Надежда согласилась приехать. Встретились за ланчем в том же ресторане «Верона», Лида сказала, что на работе посетители поговорить не дадут.
Кроме небольшого количества денег, Лида вручила Надежде два билета на фестиваль современного балета, который проходил в Александринском театре. Билеты были пригласительные, цена на них проставлена не была, но, судя по местам во втором ряду партера, очень дорогие.
Рассыпавшись в искренних благодарностях, Лида чмокнула Надежду в щеку и убежала, а Надежда, допивая кофе, огляделась по сторонам. Голосистого Митрофана Скамейкина в зале она не нашла. Стало быть, сегодня он не сговорился ни с какой девицей. Что ж, неудивительно, не все коту масленица…
Муж на балет идти согласился с трудом. Сан Саныч был мужчина культурный, ходил с Надеждой на оперы и на драматические спектакли, но балет недолюбливал. Говорил, что в детстве его перекормили «Лебединым озером» и «Жизелью». Современный балет его несколько заинтересовал, а когда Надежда употребила слово «авангард», муж согласился.
С утра Надежда сбегала в парикмахерскую и решила обновить платье, что купила недавно. Платье было хорошего синего цвета с серебристым рисунком, модного нынче свободного покроя. Было еще одно нарядное платье, зеленое, но его Надежда уже надевала. Примерив платье, Надежда порадовалась, что выглядит пристойно и десерты из ресторана «Верона» не выпирают слишком явно.
Самый старинный театр города, называемый в народе Александринка, предоставлял свою отличную сцену для различных фестивалей и гастролей.
Зал был полон, что называется, яблоку негде упасть. Надежда взглянула с легким превосходством на театралов, сидевших в проходе на откидных местах, взяла мужа под руку и прошествовала с ним во второй ряд партера. Капельдинеры — сплошь солидные мужчины, одетые в смокинги, — были очень предупредительны.
— Пожалуйста, программку! — рукой в белой перчатке капельдинер протягивал программку. — Позвольте ваше приглашение. Вам вот сюда, садитесь, пожалуйста…
— Что это они все так суетятся? — шепотом спросил Сан Саныч у Надежды.
— Они думают, что ты депутат или какой-то важный чиновник, — ответила Надежда. — На этих местах простые люди не сидят.
И тут она увидела чуть в стороне, в ложе бенуара кого-то очень знакомого. Она пригляделась — солидный мужчина с седыми висками, одет в дорогой костюм.
Ой, да это же тот самый тип, который приходил в нехорошую квартиру за пакетом! Алиса из «Телесети» оставила для него пакет в бачке унитаза, а этот, из «Сетекома», пришел за ним. Но ему ничего не досталось, потому что пакет прихватила Надежда.
Очень он был сердит тогда, просто зубами скрежетал и ругался небось про себя неприличными словами. Вот влетит Алисочке-то. Но Надежде ее нисколько не жаль, противная девка, грубиянка, да еще и воровка, собственную компанию обкрадывает, конкурентам информацию сливает.
Вспомнив про пакет, Надежда дала себе слово выяснить, что там находится. Вроде бы у ее старинного приятеля Вали Голубева невестка работает в телефонной компании, так она, наверное, сможет Надежде объяснить…
— Надя, что ты вертишься? — недовольно сказал муж. — Знакомого увидела?
— Да нет, вроде бы мужчина на какого-то артиста похож, — пробормотала Надежда.
— Тем более неудобно его разглядывать, — нахмурился муж, — человек приличный, пришел отдохнуть…
«Знал бы ты», — подумала Надежда.
Тут поднялся занавес, и началось действо.
Балет был вовсе не балет. То есть танцоры на сцене появились, но гораздо позже. А пока вышли всего двое — молодой человек и девушка — и начали рисовать мелом на странном сооружении, напоминающем очень длинную школьную доску. Музыка играла соответствующая — тягучая и заунывная.
Надежда совсем недавно прочитала статью в Интернете про граффити. Приводились там рисунки, то есть иногда уличные художники рисовали целые картины, с множеством событий и действующих лиц. Главное — чтобы была стена, остальное — дело техники и способностей. И еще в этой статье говорилось, что у любителей этого жанра считается особым шиком расписать то место, куда труднее всего добраться, к примеру, стены в туннеле, где раз в десять минут проносятся поезда метро, или кусок стены, куда никак не доберешься, можно только спуститься с крыши на веревках.
В данном случае все было не так — двое просто рисовали круги и волнистые линии. Потом наверху появился мужчина в костюме английского короля Генриха Восьмого, каким изобразил его Ганс Гольбейн, и принялся читать текст. Текст был обращен прямо к зрителям и сводился к тому, какие они глупые и неразвитые и что их нужно направлять и развивать.
Не успела Надежда обидеться, как вышли танцоры, и чтец выпрыгнул из своего костюма (оказалось, костюм был нарисован на картоне, как делают фотографы в парке аттракционов) и присоединился к остальной труппе. Двигались они все и правда хорошо, так что до антракта Надежда не отрывала глаз от сцены.
— Как тебе? — спросил муж осторожно.
— Ну-у… текст этот какой-то странный… — неопределенно поморщилась Надежда, — а так в общем ничего…
Муж промолчал, из чего Надежда сделала вывод, что ему тоже не очень. Но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят.
И она дала себе слово непременно позвонить Лиде Семицветовой и поблагодарить.
В антракте муж предложил выйти на открытую галерею, куда пускали зрителей в хорошую погоду, чтобы подышать воздухом, но Надежде понадобилось освежиться. Договорились встретиться возле большого зеркала.
Надежда вышла из туалета и огляделась.
Ну, вот та лестница, по которой она пришла сюда. Тот раз она поднималась, значит, сейчас нужно спускаться…
Надежда спустилась на два лестничных марша.
Здесь должен быть коридор, по которому она выйдет в холл, где ее ждет муж… правда, насколько Надежда Николаевна помнила, сразу напротив лестницы висело большое зеркало в резной золоченой раме. Зеркало, в котором она очень даже неплохо выглядела. Сейчас же никакого зеркала не было. И коридора не было, была еще одна лестница.
Выбора не было, и Надежда Николаевна поднялась по этой лестнице на один марш.
Ну вот, теперь она действительно оказалась в коридоре… наверное, она просто ошиблась, неправильно запомнила дорогу…
Она пошла по коридору налево — но холла все не было, были только одинаковые двери, за которыми располагались ложи.
Так, главное, не паниковать! В крайнем случае можно спросить дорогу у одного из этих представительных мужчин в белых перчатках, как они называются… ах да, капельдинеры!
Правда, как назло, ни один капельдинер не попадался Надежде навстречу. Вообще, коридор был пуст, как будто все зрители удивительным образом исчезли из театра.
Надежда прошла еще немного и вдруг увидела впереди знакомый силуэт. Это был тот самый мужчина с седыми висками, который приходил в нехорошую квартиру сразу после Алисы. Мужчина из телефонной компании «Сетеком».
