ресслера в Германии. Одним из обстоятельств, которые смягчили их участь, было то, что они не шпионили против Швейцарии.
Как иностранца, Ресслера по крайней мере должны были выслать из Швейцарии, но он возражал против депортации в Германию, где его обвинили бы в шпионаже. Так же не хотелось ему быть депортированным на Восток. Один из них был приговорен к году, а другой — к девяти месяцам тюрьмы. При этом суд определил, что Ресслера не следует депортировать «из-за его службы в пользу Швейцарии в военное время». Трудно было бы найти в огромной массе материалов о шпионах более снисходительного и великодушного приговора.
Дело Ресслера — Шнипера было не единственным шпионским процессом в Швейцарии. Доктор Ласло Тарр, венгерский журналист, был между 1940 и 1948 годом главой венгерской агентурной сети в Швейцарии. Он был приговорен в июне 1948-го в Цюрихе к пяти месяцам заключения за политический шпионаж; суд высшей инстанции потом увеличил срок наказания до 18 месяцев. В Винтертуре в июне 1949 года за шпионаж и вымогательство был осужден на восемнадцать месяцев тюремного заключения румынский гражданин Слован Витиану. В декабре 1954 года швейцарское правительство выслало из страны чешского военного атташе, майора Людвика Зохора и двух его помощников «за деятельность на швейцарской территории, несовместимую с их дипломатическим статусом», — на самом деле за пристальный интерес к швейцарским военным объектам.
[278]
Шеф полиции Базеля Фриц Брехенбюль публично заявил, что страны Восточной Европы ведут интенсивную разведывательную работу в Швейцарии: «Политический и экономический шпионаж в нашей стране превосходит размеры шпионской работы, которую вели нацисты во время последней войны».
[279]
Приоритет — Германия
Побеждённая, разоруженная и разделенная на части Германия вскоре заняла позицию номер один в рамках советского шпионажа, и с 1949 года ее значение было сравнимо только со значением Соединённых Штатов. Американские и британские войска, стоящие против Советской Армии вдоль демаркационной линии, изучались самым внимательным образом. Другим объектом шпионажа была зарождающаяся новая германская полиция. А третьим — боннское правительство, политические партии, промышленность и внешняя торговля.
Советской разведке в Германии не приходилось скрываться в подполье, как это было в других странах, не было причин маскировать её органы. Четыре года после окончания войны русские власти действовали открыто в пределах всей восточной зоны. Позже, когда было сформировано германское коммунистическое правительство, Красная Армия, так же как и другие контрольные органы, осталась на немецкой земле и сеть НКВД продолжала покрывать всю Восточную Германию.
В два первых послевоенных года советское превосходство базировалось в основном на системе НКВД. Генерал-полковник Иван Серов, правая рука Лаврентия Берия, который стал широко известным как мастер массовых депортаций, прибыл в Берлин для организации службы внутренней безопасности в советской зоне. Вместе с ним в качестве политического советника приехали Владимир Семёнов, который на самом деле был представителем Политбюро, имевшим прямой выход на Георгия Маленкова в Кремле, и полковник Тюльпанов, шеф отдела информации.
[280]
Официальным руководителем аппарата НКВД в Восточной Германии был утвержден генерал-майор Мельников. Советская зона была разбита на области, в каждой из которых было основано агентство НКВД. Область делилась на более мелкие районы с «оперативной группой» НКВД в каждом из них. Главной задачей этого большого аппарата была денацификация. Другие обязанности состояли в генеральной проверке партий, профсоюзов, их лидеров, в советизации организаций, расположенных в зоне, и, наконец, в сборе информации с Запада — то есть в шпионаже в самом прямом смысле этого слова.
Во время первой послевоенной фазы (1945–1947 годы) интенсивную деятельность, напоминающую по содержанию разведку, вели так называемые «технические комиссии», которые в военной униформе свободно разъезжали по Германии. Их задачей было выявить все технические достижения Германии и Запада вообще. Именно в этот период ТАСС и его корреспонденты начали использоваться в Германии в качестве прикрытия для шпионской деятельности.
Операции по репатриации советских военнопленных тоже стали средством сбора обильной информации. Руководители органов репатриационной сети под началом генерала Драгуна поддерживали связь по коротковолновому радио и при помощи курьеров со всеми «миссиями» в центральной Европе, а также в Париже и Брюсселе. Разведывательные достижения этой сети, особенно в части информации об американских, британских и французских войсках в Европе, нельзя было назвать несущественными. Москва приказала им оставаться там, где они были, как можно дольше и продолжать их работу в западной зоне до последней возможности. Но в 1945–1949 гг. репатриационные операции были закончены, и комиссии возвратились домой.
Вторая послевоенная фаза продолжалась тоже два года. Она началась шестнадцатого августа 1947 года, когда советская военная администрация издала приказ № 201, создающий германскую политическую полицию. Это был Комиссариат-5, зародыш будущего Министерства государственной безопасност. К его работе привлекались только заслуживающие доверия коммунисты, многие из которых возвратились из России или из нацистских концлагерей, и только после проверки советской НКВД, которая выдавала им свидетельства о благонадежности. Русские органы медленно и с неохотой, но всё-таки передавали свои функции немцам. Последние же должны были доказать, что они достойны считаться настоящими чекистами. Наконец в феврале 1950 года возникло восточногерманское Министерство государственной безопасности.
