Как назло, мужчина шел в ее сторону, и Надежда попятилась и юркнула за дверь ложи, чтобы не столкнуться с ним. Она сама не знала, зачем это сделала — ведь мужчина не видел ее в тот раз и не мог узнать. Это был просто первый порыв, мгновенное и неконтролируемое действие инстинкта.
Инстинкта, которому Надежда привыкла доверять, потому что он не раз ее выручал.
За дверью ложи висела портьера из темно-синего бархата с холодным стальным отливом и неявным серебристым рисунком. Первой мыслью Надежды было, что эти портьеры по цвету и рисунку удивительно похожи на ее платье, а это ужасно. Нет для женщины большей обиды, чем оказаться в платье одного цвета с портьерами.
Но тут же до нее дошло, что в данный момент такое совпадение ей очень выгодно — за этой портьерой она в своем платье практически невидима, как тигрица в бамбуковых зарослях.
Зато сама Надежда из своего укрытия прекрасно видела все, что происходит в коридоре. Сейчас она видела, как мужчина с седыми висками неторопливо идет по коридору в ее сторону. Вот он взглянул на часы, удивленно поднял голову, как будто к чему-то прислушиваясь, хотел оглянуться…
И вдруг с двух сторон от него неизвестно откуда появились двое мужчин в одинаковых черных костюмах.
В первый момент Надежда приняла их за капельдинеров, но тут же поняла свою ошибку: эти двое были куда моложе капельдинеров, и вид у них был не обаятельно-услужливый, а угрожающий. И пиджаки у них одинаково топорщились на боку, обрисовывая контуры оружия. И у них на руках не было белых перчаток.
Белые перчатки им бы точно не подошли, потому что двое неизвестных схватили господина из компании «Сетеком» под локти, сильно сжали его с двух сторон, и один из них вполголоса проговорил:
— Не рыпайся и не шуми, если хочешь остаться жив!
Надежда была совсем рядом от драматической сцены, поэтому слышала каждое слово и отчетливо видела лица участников драмы — каменные, бесстрастные, лишенные всякого выражения лица людей в черном и испуганное, растерянное, с дрожащими губами лицо господина из «Сетекома». Теперь он уже нисколько не походил на знаменитого артиста, только если у того вдруг живот прихватило.
— Что… что вам нужно от меня, ребята? — пробормотал он дрожащим голосом.
— Нам нужно, чтобы ты помалкивал и шел, куда мы тебя ведем! — ответил ему один из людей в черном.
А второй добавил примирительно:
— Да не трясись ты, Корень с тобой просто хочет поговорить!
— Но, ребята, я бы и сам…
— Я сказал — молчи, пока тебя не спросят!
Они проволокли трясущегося от страха мужчину по коридору и исчезли за очередной дверью.
Надежда выскользнула из своего временного укрытия и на мгновение застыла на месте.
Самым разумным — да что там, единственно возможным в ее положении — было забыть о той сцене, которая только что разыгралась на ее глазах, выбраться из этого коридора и найти, наконец, мужа, который ее уже наверняка заждался.
Но знакомое покалывание в корнях волос не позволяло ей следовать доводам разума.
Надежда огляделась по сторонам.
В коридоре по-прежнему не было ни души.
Она глубоко вдохнула, как если бы собиралась прыгнуть в ледяную воду, и устремилась в ту сторону, куда люди в черном увели господина с седыми висками.
Она подбежала к той двери, за которой они исчезли. На этой двери красовалась строгая табличка: «Только для персонала». Надежда осторожно толкнула эту дверь — и она подалась.
За этой дверью оказалась очередная лестница, но не такая парадная, как те, по которым сновали зрители, с красным ковром и резными перилами, а скромная, с простыми железными перилами. Лестница эта вела только вниз, поэтому у Надежды не было выбора, и она быстро спустилась на два марша.
Перед ней оказалась еще одна дверь, скромная и неприметная, но эта дверь была заперта.
Лестница вела дальше вниз, и Надежда решила идти до конца.
Оказалось, что это совсем недалеко: спустившись еще на один марш, Надежда оказалась перед дверью, которая, судя по сквозняку, выходила на улицу.
Надежда хотела было толкнуть эту дверь и выйти, как вдруг услышала за ней голоса.
— Корень, я тебе говорю — там ничего не было! — произнес первый голос — дрожащий, напуганный, в котором Надежда узнала голос господина из «Сетекома».
— И почему, интересно, я тебе не верю? — отозвался второй голос — хрипловатый, уверенный, с ленивой растяжкой. — Вот интересный вопрос — почему?
— Зря не веришь, Корень! — лепетал первый. — Говорю тебе — там ничего не было, клянусь! Это она не принесла, это у нее какие-то заморочки… это с ней нужно разбираться!
— Я с ней не имею дело, я с тобой имею дело! А уж с ней ты сам разбирайся!
— Корень, я пытался с ней связаться, я ее искал, но она куда-то пропала…
— Что значит — пропала? Вот интересный вопрос…
— Ты ведь понимаешь, что я с ней не могу напрямую связываться, это слишком опасно. Мы не можем светить наши контакты. Я попробовал через других людей разузнать — никто не в курсе, а звонить не могу — вычислят мигом, слишком опасно…
— Слишком опасно! — передразнил собеседник перепуганного господина. — Для тебя слишком опасно другое! Для тебя слишком опасно подводить меня! Ты должен делать то, что я приказал, иначе… вот интересный вопрос — ты понимаешь, что с тобой будет? Ты понимаешь, что я тебя в асфальт закатаю?
Хриплый голос стал тише, но от этого даже страшнее. Надежда прильнула к двери, чтобы расслышать его, как вдруг сверху на той лестнице, по которой она только что спустилась, раздались чьи-то приближающиеся шаги.
Надежда в панике заметалась — она не могла ни выйти на улицу, ни подняться вверх по лестнице.
Она метнулась под лестницу и вдруг увидела там еще одну дверь — маленькую и неприметную. Дернула за дверную ручку — и, о счастье, дверь открылась…
За этой дверью оказался очередной коридор — обыкновенный театральный коридор, по стенам которого были развешаны портреты старых актеров. И по этому коридору прохаживались театралы, разглядывая портреты и пытаясь угадать, кто на них изображен.
Надежда перевела дыхание: она наконец выбралась из служебных помещений театра и оказалась среди зрителей. Теперь она могла не бояться случайной встречи со злоумышленниками, похитившими на ее глазах господина из компании «Сетеком»…
Правда, теперь перед ней в полный рост встала другая проблема: антракт подходит к концу, и муж явно волнуется и гадает, куда она пропала. Так что нужно срочно придумать какое-нибудь безобидное объяснение для своего длительного отсутствия. А то муж может заподозрить, что она опять занялась очередным любительским расследованием. И будет при этом недалек от истины.
Надежда пошла по коридору в ту сторону, откуда доносился ровный гул голосов, — и меньше чем через минуту вышла в центральный холл перед входом в театр, где ее должен был дожидаться муж.
