Наина Кузьминична попыталась работать над квартальным отчетом, но не могла сосредоточиться, путала цифры и номера счетов. Когда она занесла цифры вместо счета «замороженные средства» на счет «животные на откорме», бухгалтер поняла, что лучше отложить работу.
Она взглянула на часы.
Из отведенных Майей Антоновной двадцати минут прошло уже восемнадцать. Наина Кузьминична не могла больше сидеть. Она вскочила, вышла в коридор, прошла ко входу в офис…
И тут, минута в минуту, дверь офиса открылась, и на пороге появилась девушка. Не девушка — мечта! Сестра-близнец дезертировавшей Людочки! Ну, или почти близнец. Скромное платьице в неявную клеточку, с отложным воротничком и тоненьким пояском. На голове — гладкая прическа, собранная в аккуратный узел на макушке. Почти не накрашенные глаза скромно опущены в пол. На руках — скромный бесцветный маникюр.
— Это ты мне звонила по поводу работы? — осведомилась Наина Кузьминична.
— Я… — робко ответила претендентка. — Надеюсь, место еще свободно?
— Свободно! — заверила ее Наина. — Пошли!
Она провела девушку к двери приемной и только тут вспомнила, что даже не спросила, как ее зовут.
— Оля… Оля Сойкина… — ответила та на неизбежный вопрос.
— Ладно, приступай пока, а потом я тебя оформлю.
Бухгалтер открыла дверь приемной, показала новой секретарше ее рабочее место и поспешно ретировалась, перед этим скрестив пальцы на удачу.
Не успела Лола (а это, несомненно, была она) разместиться за столом, как на этом столе ожило переговорное устройство, и резкий скрипучий голос произнес:
— Людмила, кофе!
— Я Ольга, — ответила она, но ее никто не слушал.
Лола включила кофемашину, заварила кофе, поставила чашку и сахарницу на поднос и вошла в кабинет.
Маркиз приблизительно описал ей госпожу Снегиренко, но она все равно произвела на Лолу сильное впечатление. Тяжелая квадратная челюсть, пронзительный взгляд маленьких глаз, угрюмая складка на лбу… Лола поняла, что ее ждет трудная работа. Но она не боялась трудностей, и за время сотрудничества с Маркизом повидала немало сложных людей. Она знала главное правило при общении с ними — не играть по их правилам.
Взглянув на поднос, Майя Антоновна еще больше нахмурилась и процедила:
— Что это?
— Кофе, — ответила Лола самым невинным голосом.
— Это — кофе? Сколько раз нужно повторять, что я пью кофе только со сливками! Причем с тридцатипроцентными! Неужели это так трудно запомнить?
Лола скромно опустила глаза и ответила:
— Майя Антоновна, мне вы это говорите первый раз. Я у вас работаю всего пять минут. Но все же хочу заметить, что у вас повышенный холестерин, и вам нельзя пить кофе со сливками. Только черный, и желательно без сахара.
— Что? — Майя Антоновна выпучила глаза. — Ты меня еще учить будешь? А с чего ты взяла, что холестерин у меня повышен?
— По цвету лица. Вот видите, вы снова покраснели!
— Что? — директриса потянулась к зеркалу, но тут же опомнилась и рявкнула: — Пошла прочь!
Лола поставила перед ней поднос и скромно удалилась в приемную.
Не прошло и пяти минут, как переговорное устройство снова ожило, выдав скрипучий голос:
— Людмила, зайди!
Лола вошла в кабинет и первым делом заявила:
— Я Ольга.
— Это мне без разницы. Забери поднос и сделай копии с этих бумаг! — директриса протянула ей тонкую пластиковую папку.
Лола снова удалилась, включила ксерокс и сделала копии с документов.
Интерком опять ожил, и голос директрисы проскрипел:
— Людмила, сколько можно ждать?
Лола взяла бумаги, вошла в кабинет и с порога проговорила:
— Я Ольга.
— Кого это интересует? — Директриса взяла у нее документы, и лицо ее снова побагровело: — Что это?!
— То, что вы велели… я сняла копии…
— Ты что, вообще ничего не умеешь делать? Ты где раньше работала — в сельском клубе? В цирке? Тебе что, никто не объяснил, как нужно делать копии?
— А в чем дело? — робко осведомилась Лола.
— В чем дело?! — прогремела директриса, бросив ей в лицо листки. — Копии делают на двух сторонах! Бумагу экономить надо! Переделай сию секунду! Присылают всяких безруких…
Лола подняла разбросанные бумаги и поплелась в приемную, мысленно напоминая себе: не поддаваться, не играть по правилам директрисы… Ну, Ленька, как всегда, втравил ее в историю!
Руки дрожали, и копии получились только со второго раза.
Когда Лола принесла бумаги в кабинет, директриса уже кипела, как забытый на плите чайник:
— Ты что еле ползаешь? Тебя только за смертью посылать!
В это время, к счастью, зазвонил телефон.
— Кто будет отвечать? — рявкнула Майя Антоновна. — Для чего тебя взяли на работу?
Лола схватила трубку и, с трудом собравшись, проговорила:
— Фирма «Сластена»!
— Дайте мне Майю Антоновну!
— А как вас представить?
— Скажите, что это Сидорчук из управления!
— Господин Сидорчук! — сообщила Лола директрисе.
Та вырвала у нее трубку и глазами велела удалиться.
Лола вылетела в приемную. Руки у нее тряслись.
Обычно она не курила, но сейчас почувствовала настоятельную необходимость выкурить сигаретку, чтобы успокоиться. Она решила, что вполне успеет перекурить, пока директриса разговаривает со своим Сидорчуком. А если даже не успеет — наплевать, хуже, чем есть, уже не будет. И вообще, семь бед — один ответ.
Лола достала из сумочки пачку ментоловых сигарет и выскользнула в коридор. Оглядевшись, она увидела дверь, ведущую на запасную лестницу. За этой дверью, на лестничной площадке, обнаружилась металлическая урна. Наверняка если где-то в офисе и можно покурить, то здесь.
Лола встала в уголок и закурила. Ментоловый дым облачком поплыл к потолку, и Лола немного успокоилась.
Тут дверь приоткрылась, и на площадку выскользнула долговязая девица с короткими светлыми волосами. Увидев Лолу с сигаретой, она завистливо вздохнула:
— Куришь, да? У нас вообще-то нельзя курить.
— А если еще и не курить, так вообще остается только повеситься! — отмахнулась Лола с тяжелым вздохом. — Хочешь? — Она протянула блондинке пачку.
Лола уже немного успокоилась и решила извлечь из ситуации хоть какую-то пользу. По опыту прежних операций она знала, что ничто так не способствует откровенности, как совместно выкуренная сигарета.
— А ты кто? — заинтересовалась блондинка, покосившись на дверь и вытягивая из пачки сигарету.
