«Теперь люди шли на сотрудничество по другим причинам, и их надёжность определялась не верой и не преданностью. Среди послевоенных агентов попадались коммунисты нового типа с забитыми негодной идеологией головами и пустотой в сердцах. Для большинства из них главным было денежное вознаграждение».
Что ж, заплатить за шпионскую работу полагается. Такова повсеместная практика. Однако практика иного рода, со страшным для общества рыночных отношений определением — бесплатная, тоже была типична для советской военной и политической разведки. Автор не мог не знать о ней и о том, что советский пример является наиболее показательным в этом тонком, идейно-психологическом подходе к разведслужбе.
С точки зрения беллетристики отрицательный образ врага допустимо создавать с помощью негативных и нехитрых литературных приёмов. Однако серьёзный научный труд обычно оперирует другими понятиями и категориями.
Рассуждая об успехах советской госбезопасности во время войны, которые невозможно замолчать, автор преспокойно заявил, что эти успехи «объяснялись скорее общим антифашистским климатом, чем талантами её работников, которые были серыми личностями с низким интеллектуальным уровнем».
Не дрогнула рука автора, и когда выводила: «Тайная работа для коммунизма стала смыслом жизни для этого фанатика». А если бы имелась в виду работа для капитализма? Наверное, это уже был бы не фанатик, а умница, интеллектуал, вроде «стройного, приятного, улыбчивого молодого человека тридцати лет, с открытым лицом и искренними глазами», который «вносил гармонию в ряды работников советской разведки». Так Даллин изображал предателей, людей, порвавших с советскими органами, пострадавших от них.
Справедливости ради укажу, что Даллин вынужден был изредка признавать неопровержимое, несмотря на то, что при этом очень часто противоречил самому себе. То он, обобщая, писал, как небрежно снаряжали шпионов, забрасываемых в немецкий тыл (грубо подделанные документы, русская амуниция вместо немецкой и т. д.). То воздавал должное безукоризненной подготовке засланного: «Гестапо отмечало, что маскировка охватывала всё, вплоть до последней пуговицы на его белье».
Каждому понятно, что похвала в устах противника дорогого стоит. Особенно, если эта печатная похвала была адресована не нашей читательской аудитории (в те годы это было невозможно), а совершенно чужой, настроенной враждебно по отношению ко всему советскому, русскому.
«…Мы построили в Германии для Советской России блестящую разведывательную службу, предмет зависти других стран». Цитата принадлежит одному из персонажей книги. Она отчасти неожиданная, но не единственная в этом ряду признаний. По сути — признаний самого Даллина.
Вот ещё похожие:
«…Советская разведка достигла больших успехов в работе против Германии. Проникновение в германские посольства в Японии и Польше открыло ценные источники информации».
«Если смотреть с исторической перспективы, то созданный шпионский аппарат, несмотря на все ошибки и недочёты, следует признать превосходным».
«Немцы с восхищением говорили о высоком уровне, размерах и техническом оснащении советской шпионской сети».
В заключение этого маленького парада позитивных цитат приведу совсем уж нештатное высказывание мистера Даллина:
«По сравнению с обычным типом шпиона советский агент отличается более высоким уровнем интеллекта и лучшим пониманием международной обстановки, его идеологические связи с могущественными политическими движениями придают ему чувство собственного достоинства и морального превосходства. …Советские тайные агенты — люди отважные и хладнокровные и часто действуют на свой страх и риск».
Возражать не будем, хотя эти слова логически оторваны от основного содержания и смысла «Советского шпионажа».
Странностей, мягко выражаясь, в книге хватает. Задержаны с поличным советские шпионы во Франции. Сидят, дают показания. И Даллин уверяет: «Для четы Свитц жизнь в тюрьме не была такой уж невыносимой. Они стали добрыми друзьями следователя Андре Бенона».
Следователь выведал или выбил нужные сведения. Супруги купили свободу ценой предательства. Старик Даллин растрогался. Сусальная идиллия, все довольны и счастливы. И сразу даже не сообразишь, кто в этой слащавой до приторности картине больше выглядит идиотом — следователь, арестованные или автор?
Уже шла Вторая мировая война. Между СССР и Германией пока действовал Договор о ненападении. Но «для сталинского режима было немыслимо отказаться от сбора информации» и он вовсю шпионил за Гитлером. А с какой стати ему было отказываться от общепринятого поведения? А мыслимо ли было отказаться от шпионажа до начала войны разведслужбам США, Англии, других стран? У них ведь тоже были договоры с Гитлером, а они всё шпионили да шпионили за бедным Адиком.
Жаль, что профессор Даллин этим вопросами не задавался — меньше глупостей вылезло бы из-под его пера.
А как он возмущался «бюрократизмом» и «неоперативностью» советского шпионского руководства. Всего один пассаж: «Как всегда, Москва долго переваривала информацию». Наверное, ему хотелось, чтобы Москва вела себя в радиообмене, как на Уолл-стрите, где царит ажиотаж и биржевые сделки совершаются за минуты и секунды.
В том же смехотворном виде повествуется о том, что высокий начальник в Москве «прекрасно понимал, что работа остановится, если не будут поступать деньги, но ровным счётом ничем не помог самой ценной своей агентурной сети». Интересно, как мистер Даллин, будучи знатоком шпионажа, представлял себе способы моментальной передачи денег через, возможно, сотни и тысячи километров, через полдюжины или больше границ, в условиях самой масштабной военной схватки в истории человечества? Были, безусловно, и другие способы снабжения разведчиков денежными средствами. Вот только «знатоку шпионажа» (теперь уже в кавычках) было невдомёк, что в такой сверхрискованной и малопредсказуемой области человеческой деятельности, как разведка, все гарантии и подстраховки, все продублированные варианты могут в мгновение ока полететь вверх тормашками.
Читаешь книгу и постоянно натыкаешься на авторскую наивность. Она кажется нарочитой. Особенно, когда он живописует злокозненность советского шпионажа, опутавшего своей коварной паутиной мирные, добропорядочные, ничего не подозревающие страны Запада.
Знал ли Даллин, что разведка, как таковая, упоминается ещё в библии? Напомню: «И послал их Моисей обозреть землю Ханаанскую..; И осмотрите землю, какова она, и народ, живущий на ней, силён ли он или слаб, малочислен он или многочислен?».
Уверен, что профессор читал Ветхий завет и был отлично осведомлён о том, что разведка процветала ещё в добиблейские времена. Более того — она существовала во времена догосударственные, будучи неотъемлемым признаком жизни первобытных племён. А уж то, что против СССР с момента его образования действовали десятки иностранных спецслужб, Даллин явно знал не понаслышке. Было бы не смешно, а преступно, если бы социалистический строй, выживая и борясь в государственном одиночестве в течение почти всего периода советологической деятельности Даллина, не развивал свою разведку и контрразведку.
