Они влетели в «голубятню», и он, оттолкнув ее подальше от люка, захлопнул крышку. Бросился к тяжелому шкафу, раскачал его, повалил. Кряхтя от натуги, стал подтаскивать к люку. Отшатнулся, когда снизу ударила очередь. Прочное дерево выдержало. Кто‑то навалился плечом на люк. Шкаф подпрыгнул и рухнул обратно.
— И зачем мы это затеяли? — бормотала Нора помертвевшими губами. — Просто прогуляться?
— Почему? Веревку добыли…
Времени оставалось немного. Пулями крышку со шкафом сразу не разнесут. Пристроить гранату мешает закон всемирного тяготения. Но эти демоны обязательно что‑нибудь придумают… Внизу ругались, стреляли, колотили. Андрей лихорадочно привязывал концы обоих мотков к спинке кровати, надрывался, затягивая узлы. Одна веревка могла не выдержать… Потом ругался, расплетая мотки — веревка путалась, завязывалась узлами. Нора пришла на помощь. До конца так и не распутали, нервы не выдерживали.
— Выбрасывай концы за окно! — крикнул он. Сам вцепился в кровать, поволок ее поближе к окну. Ругался благим матом, когда ей активно стал препятствовать мертвый Мубарак, схватил его за шиворот, оттащил. Кровать уперлась в подоконник. Оба перегнулись через окно. Дух захватило! Что не сделаешь ради выживания! Обрыв над бурлящими водами был неприлично высокий, распутанные веревки покрывали от силы две трети расстояния.
— Не достает! — в отчаянии воскликнула Нора.
— Но согласись, это лучше, чем прыгать из окна, — парировал Андрей. — Господи, Нора! — всплеснул он руками. — Не делай такую умильную мордаху! Что ты хочешь — орден Святой великомученицы Екатерины? Хорошо, я похлопочу перед президентом… Смотри внимательно, запоминай, что внизу. Потом будет не до этого. Прямо под веревкой глубокое место, камней нет. Ползи аккуратно, не обожги руки. Не верю, что тебя в ЦРУ не обучали чему‑то подобному! Разжимай руки, когда доберешься до конца веревки, не раньше. Так есть шанс не разбиться. Потом плыви отсюда на хрен, да не бейся о камни. Помни, что могут быть пороги — значит, сразу к берегу…
— Я полезу… — У нее от страха стучали зубы. — Но только после тебя, Корнилов…
— Хорошо. — Так было даже лучше, у него оставался шанс где‑нибудь ее поймать. — Я пошел, не тяни резину, прыгай — что бы со мной ни случилось… — Андрей перевалился через подоконник, схватился за обе веревки…
Это было нешуточное испытание. Узелков наплести было некогда! Он перебирал руками, но они горели адским пламенем. Он срывался, скользил. Крик рвался из горла. Только не раскачиваться! Но это не удавалось, его носило по всей амплитуде. Он плохо помнил, как добрался до конца веревки. Свободное падение было головокружительным. Ветер свистел в ушах. За долю мгновения Андрей услышал крики людей, звук работавшего где‑то неподалеку мотора. А потом плюхнулся в воду, которая подхватила его, понесла…
Он порядком наглотался воды, отбил все бока. Его швыряло на камни, носило зигзагами. Булыжники летели в глаза, иногда удавалось от них увертываться. Мимо проплывали обрывы, сосны, каменистые отмели. Он греб к берегу, но выбраться на него было немыслимо! Поток тащил его дальше, пока не выбросил на относительно просторный плес. Появилась возможность свободно грести. Андрей начал смещаться к левому берегу. Сердце вдруг бешено забилось — впереди открывался узкий проход между каменными грядами — словно гигантские бобры не доделали запруду. В это узкое место и вливался бурный поток. А за ним, похоже, был высокий порог — вода там бурлила, гудела, падала с высоты на камни! Паника взорвала голову. Андрей стремительно приближался к узкому месту. Здесь можно было и не грести — его бы все равно выбросило. Нет, он должен был сопротивляться…
В последний момент перед «вратами» Андрей подался влево, вложил в рывок все силы, что остались, — и зацепился за торчащий выступ! Вода тащила дальше, но он ухватился за выступ второй рукой и стал подтягиваться. В изнеможении выполз на камни и распластался на них, дрожа как осиновый лист.
