«А летом ты познакомишь меня со своими детьми? Мне так интересно увидеть твое продолжение, это ведь настоящая магия».
И так далее.
И Вертинский вроде бы со всем соглашался – да, поедем, да, познакомлю. Тем не менее между ними появилась дистанция – незримая, но осязаемая пропасть. Он стал каким-то… более формальным, что ли.
И Наташу напрягало, что он ни разу не выразил желание ее навестить.
– Я просто устаю страшно. У меня несколько важных сделок, иногда переговоры затягиваются до трех ночи. Бешеное время!
– А хочешь, я отпрошусь у Марианны и сама приеду к тебе?
– Не стоит. Занимайся конкурсом, это сейчас для тебя самое важное. Это же твое будущее!
«Нет, нет, нет, это ты – мое будущее!» – хотелось возопить Наташе, и она собирала всю волю в кулак, чтобы со смешком ответить ему:
– Да, конечно! Просто я очень, очень соскучилась!
И вот наконец настал тот день, когда Леопольд Вертинский появился в пансионате. Наташа его из окна увидела – и сердце едва не выпрыгнуло из груди. Она даже сама удивилась такой яркой реакции тела. Может быть, это и есть любовь? Раньше Наташа думала, что никогда не сможет полюбить мужчину. Она была слишком разочарована, потому что видела мужчин настоящими – такими, какими они никогда не показываются большинству женщин. Она видела мужчин, которые заплатили за свой досуг и считали себя вправе не притворяться, быть самими собой. Проституция – верный путь к мужененавистничеству, но появление Вертинского изменило все. Он был другим. Заботился о ней. Не играл в заботливого папочку, а действительно волновался – тепло ли ей, сыто ли, удобно? Наташе сначала не верилось, она искала подвох. А потом растаяла.
Даже не вспомнив о том, что надо бы сохранять достоинство перед другими девушками, Наташа бросилась любовнику навстречу и с визгом повисла у него на шее. Остальные наблюдали с кривыми усмешками. В глазах каждой ее личный шанс на корону в этот момент таял, как сосулька на мартовском солнце. Одно дело – слышать сплетни о том, что у главного спонсора есть наглая любовница, и совсем другое – воочию наблюдать их проявления нежности друг к другу.
Хотя нельзя сказать, что Вертинский разделял Наташин восторг. Он едва обнял ее и тут же мягко отстранил.
Вертинскому показалось, что за две недели разлуки Наташа как-то подурнела. Он рассматривал любовницу и на прекрасном веселом лице вдруг начал замечать злые глаза, под которыми наметились тонкие морщинки, услышал визгливые нотки в ее голосе. Когда он ехал в пансионат, у него был коварный план: сначала уединиться в комнате с Наташей, насладиться ее телом и привычным обществом, а уже потом, расслабленным и сытым, познакомиться с девушкой со странным именем Сандугаш, чья внешность так запала ему в душу.
Но, увидев Наташу, он почему-то передумал.
К тому же Вертинский не был голоден. После расставания с Наташей он не отказывал себе в плотских наслаждениях. Всего две недели прошло, а у него за это время и роман с известной попсовой певичкой приключился, короткий, как вспышка падающей звезды, и несколько мимолетных, но сладостных связей с моделями разной степени известности. А он все-таки был уже не так молод.
– Рыбка моя, ты выглядишь такой усталой!
– Мне просто грустно от того, что тебя нет рядом! Я так хочу, чтобы этот дурацкий конкурс скорее закончился. И чтобы все было как раньше.
Вертинский ничего не сказал, но его покоробило это заявление. Он ведь считал, что сделал Наташе царский подарок: забрал девчонку из борделя и открыл ей дверь в новый мир, исполненный таких перспектив! А она нос воротит.
– Неудобно при всех, милая.
– Ну да, ну да, – надула губки Наташа.
– На нас девчонки смотрят.
– Знал бы ты, как я их всех ненавижу!
– Ну, не будь такой злюкой. Смотри, что я для тебя привез! Подарок! – Вертинский извлек из внутреннего кармана пиджака бархатный футляр.
Колье. Тончайшая ювелирная работа – кленовый лист из белого золота, усыпанный разноцветными сапфирами.
– Как красиво! – с фальшивой радостью воскликнула она.
Наташу трясло, звериное чутье подсказывало: он уходит, отдаляется, это почти финал.
– Представь, как камушки будут переливаться в свете прожекторов! На конкурсе будешь самая красивая!
– Но корона же и так достанется мне, да?
– Наташенька… Давай не будем сейчас об этом. Как-то неприлично. Нельзя обсуждать такие вещи здесь. – Его голос стал жестким. До того он никогда не позволял себе такую интонацию в диалогах с ней.
– Хорошо. Может быть, пойдем ко мне в номер? Я попрошу соседку прогуляться!
– Рыбка моя, не стоит! Мы не можем делать это при всех! Ну потерпи еще две недели. А сейчас мне надо поговорить с Марианной. Я сюда приехал с официальным визитом.
Отделавшись от любовницы, Вертинский почувствовал облегчение. Наташа же ушла рыдать в свой номер – на радость другим девушкам, на глазах которых разыгралась эта сцена. Никто толком не слышал, о чем они разговаривали, но все уловили общую интонацию, атмосферу. И все радовались, что эту выскочку и хамку Наташу наконец обломали.
Марианна заварила для Вертинского китайский улун, открыла коробочку «Моцарта». От ее въедливого взгляда тоже не укрылось произошедшее, и сердце ее пело. Теперь главное, чтобы Сандугаш не подкачала. Тогда, может быть, эта наглая Наташа и до финала не дотянет, сорвется, попадет в опалу. И ее можно будет с чистой совестью уволить, забыть о ней, как о ночном кошмаре.
– Ну, как идет подготовка?
– В целом все по плану. Хотя в этом году у меня много новичков. Девочки все красавицы, но на сцене некоторые еще пока совсем деревянные, – доверительно пожаловалась она.
– Ладно тебе, это же не Elite Model Look. Даже трогательно… А как моя девочка?
– Ты кого имеешь в виду? – рассмеялась Марианна.
– Ну-ну, подловила старика. Наташу я уже видел. Я имею в виду ту, другую.
– Ох, она абсолютная звезда. Честно говоря, я считаю ее достойной короны. Девочка красива, свежа, интеллигентна, ни в каких съемках не засвечена. Это будет наше открытие.
– Так ты ее сюда пригласишь? Ты ей уже рассказала обо мне?
Марианна, конечно, рассказала. Это было трудно – говорить о спонсорском чаепитии с таким наивным воробушком, как Сандугаш. Но Марианна придумала такую версию: главный спонсор хочет лично пообщаться с несколькими девушками, в которых он видит будущую победительницу. Убедиться, что у них хорошо поставлена речь и что они в дальнейшем не опозорят честь конкурса. Говорить об этом другим участницам ни в коем случае нельзя, чтобы не спровоцировать пересуды и склоки.
Сандугаш эту версию «съела». Марианна сама помогла ей собраться для свидания с Леопольдом. Даже подобрала ей платье – простое, черное, очень дорогое, идеально подчеркивающее безупречную фигуру девушки. Попросила смыть тушь с ресниц – вот чего Сандугаш не умела категорически, так это краситься. Но ее лицо и не нуждалось в косметике. Сама юность, сама свежесть, сама красота.
