Другие группы из «Красной капеллы» судили одну за другой в течение 1943 года. Для тех, кто был осуждён на смерть, снова применяли гильотину. На повторном процессе Милдред Харнак и Эрики фон Брокдорф новым судьям нехватило смелости снова приговорить их к тюремному заключению, и они были казнены — Милдред Харнак в феврале, а Эрика фон Брокдорф в мае 1943 года. 3–5 февраля 1943 года судили Кукхофов вместе с бывшим министром, социал-демократом Адольфом Гримме, его женой и другими. Кукхоф был приговорён к смерти и казнён пятого августа, смертный приговор его жене Маргарет был потом отменён. В череде казней, которые последовали после суда над участниками «Красной капеллы», были две особые даты: 13 мая, когда было казнено тринадцать человек, и 5 августа, когда смерти были преданы шестнадцать человек.
[247] Всего по делу «Красной капеллы» было казнено около пятидесяти пяти человек.
Операция «Парашют»
Еще в августе 1941 года Москва сообщила берлинской сети (через Брюссель), что скоро в Германию прибудут новые агенты и следует подготовиться к их приему.
Приготовления к приему агентов-парашютистов стали главной задачей по обе стороны фронта. С советской стороны это означало подбор подходящих людей, обучение их кодам, прыжкам с парашютом, снабжение радиостанциями и, наконец, последнее, но самое важное — изготовление паспортов и других документов для агента. С германской стороны фронта необходимо было подыскать помещение для гостей и их передатчиков, позаботиться о провизии, потому что в условиях рационирования продуктов обойтись без продовольственных карточек было невозможно. Потребовалось несколько месяцев, чтобы закончить все приготовления. Первые парашютисты приземлились в мае 1942 года.
Задание парашютистов было двояким. Первое — докладывать о германских политических и военных делах, второе — в ожидании открытия второго фронта западными союзниками обосноваться в оккупированных Германией странах, чтобы работать за линией англо-американских войск и помогать советским агентам в зоне союзников. Каждому парашютисту давали сухой армейский паёк. Каждый из них должен был запомнить легенду, соответствующую его документам. И каждый, разумеется, имел рацию в своем заплечном мешке.
В целях предосторожности советская разведка никогда не посылала агентов в Германию поодиночке, так как нет гарантии, что одиночный агент, спустившись на парашюте, не пойдет в ближайший полицейский участок и не сдастся. Поэтому агенты посылались парами, и формирование этих двоек было первейшей задачей «Александра Эрдберга», который работал в тесном контакте с немецкими эмигрантами, — именно из них отбирались подходящие кандидатуры для заброски в Европу.
Первыми парашютистами, которые были сброшены в Германии, были Эрна Эйфлер и Вильгельм Генрих Феллендорф. Эрна Эйфлер («Росита», «Герда» «Зоммер») работала в аппарате рабочих корреспондентов, а потом была послана в Китай и Голландию как советский агент. Феллендорф («Гельмут», «Вилли Махвуров»), водитель грузовика, служил офицером в интернациональной бригаде в Испании. Несмотря на то, что оба они были коммунистическими ветеранами, предыдущий опыт этой пары был недостаточен для нового назначения, и им пришлось провести четыре месяца в разведывательной школе, обучаясь радиосвязи, диверсиям, саботажу и прыжкам с парашютом. Они получали дополнительные инструкции, как от штаба советской разведки, так и от руководства КПГ. В мае 1942 года Эйфлер и Феллендорф приземлились в Восточной Пруссии и поехали в Гамбург, где они жили до нацистской власти.
Второй парой были Альберт Хесслер и Роберт Барт, тоже старые коммунисты. Хесслер («Гельмут Вигнер», «Франц», «Вальтер Штайн») воевал в Испании, где был ранен. С 1939 г. он работал на металлургическом заводе в Челябинске. Барт («Вальтер Керстен»), бывший сотрудник газеты «Роте фане», провел некоторое время в России как военнопленный, а потом в качестве эмигранта. Эта пара тоже обучалась искусству разведки в специальной школе. Их сбросили на парашюте возле Гомеля, на территории, оккупированной немецкими войсками, 5 августа 1942 г. Через несколько дней они приехали в Берлин.
