— Ива, ты в порядке? — закричала в ответ Баффи. — Джайлс с тобой? Как Ксандр?
— Их так много! — ответила Ива. — Мы нашли твой рюкзак, а Джайлс принес кое-что, что должно тебе помочь. Пытаемся пробраться к тебе.
— Нет, оставайтесь там! — приказала Баффи, размахивая руками на случай, если они ее увидят. — Я не могу к вам подойти, но держитесь подальше отсюда,
Баффи ударилась о невидимую преграду. Что же это такое? С другой стороны невидимой преграды ломились орды зомби. Если преграда неожиданно рухнет, она станет их ужином. Но пока она не собирается утолять их голод. Посмотрим, чья возьмет! Что же там с ребятами?
— Выбирайтесь оттуда! — еще раз крикнула она.
— Не можем. Нас зажали, — отозвалась Ива. И вдруг она завопила.
— Ива? Ива! Ксандр? Джайлс? — Баффи бросилась на преграду. Совсем недавно ее жутко напугал тот голос, обладатель которого, судя по всему, находился где-то рядом с ней, в поле. Однако теперь страх за друзей пересилил. И она с удвоенной силой пыталась прорваться к ним, но ничего не получалось.
Затем Джайлс громко сказал:
— Баффи, стой там, где стоишь. Я работаю над проблемой.
— Которой? — отозвалась она. — Преградой, зомби или…
— Ис-с-с-стребительница.
Опять! Этот голос подействовал на Баффи так, словно по спине провели кусочком льда. Ее колотила дрожь, к горлу подступила тошнота. В голосе было нечто, пугающее сильнее любого кошмара.
— Ис-с-с-стребительница, приди.
Баффи развернулась и внимательно осмотрелась. Слева возвышался холм и крестовина, на которой некогда висело пугало. Справа тянулись ряды деревьев. Холм плавно переходил в долину, на границе которой виднелось что-то квадратное. Похоже на здание.
Черные тучи грудились одна над другой, почти закрывая бледную луну. Баффи отчетливо чувствовала, что за ней наблюдают, кто-то находился рядом со штабелями оживших трупов. Она сглотнула комок в горле и осмотрелась, с трудом переводя дыхание.
— Извините, этим приглашением я не воспользуюсь, — крикнула она, стараясь унять дрожь в голосе.
В ответ послышался саркастический хохот, который словно подобрался к ней из долины. Баффи напряженно вглядывалась в ночь. Поле было мрачным и темным, земля мокрой от прошедших дождей.
Везде были тыквы. Она попала на тыквенное поле.
Ксандр и Ива предупреждали ее, что не стоит ходить на поле. Она не послушалась их и попала в ловушку.
— Приди, или они умрут.
Она не могла придумать, что сказать. Ни одного умного ответа не пришло в голову. Ни одного глупого замечания. Она словно забыла все, что знала… Пустота… Будто стоишь на краю пропасти, и малейшее движение может опрокинуть в бездну… Баффи шагнула вперед и, зацепившись за что-то, упала на колени в густую грязь и сплетение лоз, успев в последнюю минуту опереться на руки.
Ощущение, что за ней наблюдают, усилилось. Внезапно ей показалось, что лозы под ее пальцами стали толще. Она взглянула на землю.
Небольшая круглая тыковка пошевелилась. Баффи прищурилась и, убедившись, что это не обман зрения, подняла кулак и обрушила его на тыкву. На тыкве появилась вмятина, и овощ покатился вниз по склону.
В уши Баффи проник смех, низкий, хитрый и знающий.
— Приди.
— Ива, ты меня слышишь? — позвала Баффи, не обращая внимания на голос.
Ответа не последовало.
И тут Баффи поняла, что она больше не слышит стенаний зомби. Она не слышала ничего, кроме собственного сердцебиения. С трудом она поднялась на ноги.
— Джайлс? — позвала она. Никто не ответил.
Голос приказал ей следовать за тыквой. В долину. Вместо этого она повернула налево и начала взбираться по холму.
Неожиданно луну закрыли тучи, похожие на клубы дыма, словно плотная паутина заволокла небо. Баффи оказалась в полной темноте.
Глубоко вздохнув, Истребительница продолжила свой путь. Она вспомнила о своем истребительском рюкзаке, который оставила на кладбище и «припасах», которые в нем были — колы, спички, свечи — и поняла, что практически беззащитна. Рассчитывать можно лишь на свою силу и интуицию. По крайней мере, все это пригодится другим, подумала она. По крайней мере, они не будут так беззащитны, как я.
— И вовсе я не беззащитна, — пробормотала Баффи. — Я же Истребительница!
Сзади что-то хрустнуло. Она повернулась и приготовилась отразить нападение. Ничего не видно. Она выставила руки вперед, развела их в стороны, затем отвела назад — и ничего не почувствовала.
Небо пронзила молния, озарив поле.
Позади нее полукругом сгрудилось около десятка тыкв. Непонятно, двигаются они на самом деле или нет. Предположив худшее, она столкнула вниз по холму столько тыкв, сколько смогла.
Еще одна молния прорезала тьму.
Баффи обернулась: на холме, на крестовине, темнела фигура. Вспышка света позволила лишь мельком разглядеть тело, а голову все еще скрывала тьма. Мозг Баффи тревожно фиксировал информацию: штаны и темная рваная рубашка; руки, упертые в бока, на ногах старые рабочие ботинки; руки из соломы. Пугало!!!
Она отступила назад.
Молния сверкнула в третий раз.
И тут Баффи увидела голову фигуры.
Она открыла рот, чтобы закричать, но не сумела произнести ни звука.
Вместо головы — большая гниющая тыква. Из вырезанных глазниц лился зеленый свет, глаза двигались, вращались, и в конце концов уставились на Баффи. Тыквенный фонарь из кошмарного сна! И эта тыква усмехалась! Рот с чудовищными клыками расплылся в широкой улыбке, растянувшей изъязвленные губы.
Изо рта и из ноздрей вырывалось зеленое пламя, освещавшее изнутри оранжевую неровную кожу. Тыквенная голова внимательно рассматривала Баффи. Удовлетворив свое любопытство, голова зарычала, обнажив ряды клыков, сверкавших, как у безмозглого зомби.
Но пугало явно не было безмозглым. Хитрость и ненависть четко отпечатались на его лице, словно кто-то выгравировал их там.
Оно подняло руки, словно изображая, что его повесили над полем. С заостренных концов рук капала кровь.
Кровь, черная в свете зеленого огня, струилась и изо рта.
Откинув голову назад, пугало прошептало:
— Счастливого Хеллоуина!
И этот шепот эхом разнесся по всему полю.
— Пора бы повидать Волшебника, — пробормотала Баффи и попятилась.
Глава 9
Баффи отступала от кошмарного тыквоголового пугала. Неужели все так нелепо и глупо закончится? Так просто? Куда девалось хваленое мужество Истребительницы?
Откуда этот леденящий ужас, объявший ее и душащий подобно окровавленной руке пугала? Она не могла отвести от него взгляд, не могла повернуться к нему спиной и бежать, хотя вся ее истребительская выучка советовала сделать именно это. Но какой-то инстинкт самосохранения, однако, настаивал на том, что она ни в коем случае не должна отводить от него взгляда. Отвести взгляд — значит умереть.
