– Не трави ему душу, – резко прервал ее Сейкон. – Эта тварь не ошибается никогда. Лучше пойди наверх и поспи там, как тебе посоветовали.
– Не пойду, – упрямо мотнула головой девушка.
Я аккуратно пододвинулся поближе к оставшемуся в стороне Тамаску и шепотом поинтересовался у него:
– Друг, скажи, а в чем дело? Я в этих краях новичок…
– Ходит по столице и окрестностям эта тварь, – неохотно пробурчал охотник в ответ. – Что это такое – никто не знает. Убить ее не получается. Клянчит монеты у всех встречных. Если дашь дорогую монету, выдает тебе совет, иногда хороший. Иногда – так себе. Если монету не дашь – говорит, что ты умрешь сегодня же.
– И?
– Что «и»? Еще никто не выжил.
Я примолк, сочувствуя Анкару и его друзьям, а попутно радуясь тому, что не пожалел недавно монетки для оборванного пацана, повстречавшегося на берегу ручья.
Некоторое время в помещении царила тягостная тишина. Наконец Анкар успокоился, поднял голову и невесело улыбнулся.
– Простите, ребята. Неожиданно получилось, вот и не выдержал. Может, перекусим?
Все принялись молча копаться в мешках. Я загрустил.
– А ты, парень, чего? – обратил на меня внимание Анкар. – Ничего не осталось? Бывает, в Пустоши хрен чего найдешь… Держи.
Он протянул мне сверток с какими-то овощами и кусок копченого мяса.
– Держи, мне уже, считай, не надо, а тебе пригодится, – подбодрил меня охотник.
– Спасибо, Анкар.
– Не за что. Я бы тебе и сапоги отдал, но пока и самому вроде нужны. – Он опять постарался улыбнуться. – Ты как в охотники-то подался?
Я заметил, что остальные потихоньку подсели поближе, продолжая перебирать провиант. Ну да, истории о Пустоши – самая ценная информация в этой профессии.
– У нас в Хрустальном делать больше особо нечего, – пожал я плечами и откусил кусок от вареной картофелины. Блаженство… Как я жил все эти месяцы без нормальной еды… – Вот и идут те, кто хоть что-то умеет, в охотники. Правда, там и мест-то особых нет для поисков – приходится глубоко в пески уходить…
Потихоньку уминая восхитительные овощи, я рассказывал, что знаю о пустыне около Хрустального. Когда поведал о хищнике, прячущемся под покровом песка, слушатели одновременно ругнулись.
На некоторое время вновь наступила тишина.
– А этот туман – что это такое? – поинтересовался я в свою очередь.
– Это Мгла. Так ее называют, – ответил Сейкон. – Появляется нечасто и только в этом районе города. Что это такое – никто не знает. Известно только, что те, кто попадает внутрь, не возвращаются. Что с ними происходит – непонятно. Спрятаться можно в этом храме, но обычно все просто уходят из квартала в соседние. Нам вот не повезло – теперь здесь всю ночь сидеть придется.
– А почему сейчас ночь, кстати? Я, когда в ворота заходил, вечер был.
– Ты что, через западные ворота прошел? – удивилась Лики.
– Ну да…
Охотники обменялись веселыми взглядами.
– Да ты – счастливчик, парень, – добродушно хлопнул меня по плечу Тамаск. – Там же сплошные кладбища были. И сейчас кто только там не ходит.
– Я храм видел, со жрецом и ожившими мертвяками.
– Да, это там местная достопримечательность, – кивнул Сейкон. – Не самая опасная. А то, что ты в город ночью пришел, – это фокусы самих ворот. На них заклинание наложено – каждого второго задерживает на несколько часов. Наверное, кто-то из бывших защитников постарался, разделил таким образом нападающих на две части. Не помогло, правда.
Мы немного помолчали. Овощи, к сожалению, закончились.
– Если отсюда идти к Утесу, как проще всего будет? Через центр, я так понимаю, лучше не соваться?
– Почему, можно и через центр, – пожал плечами Сейкон. – Но проще всего и безопаснее будет выйти на Бронзовый проспект, а потом дойти по нему до южных ворот. На проспекте практически ничего не случается, да и за воротами спокойно. Ты, если хочешь, можешь с нами пойти, мы теперь, чувствую, на выход отправимся.
Опять воцарилось тягостное молчание. Все, похоже, думали про Анкара. Тот в конце концов не выдержал первым:
– Рико, так а куда тебя занесло-то из того города? Здесь, кажется, никаких порталов поблизости нет.
– А меня и не сюда выкинуло, – усмехнулся я. – Меня на плато отправило.
Все притихли, пялясь на меня.
– Брешешь, – наконец неуверенно сказал Тамаск, выражая общее настроение.
– Не, – мотнул я головой. – Не брешу. Только хвастаться особо нечем – на этой горе вообще ничего нет. Одни стервятники, змеи и виверны.
– А как спустился? – поинтересовалась Лики, рассматривая меня любопытными глазами.
– И как долго ты там сидел? – тут же спросил Сейкон.
– Что ел-то?
Я поднял ладони вверх.
– Тише, сейчас расскажу! Для начала там действительно ничего нет. Плоская равнина, где-то в центре лес с кучей змей, из которого вытекает речка, которая падает здесь рядом с обрыва.
– Знаем, – кивнул Анкар.
– Вот. Из построек нашел только мелкий гарнизон на краю…
– Я как-то видела, – перебила меня Лики. – Его снизу видно, но нужно дальше на запад пройти.
– Да, – кивнул я. – в нем я несколько месяцев и прожил. Рядом с вивернами – у них там гнездо.
– Как не сожрали еще, – удивился Тамаск.
Я хмыкнул.
– Пытались… Но я там в пещере нашел скелет, у него меч был – вот сначала им отбивался, а затем мы как-то друг к другу привыкли, что ли.
– Покажешь меч? – Опять громадные глазищи Лики. Чувствую, что, если это не прекратится, потеряю голову и буду за ней бегать, как деревенский дурачок. Главное, не так ведь чтобы совсем уж красавица… Наверное, слишком долго женщин не видел.
Мои руки, действуя отдельно от разума, вытащили меч аристократа и протянули ей. Вокруг послышались восторженные восклицания.
– Сожри мою задницу скелет, я тоже хочу на это плато!
– Какой красивый…
– А смысл делать золотые прожилки? – поинтересовался практичный Сейкон. – Серебряные надо было, а то это просто безделушка получается. Хоть и дорогая.
– Не знаю, не я делал, – пожал я плечами. – Не трогай лезвие, он очень острый!
– Да ладно, – махнул рукой Анкар и, пробуя заточку, надавил на режущую кромку подушечкой большого пальца.
Черное лезвие, словно хорошая бритва, плавно погрузилось в палец. На золотые прожилки стекла струйка крови.
– Ай! – недоуменно воскликнул охотник, отдергивая руку.
Кровь на лезвии словно вскипела, почти мгновенно превратившись в легкую кровавую взвесь, тут же потянувшуюся к загоревшимся тусклым огнем прожилкам. Лики, держащая меч на коленях, испуганно вскрикнула и вскочила на ноги. Клинок упал, глухо звякнув по камням пола. Я с замиранием сердца увидел, что от поранившегося охотника к валяющемуся на полу мечу потянулась все та же розовая дымка.
