Бо сплюнул себе под ноги.
– Нет.
– Странно… – Мэнди слегка откинулась назад. – Потому что когда я задала тот же вопрос мальчику, он сказал, что жил с вами в трейлере неподалеку от склада фирмы «Братья Джессап».
Бо усмехнулся.
– Лжете. Мальчишка не умеет говорить!
Она скрестила руки на груди.
– Откуда вам это известно, если, по вашим словам, вы никогда его не видели?
Бо нахмурился, его взгляд заметался из стороны в сторону. Он лихорадочно пытался что-то придумать, но Мэнди не дала ему такой возможности. Из кейса появились пассатижи – самые обычные пассатижи, которые можно купить в любом магазине инструментов.
– Узнаете? – Он поднесла пассатижи к стеклу.
Бо заерзал на сиденье. Несколько раз он обернулся через плечо – на дверь в дальней стене комнаты. Мэнди не сдавалась – держа в одной руке пассатижи, другой она снова прижала к стеклу фотографию Майки.
– Вы когда-нибудь пытали мальчика с помощью этих пассатижей?
По лицу Бо заструились крупные капли пота. Он еще раз обернулся через плечо и пробормотал:
– Позовите моего адвоката. Я требую адвоката! Сейчас же!
Мэнди убрала снимок и пассатижи.
– Да, Мэйнард, адвокат вам понадобится. – Из кейса появилась папка с надписью «Беннерсвилльская тюрьма. Рубен Мэйнард. № 74835». Раскрыв ее перед собой, Мэнди притворилась, будто внимательно читает.
Бо, похоже, испугался.
– Эй, послушайте!.. – проговорил он. – Мне осталось всего семь месяцев, и я хочу досидеть свой срок спокойно, чтобы…
– …Чтобы мучить еще какого-нибудь несчастного ребенка? – Мэнди снова откинулась на спинку стула. – Не выйдет, Мэйнард. Вы отсидите и эти семь месяцев, и… гораздо больше. – Поднявшись, она убрала папку обратно в кейс и задвинула стул под стол. – До свидания, Мэйнард. – Она сделала вид, что уходит. Я на всякий случай продолжал снимать, не зная, можно ли выключить камеру или еще нет.
– Эй, как вас там!.. Постойте! – Бо резко выпрямился, гремя наручниками по столу. – Да постойте же!!!
Мэнди остановилась и обернулась, выжидательно приподняв брови.
Бо сложил ладони перед собой, словно умоляя о милосердии.
– Может быть, я действительно… того… крутовато с ним… – Мимоходом взглянув на меня, он сообразил, что сделал признание на камеру, и сглотнул. – Но это не я… не я увез его оттуда. Из трейлера, я хочу сказать… И я не знаю, где украшение этой старухи. Честное слово – не знаю!
Я впервые слышал о каком-то украшении, но если судить по выражению побледневшего лица Бо, он сказал нам правду. Мэнди превосходно справилась со своей задачей. Нужно будет запомнить, подумал я, никогда не садиться играть с ней в покер. Блефовать она умеет получше многих.
Мэнди тем временем снова села и, сложив руки на столе, вопросительно взглянула на Бо. Тот несколько раз подобострастно кивнул и попытался что-то сказать, но язык ему не повиновался. Глядя на него, я невольно подумал, что парню, похоже, срочно необходимо выпить. Ни виски, ни бренди ему, разумеется, никто предлагать не собирался, но по звонку Мэнди охранник принес жестяную кружку с водой. Он поставил ее на стол, и Бо, схватив кружку обеими руками, стал пить с жадностью человека, который неделю скитался по пустыне. Наконец он заговорил:
– Я тогда работал ночным механиком в полицейском гараже округа Фултон… Обслуживал тачки легавых. Здорово, да?..
– Не отклоняйся от темы, Мэйнард, – проговорила Мэнди в микрофон.
– Я и не уклоняюсь… Именно тогда я познакомился с этой девчонкой, с Соней. Ничего особенного в ней не было, но… – Он посмотрел на меня, потом снова перевел взгляд на Мэнди. – В общем, мы стали иногда проводить время вместе. Как-то она проболталась, она работает в этом… в доме для престарелых… ну, в одном из приютов для одиноких стариков, которые уже не могут сами себя обслуживать. Соня говорила, что старики очень любят рассказывать про всякие вещи… Ну, про изумруды, бриллианты и прочие дорогие украшения, которые они носили, когда были моложе. – Бо пожал плечами. – Мы с Соней жили вместе уже несколько месяцев, когда она показала мне кое-что из этих украшений. Она говорила – их все равно не хватятся, потому что старики даже не помнят, что у них было. Мне это понравилось. А что?.. Легкие деньги, никакой тебе опасности. Мы даже сняли квартирку за городом, чтобы жить там – типа Бонни и Клайда. – Он снова пожал плечами. – Соня продолжала обрабатывать стариков в приюте – проверяла тумбочки, шарила под матрасами, иногда даже осторожно расспрашивала, мол, есть ли у вас какие-нибудь ценности и не хотите ли вы сдать их в приютскую камеру хранения. Ну а я тем временем лазил по домам, где эти старики жили раньше.
Ну а потом Соня где-то подобрала этого сопляка. Своих детей она не могла иметь из-за пьянки, а тут, видишь ли, материнский инстинкт у нее взыграл! Она притащила его к нам и стала вешать мне лапшу на уши, дескать, мы теперь настоящая семья и все такое. Ну, мне-то нужна была только баба для секса, но я ничего не сказал. Соня меня в общем устраивала, к тому же мы еще не закончили со стариками, поэтому я и позволил ей болтать что вздумается. Думал, пройдет у нее эта блажь, но ей, блин, захотелось жить как все! Не успел я оглянуться, как она уже подала документы на усыновление этого сопляка. До сих пор не пойму, на кой хрен он ей сдался? Он же даже говорить не умел! Я так и звал его – Сопляк… Мне и в самом деле было на него наплевать, пока… В общем, Соня узнала, что одна старуха в приюте привязалась к мальчишке, а у этой старухи было и золотишко, и камушек размером с большой леденец. Уж не знаю, как все было, но Соня использовала парня, чтобы чухнуть у старухи ее самый большой брюлик и еще кое-что. Она так быстро все провернула, что я сам опомнился, только когда мы уже мчались из города в краденой машине. Тогда-то Соня и стала примерять на себя старухины фамильные драгоценности… – Бо немного помолчал и продолжил: – Сначала я чуть было не выкинул эту тварь из машины, но потом передумал, а наверное, зря… В общем, добрались мы до побережья, бросили машину и около года жили припеваючи. Могли бы и дольше, да только эта сучка пропила и потратила все наши деньги. Сколько бы их ни было, ей всегда не хватало, поэтому мне и пришлось устроиться к «Братьям Джессап».
– Когда вы поступили к ним на работу? – спросила Мэнди.
– Два, может быть – три года назад.
Мэнди открыла папку с делом Рубена и достала оттуда полицейскую фотографию какой-то женщины лет сорока с небольшим.
– Это она? – спросила Мэнди, прижимая снимок к стеклу.
Бо кивнул.
– Да, это Соня. – Он хрипло расхохотался. – Если вы когда-нибудь ее встретите, скажите, пусть вернет мою чертову «Импалу».
Мэнди достала из кейса еще один снимок. Прежде чем показать его Бо, она бросила на фото беглый взгляд. На снимке был запечатлен обгоревший труп за рулем машины, у которой расплавились даже покрышки. Пальцы водителя все еще сжимали металлический обод руля, но кожа, волосы и бóльшая часть одежды – все сгорело, превратившись в угли.
