На момент написания им статьи на эту тему правительство ввело совокупную квоту на улов полосатого окуня на каждый сезон. Беккер пишет: «К сожалению, это очень неудачный способ контроля над рыбаками, так как он побуждает их вылавливать как можно больше рыбы в начале каждого сезона, до того, как другие заготовители успеют добыть установленное количество рыбы в рамках суммарной квоты, применимой ко всем рыбакам». В итоге проигрывают все: рыбаки, продающие рыбу на перенасыщенном рынке в начале сезона, вынуждены устанавливать меньшую цену; а затем, после того как суммарная квота к середине сезона выбрана, страдают потребители, так как зачастую уже не имеют возможности купить любимую рыбу. Через несколько лет власти Массачусетса изменили эту систему; с тех пор квота на вылов полосатого окуня делится между отдельными рыбозаготовителями. Ограничение на суммарный вылов осталось, но теперь рыболовы могут выбрать свою квоту в любое время в течение всего сезона.
Чтобы мыслить как экономист, необходимо признать, что при любом вмешательстве в дела рынка необходимо помнить о важности компромиссов. Регулирование рынка может нарушить движение капиталов и рабочей силы, повысить стоимость продуктов и услуг, препятствовать инновациям и разными другими способами мешать развитию экономики (например, позволяя москитам разлетаться в разные стороны). И все это, заметьте, результаты регулирования, вдохновляемого исключительно благими намерениями. В худшем же случае регулирование может стать мощным инструментом корысти, когда компании манипулируют и вертят политической системой, заставляя ее работать в свою пользу. В конце концов, если вы не в состоянии победить конкурентов собственными силами, почему бы вам не попытаться сделать так, чтобы государство начало вставлять им палки в колеса? В 1982 году экономист из Чикагского университета Джордж Стиглер получил Нобелевскую премию по экономике за фундаментальное исследование, приводящее весьма убедительные доказательства того, что частные компании и профессиональные ассоциации очень часто пытаются использовать регулирование для продвижения своих интересов.
Рассмотрим одну кампанию в сфере государственного регулирования в моем родном Иллинойсе. Законодательное собрание штата испытывало серьезное давление, вынуждавшее его ввести более жесткие лицензионные требования к мастерам маникюра и педикюра. Может, вы думаете, что эту лоббистскую кампанию инициировали жертвы отвратительного педикюра? (Трудно представить, как толпы людей, прихрамывая, карабкаются вверх по ступенькам законодательного собрания.) Не совсем так. Ее организовала Ассоциация косметологов Иллинойса от имени владельцев процветающих SPA- и косметических салонов, которых совсем не радовала перспектива конкурировать с множеством выскочек-иммигрантов, предлагающих подобные услуги. В конце 1990-х годов всего за один год количество маникюрных салонов выросло на 23 процента, и в самых дешевых предлагали маникюр всего за 6 долларов – в отличие от косметических салонов полного цикла, где цена на эту услугу колебалась в районе 25 долларов. Более жесткие требования, которые наверняка постепенно выдавили бы с рынка уже работавших поставщиков услуг, ограничили бы эту жесткую конкуренцию, существенно повысив затраты на открытие нового салона.
Милтон Фридман, например, пишет о том, что в 1930-х годах нечто подобное происходило в более широких масштабах. После прихода Гитлера к власти в 1933 году огромное число специалистов в самых разных областях деятельности уехали из Германии и Австрии в США. В ответ на это во многих профессиональных сферах в Америке были введены барьеры, такие как требования «социальной ответственности» и экзамены на знание языка, причем все это имело довольно отдаленное отношение к реальному качеству предоставляемых иммигрантами услуг. Далее Фридман указывает, что количество подготовленных за рубежом врачей, получивших лицензию на практику в США в течение пяти лет после 1933 года, оставалось таким же, как пять лет назад. Он также отмечает, что такая ситуация была бы крайне маловероятной, если бы условия лицензирования существовали исключительно для отсеивания некомпетентных врачей, но весьма реалистичной, когда эти требования использовались для нормирования числа иностранных врачей, получивших разрешение на профессиональную деятельность.
По мировым стандартам, экономика США регулируется сравнительно не жестко (впрочем, никому не советую говорить это на собрании Торгово-промышленной палаты). Действительно, из-за плачевного положения в развивающемся мире правительства входящих в него стран часто демонстрируют неспособность выполнить свои основные задачи, такие как установление права частной собственности и обеспечение соблюдения соответствующего законодательства, и при этом взваливают на свои плечи другие виды жесткого регулирования. Теоретически этот вид регулирования может защитить потребителей от мошенничества, повысить уровень здоровья населения или лучше защитить природные ресурсы. И все-таки экономисты задаются вопросом, не является ли государственное регулирование не столько «рукой помощи» обществу, сколько «хапающей рукой» для коррумпированных чиновников, чьи возможности вымогать взятки растут вместе с увеличением числа государственных разрешений и лицензий, необходимых в любой области деятельности.
Группа экономистов всесторонне изучила этот вопрос, проанализировав процедуры, затраты и ожидаемые задержки, связанные с запуском нового бизнеса в семидесяти пяти разных странах
[77], и выявила поистине потрясающий по ширине диапазон. Так, регистрация и лицензирование бизнеса в Канаде требует всего двух процедур, а в Боливии целых двадцати. Время, необходимое для открытия нового бизнеса на законных основаниях, колеблется от двух дней в той же Канаде до шести месяцев в Мозамбике. Стоимость преодоления самых разнообразных барьеров, возведенных государством, варьируется от 0,4 процента от ВВП на душу населения в Новой Зеландии до 260 процентов ВВП на душу населения в Боливии. Это исследование также показало, что в бедных странах, таких как Вьетнам, Мозамбик, Египет и Боливия, начинающий предприниматель только за получение лицензии на открытие бизнеса должен выложить сумму, равную одной или даже двум годовым зарплатам, – и это не учитывая взяток и затрат времени.
Так что же получается? Потребители лучше защищены от недобросовестного бизнеса в таких странах, как Мозамбик, чем в Канаде или Новой Зеландии? Конечно же нет. Авторы исследования обнаружили, что в странах с высоким уровнем государственного регулирования международные стандарты качества соблюдаются хуже. Да и сильнейшая государственная бюрократия здесь отнюдь не способствует ни уменьшению загрязнения окружающей среды, ни укреплению здоровья граждан. При этом чрезмерно жесткое регулирование побуждает предпринимателей уходить «в тень», где нет регулирования. Труднее всего открывать новый бизнес в странах с высоким уровнем коррупции, что вполне логично приводит нас к следующему выводу: чрезмерное регулирование служит потенциальным источником дохода для чиновников, призванных обеспечить действие введенных норм и правил.
