— Так ее же убивают в начале романа!
— Это у Достоевского. — Каргопольский с достоинством отвернулся, и Лола мигом сделала себе второй бутерброд. Она так спешила, что нечаянно уронила кусок ветчины, но его тут же слопал Пу И.
Песик вообще довольно быстро освоился в чужом номере и даже, кажется, успел напрудить лужу в ванной, Лоле лень было проверять.
— У меня старуха будет воплощением мирового зла! — разглагольствовал Каргопольский. — Она будет главным действующим лицом спектакля. Я немедленно звоню одному драматургу, он сделает с этим устаревшим произведением все, что нужно!
Лола сморщила нос.
— На эту мысль навели меня вы! Вовсе не нужно изображать старуху. Грима тоже никакого не будет. Молодая, гибкая фигура с палкой. Как у вас с пластикой?
— Нормально, — обиделась Лола, — в детстве занималась танцами…
Она вспомнила недавно виденный спектакль по «Игроку» Достоевского, где один парень весьма удачно играл рулетку. Тоже, между прочим, без всякого грима.
От сытной еды ее начало клонить в сон. Пу И явно объелся ветчины. Пора было уходить. Заручившись ее принципиальным согласием, Каргопольский успокоился и уставился в окно, запустив руки в свои буйные кудри. Лола решила уйти не прощаясь.
Правда, стоило ей выскочить из комнаты, как она немедленно выругалась про себя. Навстречу по коридору неспешно двигалась Нинель Аркадьевна. Старуха шествовала величественно, как императрица, и тяжело опиралась на толстую ореховую трость.
Господи боже, да здесь у каждого если не костыль, так обязательно палка или трость! Лола уставилась на старухину трость и убедилась, что резиновой насадки на ней нет. Так что, выходит, это Нинель тайно пробралась ночью в соседний номер? Лола представила себе эту картину и прыснула. Пу И беспокойно завозился у нее под мышкой.
Поравнявшись с Лолой, Нинель остановилась, величественно откинула голову и проговорила хорошо поставленным голосом:
— По ночам, милочка, спать надо!
— Что, простите? — переспросила Лола.
— Кажется, я достаточно ясно выразилась. Если у вас проблемы со слухом — обратитесь к Владиславу Константиновичу, он вам поможет.
— У меня нет проблем со слухом, — холодно возразила Лола. — Но я хотела бы понять, что вы имеете в виду.
— Я имею в виду, милочка, что вы по ночам шумите и мешаете окружающим, а у меня очень чуткий сон. Я плачу немалые деньги за пребывание в этом санатории не для того, чтобы по утрам вставать с больной головой!
— К вашей голове я не имею никакого отношения! — взорвалась Лола. — Если у вас проблемы с головой, боюсь, даже Владислав Константинович ничем не сможет помочь!
— Нечего перекладывать с больной головы на здоровую! — Нинель Аркадьевна прибавила громкость. — Всю ночь вы шумите, гремите, носитесь по коридору! Наверняка принимаете любовников!
— Любовников? В коридоре? — Лола расхохоталась. — Мадам, если бы мне понадобилось принимать любовника, я бы нашла более удобное место, чем эта богадельня.
— И еще эта ваша собака!.. Нужно поставить вопрос о вашей собаке перед руководством здравницы!
— Моя собака? — Лола задохнулась от возмущения. — Пу И, мальчик мой, ты слышал, что говорит эта ужасная женщина? Да он ведет себя просто идеально! Многим людям следовало бы у него поучиться! И вообще, где вы видите собаку? Это не собака, это ангел! Его пребывание здесь согласовано с руководством санатория. Между прочим, я плачу такие же деньги, как вы, и мои деньги ничем не хуже ваших!
— Не все, милочка, измеряется деньгами! — с апломбом воскликнула Нинель.
— А чем еще? — поинтересовалась Лола. — Связями? Так связи у меня тоже имеются!
— У вас, милочка? — Нинель поперхнулась и тряхнула белокурым париком, так что Лоле немедленно захотелось вцепиться в этот парик и дернуть, а там будь что будет.
Чтобы успокоиться, она поцеловала Пу И в нос и двинулась прочь, бросив напоследок:
— А некоторым по ночам больше нечего делать, как подслушивать под дверью!
Нинель не нашлась что ответить и осталась стоять посреди коридора, клокоча от возмущения. После такой продуктивной беседы Лола полностью уверилась, что старуха приревновала ее к Каргопольскому. Наверняка до приезда Лолы он именно с ней вел беседы об авангардном искусстве.
«Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно», — вздохнула Лола.
С некоторым трудом она спустилась на первый этаж и проковыляла к стойке регистрации. За стойкой скучал охранник, по совместительству исполняющий обязанности портье.
— Пу И, детка, побегай немножко! — Лола спустила песика на ковер и повернулась к дежурному: — Скажите, никак нельзя поменять мне комнату?
— А что такое? — забеспокоился охранник. — Вам тоже дует?
— Нет, мне не дует, но Нинель Аркадьевна, эта старуха с артритом… Она так храпит по ночам!
— Да вы что? — Охранник перегнулся через стойку. — Но ведь она по другую сторону коридора, и у нас прекрасная звукоизоляция. Неужели слышно?
— Представьте себе. — Лола пожала плечами. — Такое впечатление, что у нее в комнате целую ночь работает компрессор. Я просто не знаю, как это переносят ее соседи.
Тем временем Пу И забрался под диван.
Собственно, на что-то подобное Лола и рассчитывала. Она изобразила крайнее беспокойство и воскликнула:
— Пуишечка, детка, куда ты залез? Ты же там задохнешься!
Пу И издал из-под дивана радостный визг. Он понял, что хозяйка наконец-то решила с ним поиграть.
— Пожалуйста, выманите его оттуда! — Лола повернулась к дежурному и умоляюще сложила руки.
Охраннику вовсе не улыбалось лезть под диван, но желание клиента — закон, тем более желание такой привлекательной клиентки. Он вздохнул, выбрался из-за стойки и опустился на четвереньки перед диваном, чтобы вытащить песика. Пу И окончательно убедился, что началась игра, и залился счастливым лаем.
Лола тем временем зашла за стойку и раскрыла журнал регистрации. Прибывшего вчера вечером больного звали Сергей Степанович Окунев. Как ни странно, в журнале было отмечено, что его поместили в четвертый номер — видимо, просто не успели отметить, что четвертый к тому времени уже был занят, а восьмой освободился, раз Арбузов перебазировался. Дует ему, видите ли! Две недели не дуло, а теперь задуло. Жук какой, из-за него невинного человека угробили!
Пу И наконец выскочил из-под дивана и позволил охраннику взять себя на руки.
После бессонной ночи Леня задремал, но сон его был нездоровым. Ему снились индийские принцессы на слонах, подземные лабиринты, скрывающие вход в сокровищницы, и пантера Эсмеральда в ошейнике с изумрудами. Пантера пила чай из блюдечка, которое ловко держала одной лапой. Усы ее были выпачканы малиновым вареньем.