Истошный крик привлек его внимание, и он вскинул голову. С воплем «Вашу мать!!!» к нему неслась Нора! Из воды торчала голова, глаза вываливались из орбит. Андрей тяжело вздохнул, напрягся, покрепче сжал левой рукой острый выступ, а когда она проносилась мимо, сгруппировался и схватил ее за шиворот!
Нора захлебывалась, колотила всеми конечностями, когда он вытаскивал ее на камни. Потом кашляла, перевернувшись на живот, выплескивала из себя излишки жидкости. И снова таращилась на него с каким‑то тупым изумлением.
— Привет… — прохрипел он. — Заканчиваем водные процедуры, надо убираться отсюда…
— Подожди! — со страхом посмотрела по сторонам Нора. — Мы еще на этом свете?
Они поползли по камням, вскарабкались на небольшой обрыв. Пришлось опять брать ее на буксир, тащить за собой. На южной стороне возвышался рослый сосновый лес. Они добрались до него, рухнули на траву и несколько минут лежали в изнеможении. Андрей прислушивался. Вроде тихо, если не брать во внимание беснующуюся реку. Но террористы обязаны послать погоню. Оседлают ближайшие дороги, прочешут лес — если людей у них, конечно, хватит. «Еще минуту, — уговаривал он себя, таращась на кроны сосен, — только одну минуту». Эти сосны решительно отличались от российских. То ли зеленее, то ли опрятнее, гуще, стройнее…
— Я могу идти, — вдруг сказала Нора и, привстав на корточки, посмотрела на него, как дворняжка. Он подавил смешок, тоже сел, стащил рюкзак. Из всего обилия полезных вещей извлек пистолет, телефон. «Беретта» вроде работала, но телефон производил унылое впечатление. Похоже, разбился, когда его швыряло от камня к камню. Задняя крышка вмялась, аппарат молчал. Нора спохватилась, проверила свой смартфон, но и там история была аналогичная. Все, что находилось в рюкзаке, превратилось в винегрет, включая такие необходимые шпионские «примочки».
— Ну, вообще славно… — выдохнул Андрей и взял девушку за руку: — Пошли! Уходим на юг. Мы обязаны найти телефон. Я согласен даже на грабеж с применением оружия…
Они заспешили по разреженному сосняку, произрастающему в седловине между холмами. Несколько раз Андрей настороженно останавливался — мерещился гул мотора. И, видимо, правильно мерещился. Сосняк оборвался, возникла проселочная дорога, на которой стоял открытый джип «Субару». Трое парней с автоматами мялись возле машины. Один ожесточенно ругался в телефон. Он уже видел эти ненавистные рожи — совсем недавно стрелял по ним в гостиной! Пятиться было поздно, их уже заметили. Бешенство взорвало голову — видимо, не наигрался еще! Андрей оттолкнул от себя оторопевшую Нору, кинулся вперед, выбрасывая руку с пистолетом. Те только скидывали с себя автоматы, когда он открыл по ним прицельный огонь! Как они достали, эти твари, хозяйничающие по всему цивилизованному миру! Среди белого дня, не пряча оружия, плюющие на все законы и нормы! Первого он поразил точно в лоб, второму две пули вогнал в грудную клетку, третий успел разразиться очередью — но майор уже катился по высокой траве. Вскочил, выпустил оставшиеся пули с колена. Боевик собирался спрятаться за капот, но не успел. Одна из пуль попала в двигатель — да так удачно, что мгновенно его воспламенила, остальные — точно в цель. Он еще подрагивал в агонии, когда Андрей отобрал у него телефон, автомат, с сожалением глянул на поврежденную машину (никуда теперь на ней не уедешь), схватил за руку Нору и потащил дальше, в лес…
