В 1938 году за несколько недель до съезда нацистов в Нюрнберге из Германии приехал человек, чтобы установить контакты с местными антифашистскими кругами, и предложил план — взорвать бомбу на съезде и таким образом уничтожить всё нацистское руководство. Он вошел в контакт с группой «Пакбо», но её членам показалось, что это агент гестапо, и они передали его швейцарской полиции. После десятичасового допроса он сознался и выдал все детали своего замысла.
Испанская война стала еще одним испытанием для антифашистов. Как и Паччиарди, Пюнтер поехал в Испанию и присоединился к республиканцам и некоторое время работал с Альваресом дель Вайо, тоже антифашистом, даже более убежденным, чем он сам. Чтобы помочь республиканской Испании, Пюнтер совершил несколько рискованных поездок в Геную, Рим и Неаполь за информацией об отправке итальянских войск и военного снаряжения на помощь Франко. Агентам советской разведки, которые работали в окружении Паччиарди в Испании, Пюнтер, спокойный и похожий на буржуа, казался очень подходящим человеком для вербовки. С его прочной репутацией социал-демократа в Швейцарии и хорошими связями в дипломатических, военных и правительственных кругах Пюнтер был бы полезнее дюжины преданных коммунистов, изолированных от политического мира, всеми подозреваемых и не имеющих доступа к информации.
К концу гражданской войны в Испании, когда руководство советской разведки приступило к восстановлению и обновлению шпионской сети в Западной Европе, Пюнтер вернулся в Берн. В начале 1940 г. из Гренобля приехал советский агент, который назвался Карло и попытался уговорить его. Пюнтер вспоминает:
«Мужчина, который представился как Карло, но не назвал своего настоящего имени, знал все о моей деятельности в Испании, потому что сам работал там на советскую разведку. Он предложил мне сотрудничать. Я ответил: «Я социал-демократ и осуждаю советское нападение на Финляндию, я также осуждаю советско-германский пакт».
[205] Но мой отказ, однако, не был окончательным, потому что я видел нарастающую мощь нацистской Германии.
В течение того же года Карло дважды приезжал ко мне, и оба раза я избегал давать ему определённый ответ.
В январе или феврале 1941 года я узнал от членов голлистской группы Сопротивления, что немецкая дивизия, расквартированная в Бресте, переводится на Восток. Это был явный признак того, что готовится наступление на Россию, и я сказал об этом Карло. В это же время я дал согласие работать на советскую военную разведку, добавив, что буду также продолжать сотрудничество с французским Сопротивлением и с мистером Солтером из британской разведки».
Карло познакомил Пюнтера с Радо, и, с согласия Москвы, Пюнтер вступил в его группу, активизировав свои источники информации и связи. Он увеличил число своих агентов за счет швейцарцев, живших в городах, расположенных вблизи германской и австрийской границ. (Группа получила название «Пакбо», по первым буквам названий городов: Понтрезина, Арт Голдау, Крейцлинген, Берн, Орселина.) И он сам тоже называл себя «Пакбо», как внутри аппарата, так и в сношениях с Москвой. В интересах своих новых обязанностей Пюнтер поддерживал широкие связи со швейцарским генеральным штабом, особенно с его разведывательной службой, от которой получал ценную информацию о военных делах за границей. Понимая, что Пюнтер работает на советскую разведку, ND старалась помочь ему, так как это соответствовало политике генерала Гизана во время войны.
Кроме того, он использовал свои католические связи с Германией. От одного священника из монастыря во Фрейбурге Пюнтер получил в сентябре 1942 г. пространный документ, содержащий данные о предстоящем германском наступлении на Сталинград.
[206] Он зашифровал его и переслал для передачи в Москву по радио. Другая «католическая линия», которую называли «Лилли из Ватикана», имела отношение к Италии, и «Пакбо», как гражданин нейтральной Швейцарии, сделал несколько рискованных поездок в Рим, чтобы наладить эту связь.
В те времена в Швейцарии работали два французских органа: один, официальный, представлял прогерманское правительство Виши, а вторым была голлистская миссия, связанная с западными союзниками. Однако голлисты в Цюрихе поддерживали контакт с официальной французской миссией в Берне. Поэтому обильная информация шла из Германии в Виши, потом в Берн, из Берна к голлистам и, в конце концов, в Лондон.
Некоторые французские коммунисты из голлистской группы, конечно, скорее предпочли бы работать на Москву, чем на Лондон. Наиболее активным из них был Жорж Блюн («Лонг»), делившийся многими сведениями с Пюнтером. В то же время Джон Солтер использовал Пюнтера для связи с Алленом Даллесом, руководителем разведки США в Швейцарии, так же как и со швейцарскими операторами британской разведывательной службы. Дипломатические круги в Берне также служили для Пюнтера источником информации. Однажды он даже использовал для нужд советского аппарата китайские каналы. Это случилось примерно в конце 1943 года, когда Радо пришлось скрываться, а члены его группы были арестованы, и надо было срочно сообщить Директору об этих событиях. Пюнтер уговорил пресс-атташе чанкайшистского представительства в Берне передать по радио сообщение в Чунцин. Зашифрованное сначала Пюнтером в советском коде, оно было перешифровано в китайском коде и благополучно достигло кабинета Директора.
Примерно в конце апреля 1941-го Пюнтер узнал, что в соответствии с информацией швейцарского генерального штаба нападение Германии на Россию назначено на пятнадцатое июня. Он доложил об этом Радо. Тот недоверчиво отнесся к сообщению и спросил, из какого источника получены сведения, на что Пюнтер ответил просто: Рудольф Ресслер, беженец из Германии. Немного позже Ресслер сообщил, что ввиду задержки с подготовкой нападение отложено до двадцать второго июня.