Следующим, кто попал в Германию, был Генрих Кенен, о чьем назначении говорилось выше. Он спустился на парашюте 23 октября 1942 г.
Первые пять парашютистов, как мы знаем, прибыли между маем и октябрем 1942 года. И еще до того, как следующая группа спустилась на германскую землю, все пятеро были арестованы. Эрна Эйфлер и Вильгельм Феллендорф установили контакт с местным подпольем в Гамбурге. Они хотели перебазироваться в Берлин, где Гуддорф делал необходимые приготовления для этого. Но прежде чем эти приготовления были закончены, сам Гуддорф и 15 человек из гамбургской группы были схвачены. Эйфлер и Феллендорф попали в тюрьму в октябре того же года.
Пять месяцев свободы в Германии — это самый большой срок, которым могли воспользоваться наиболее удачливые агенты. Группа Хесслера — Барта приступила к работе в Берлине. Хесслер встретился с Шульце-Бойзеном и начал пользоваться его передатчиком, который был установлен в квартире Эрики фон Брокдорф. Барту даже удалось передать три сообщения в Москву, где он описывал все невзгоды и проблемы агентов в германской столице. Но уже через два месяца после приземления Хесслер и Барт были арестованы — первый девятого октября и второй — двумя-тремя днями позже.
Генрих Кенен оставался на свободе всего 6 дней. Он приземлился на парашюте близ Остероде, в Восточной Пруссии, и добрался до Берлина со своим коротковолновым передатчиком. 29 октября он появился на квартире Ильзы Штебе, где и был немедленно арестован. Какими способами Кенена заставили говорить, так и осталось неизвестным, но он признался и всё выдал. Сначала он говорил с неохотой, но потом заходил все дальше и дальше, потому что остановиться было трудно, а гестапо знало методы, как вытянуть из пленника возможно больше информации. В конце концов, Кенен превратился в ценного человека для гестапо — у него были обширные знания советской разведки, ему были известны имена и адреса советских агентов в Германии. Однако Кенену не удалось убедить полицию в том, что он и впредь будет полезным, — когда он рассказал все, что знал, его казнили.
В то же время операция «Парашют» в Москве развивалась. Подбирались и готовились для заброски в Германию новые и новые германские эмигранты. Это были бывшие коммунисты, выявленные среди немецких военнопленных, услугами которых решили воспользоваться секретные службы. Когда началось немецкое отступление, стали брать и некоммунистов, из числа тех пленных, которые были настроены антинацистски. Скоро эта операция приобрела большой размах. Британия, географически более близкая к Германии и лучше подготовленная, дала согласие помочь советской разведке в ее парашютных операциях. Советские агенты переправлялись в Британию морем, там экипировались и сбрасывались в местах, указанных советской разведкой. Данный этап советско-британского сотрудничества началась в 1943 г.
Следующей парой парашютистов были Эльза Ноффке и Георг Титце (Вилли Бетке), о которых мы уже упоминали и которым предстояло работать на юге Германии, у швейцарской границы. Ведущая этой группы, фрау Ноффке, была бывшей женой редактора «Роте фане» начала 30-х годов, ее партнер был коммунистом из Берлина. После обычной подготовки в России они были переправлены в Шотландию, где их взяла под свою опеку британская разведка. Потом эта пара, поддерживавшая связь с советским посольством, жила неподалеку от Лондона. От англичан они получили оборудование, в том числе две прекрасные радиостанции (британская коротковолновая аппаратура была гораздо совершеннее, чем советские рации «Север» и им подобные). В ночь с 22 на 23 февраля 1943 года эта пара была сброшена с парашютами в горах Шварцвальда, недалеко от Фрейбурга. У них была инструкция связаться с ветераном КПГ Мюллером во Фрейбурге.
