Надо отдать должное тому, что Даллин переворошил груды западных и советских периодических изданий с материалами о деятельности тайных служб, брал интервью у свидетелей, включая известных политиков и государственных чиновников. Правда, если речь шла об интервью с коммунистами, то, как выясняется, это были те, кто уже порвал с компартией. Влиятельные структуры натовских государств, в первую очередь спецслужбы, тоже оказали именитому советологу большую помощь в сборе материалов.
Считается, что «Советский шпионаж» превосходит все нашумевшие у нас и за рубежом, посвящённые этой теме книги. Например — весьма ценимую на Западе книгу «КГБ: разведывательные операции от Ленина до Горбачёва», написанную совместно кембриджским историком Кристофером Эндрю и бежавшим в Англию бывшим полковником советской внешней разведки Олегом Гордиевским.
Так ли это, если в произведении Даллина довольно много упущений и несоответствий? Начнём по порядку…
С первой же главы автор уверяет нас, что практически с самого начала органы военной разведки и госбезопасности СССР «работали в условиях жестокой конкуренции», не приводя, однако, убедительных доказательств в пользу сей версии. Дальше — больше. «Дело Тухачевского, сфабрикованные заговоры с их ужасающими подробностями… означали победу и отмщение ГБ над своим заклятым врагом — армией. В чистке, которая последовала за делом Тухачевского, большое число лучших военных разведчиков кануло в вечность. И к 1938–1939 годам ослабленное и беспомощное ГРУ предстало перед торжествующей победу ГБ». Продолжая гнуть своё, Даллин объявил одной из причин неудач советских шпионов во время войны «личную враждебность среди руководства советской разведки».
О перманентном соперничестве и жёстких разборках внутри американского разведывательного сообщества мы достаточно наслышаны. Но каким же надо быть оторванным от советской действительности, чтобы нести этакую ахинею относительно коммунистических разведорганов. Взвешивать их удачи и неудачи — втягиваться в бессмысленный спор. Зато не мешает спросить: разве автор ничего не слышал о реальной военной дисциплине в ту эпоху? Не ведал о суровости сталинизма вообще и о личной беспощадности к нерадивым главы Государственного Комитета Обороны СССР, в частности? Слышал и ведал, естественно. И не раз лягнул Сталина за это в своей книге.
Как явствует из его же рассуждений, зря лягал. Ведь получается, что Сталин-то был прав, когда снимал стружку с отечественной разведки, когда туда проникали недостойные, а то и откровенные враги. Если западному начальству угодно было нянчиться с двурушниками, карьеристами, очковтирателями (оно само изобилует подобными), то советское могло и к стенке поставитьть сотрудника разведки, поражённого этими язвами капитализма.
Даллин ссылается также на свидетельства небезызвестного советского разведчика Фута, действовавшего в Швейцарии и подозревавшегося в работе на «Интеллидженс сервис». Фут после войны сбежал-таки к англичанам. Там и поделился своим мнением о руководстве ГРУ: «Суждения этих интеллектуальных вождей советской разведки и их оценка работы швейцарских агентов часто были попросту абсурдны». Вспоминая, что подозрения московского начальства в его адрес отпали, Фут выдал или, проще говоря, отмочил: «…Раньше, когда во мне видели секретного агента Лондона, они испытывали ко мне большее уважение».
Советская контрразведка, не на жизнь, а на смерть боровшаяся с британскими шпионами, вдруг проявила сантименты? Может быть, ещё и всплакнула, почуяв в Футе истинного джентльмена? Кто сочинил эту несусветную глупость, противоречащую элементарной логике — сам Фут или Даллин? Ответа нет.
Ещё нелепее выглядит Фут (на пару с Даллиным), когда в главе V повествует о полученной им однажды, переполненной банальностями и косноязычием радиограмме, составленной лично и анонимно Сталиным; тайну авторства Футу якобы поведали после войны в Москве.
Во-первых. Даже теоретически никакому агенту (подозреваемому тем паче) сотрудники Центра не могли это авторство раскрыть. Сделать некачественный, корявый перевод сталинского текста — интересно, кто бы отважился проявить такую беспечность и халатность? Да и высококлассные специалисты, отлично владевшие английским, в распоряжении центрального аппарата имелись, включая тех, для кого этот язык был родным.
Во-вторых. Футу полагалось бы знать, что перед революцией Сталин фактически выполнял функции руководителя большевистской разведки и контрразведки. Во многом благодаря ему партия была спасена от разгрома летом 1917 года, когда Временное правительство взяло курс на уничтожение большевистской верхушки. Осуществлявшаяся под началом Сталина работа позволяла вовремя узнавать о намерениях властей и отводить их удары. После Октябрьской революции, помимо других обязанностей, Сталин курировал ВЧК. Позднее непосредственно руководил той малоизвестной сферой, изолированной от всех остальных, которую принято называть стратегической или личной разведкой Сталина. Закалённый подпольщик, он досконально разбирался в тонкостях шпионской профессии.
Добавим, что по непререкаемому мнению российских литературных авторитетов и классиков, его русский язык был безупречен. И получаем на выходе непростительное скудоумие фальсификаторов, которые не удосужились мало-мальски правдоподобно оформить свой вздор.
В заключительной главе Даллин снова сбился на любимую колею, и в самых мрачных красках описал порочащие доносы и «закулисную борьбу между спецслужбами и их шефами, взаимные жалобы и интриги», якобы царившие в советских резидентурах. Он даже применил к ним выражение «настоящий зверинец».
Беда, однако, в том, что большинство этих и других характеристик взято из показаний разношёрстных изменников. То есть они исходят от лиц, заведомо нацеленных на то, чтобы облить грязью своих бывших соратников, не говоря о бывшей родине. Одно дело — использовать этих существ как источник инсайдерской информации. Другое — принимать за истину их угодливо-пропагандистские декларации.
Та же самая причина лежит в основе изображённой на страницах книги волны предательств, совершённых сотрудниками советских разведорганов и лицами, помогавшими им. Спору нет, были в этой многолетней истории предательства, не говоря об ошибках и просчётах. Но ведь профессор Даллин крайне мало и неохотно поминал наших героев и успешные операции, зато словно смаковал бесчисленные по его представлению поражения советской разведки. В итоге создалось впечатление, что по различным странам катился не цунами даже, а какой-то всемирный потоп её провалов.
Ещё в книге бросается в глаза знакомый по психологическим войнам приёмчик. Примитивный, но безотказный в среде «пикейных жилетов» — этих потребителей и производителей политической болтологии, беспощадно высмеянных советскими сатириками И. Ильфом и Е. Петровым. Сообщая верные, задокументированные факты, автор подкрепляет их фактоидами, никоим образом не соответствующими действительности. То же самое можно сказать о его выводах и тезисах. Повторю, что излюбленный даллиновский тезис — это якобы ненормальные, пропитанные взаимной нелюбовью отношения между органами военной разведки и государственной безопасности СССР. А также — глубокие личные антипатии между ответственными сотрудниками обоих ведомств.
