Я проморгался и разорвал связь. Строго у них тут, но, как и у нас, — наградят непричастных и накажут невиновных. Значит, бляшки, которые я забрал, весьма ценны, если из-за них идет целое следствие. Знать бы, что это такое и как ими пользоваться. Я вернулся обратно, моя нерукотворная крепость солидно смотрелась в узком ущелье.
«Что бы еще придумать для усиления впечатления?» — подумал я. Но к вечеру к плотине подошли две сотни воинов и с ними десяток роботов со всадниками. Они расположились метрах в пятистах от нас и стали возводить укрепления. Рыли землю и делали насыпи. Парламентеров не посылали, и я подумал, что это передовой отряд, за ними может последовать армия, и тут уж мне мало не покажется.
Мне нужно было дождаться, пока стемнеет, и подняться наверх ущелья. С наступлением темноты я по горному кряжу пробрался за боевые порядки и спустился вниз. В лагере маленьких человечков все было устроено четко, по-военному. Были выставлены часовые. Между постами ходил патруль, и слышались окрики часовых: «Стой! Кто идет?»
Я усмехнулся: как у нас, только еще не хватает требования: «Разводящий, ко мне, остальные на месте». Роботы стояли в центре лагеря. А рядом горели костры всадников.
Я вышел в боевой режим и в «скрыт», телепортировался к роботам и по одному их вскрыл. Забрал все бляшки, которые назывались рунами, но самое главное — накопители энергии. В лагере все было спокойно, моего проникновения никто не заметил. Хотя один из всадников, по-видимому дежурный, прикладывал к голове ту самую руну и посматривал на стену. Назад он не смотрел, и это было его ошибкой. Дождавшись, когда лагерь погрузился в сон, я опять ушел на ускоренное восприятие и осторожно обобрал всех всадников. Пусть слова арестованного гленда подтвердятся — чужаки владеют магией, уничтожающей их руны.
Теперь у меня было дополнительно почти пять тысяч энеронов и около сотни рун. Но на этом я решил не останавливаться и позвал малыша, он появился почти мгновенно. «Еда! Играть!» — передал он мне образы.
Я угостил его немного и показал, что хочу такую же стену из земли вот тут, метрах в восьмистах от расположившегося отряда. Элементаль проявил радость, подняв кучу пыли, и через полчаса появился брат-близнец моего вала. Не жадничая, дал полакомиться элементалю и отпустил. Посмотрел на постройку века и остался доволен. Ну теперь, полагаю, местные задумаются.
Утром мы могли слышать крики и наблюдать суматоху в лагере. Все бегали как заведенные. Махали руками, показывали в сторону моей крепости, потом в сторону нового вала. Наконец отряды собрались и, оставив роботов, стали отступать.
Орки ожили и, посмотрев на суматоху, голодными глазами уставились на меня, как будто я Христос. Вот сейчас вытащу две рыбины и накормлю прожорливую команду. Я понимал, что их надо было кормить и чем-то занять. А чем можно занять десять здоровых мужиков и одного Эйты, изнывающих от безделья? Дать им выпить и подраться. Выпивку я давать им не стал, а вот проверить навыки ученика мне не мешало бы.
— Грыз, — позвал я старшего и, рассматривая преданно смотревшего на меня орка, сказал: — Ты утверждаешь, что Эйты не воин?
— А это кто? — удивился орк. И я вспомнил, что не рассказал всем, как лишил имени своего ученика.
— Это он, — показал я пальцем на недовольно сопящего шамана. — Я лишил его имени, пока он не заслужит его. Вы как зовете тех, кого не знаете и не уважаете?
Грыз надолго задумался. Чтобы не затягивать понапрасну время, помог ему:
— Как ты позовешь раба, которого не знаешь?
— Эй, ты, иди сюда, — недоумевая, ответил он и уставился на меня.
— Вот и его тоже зовите Эйты, пока я не дам другое имя.
Орк врубился в то, что я ему вдалбливал, и заржал во всю глотку.
— Ты не смейся. Грыз, сейчас каждый из вас будет с ним сражаться на кулаках, кто проиграет, будет тоже «эй, ты», — стер я с его морды улыбку.
Лицами рожи орков назвать было трудно. Рубленые крупные черты, выпирающие нижние челюсти с клыками делали их похожими на бульдогов с маленькими злобными глазками.
— Назначай очередность, — сказал я и уселся. — Эйты, — обратился я к мрачному парню, — иди сражайся и добывай себе имя.
Все, на первое время я мужиков занял и мог спокойно посидеть.
— Нам бы поесть, — несмело спросил Грыз.
Орки, ребята крупные, и две рыбы на завтрак для них — это капля в море, но я был непреклонен.
— Ест тот, кто побеждает, кто не побеждает, тот не ест, — перефразировал я земную мудрость.
Первым вышел здоровяк чуть старше шамана, он был голоден и зол. Взгляд его не предвещал Эйты ничего хорошего. Но тот ждать не стал, быстро сократил дистанцию, врезал орку между ног и, когда тот согнулся с протяжным у-у-у, ударил ладонями по ушам.
— Эйты первый, — прокомментировал я, разглядывая лежащего орка. Он был оглушен и, может, даже покалечен.
— А теперь вылечи его, — приказал я.
Ученик задумался, потом опустился на колени, провел руками над стонущим орком. Затем приложил руки и прочел заклинание. Скоро состояние поверженного пришло в норму. Он встал и возмущенно затараторил:
— Так нечестно, он напал без предупреждения! — Его взгляд и тон выражали негодование.
— А ты, значит, в бою кланяешься и спрашиваешь: «Разрешите дать вам в морду?» — спросил я и сделал удивленное выражение лица.
— Нет! — ответил орк.
— Тогда что возмущаешься, теперь ты — Эйты, первый и голодный.
Перестав обращать на него внимание, я скомандовал: «Следующий!» Через час у меня был один Фома и одиннадцать голодных Эйты. Это говорило мне, что передача информации по крови гораздо эффективней, чем гипнограмма.
Посольство клана Четвертых ворот приблизилось к высокой земляной стене.
— Это и есть та осыпь, хиртраг? — спросил гленд в богато украшенных доспехах. — Не больно-то она похожа на осыпь от землетрясения или обвала. Скорее, на стену, возведенную гномами, — продолжил он, — тут локтей тридцать, не менее.
Данавар тоже разглядывал стену, возникшую на их пути, и недоумевал. Он вспомнил перипетии последних дней, когда он переходил от страха к отчаянию. Допросы, гильдейские хиртраги и военные, подозрительно присматривающиеся к нему. А потом резкое повышение. Перевод в город Четвертых ворот из пограничной крепости. Его оправдали и отправили в составе посольства к чужакам.
— Нет, это не тот обвал, — ответил он. — Тут шлюз для отвода воды имеется, и тот был дальше на две тысячи шагов. Но это работа чужаков, — разглядывая уплотненные стены, ответил он.
— Эй, внизу! — услышал он крики. Им сверху махали воины. — Нас тут заперли! Что делать?
— Позовите вашего командира, — поморщился посол. Ему не понравилось поведение простых гномов, позволяющих себе такое обращение. Скоро на стене появился еще один гном, он увидел посла и радостно закричал:
