А Дмитрий смотрел на нее, улыбался.
— Я понимаю, что тебя сейчас терзает. И я тебе скажу и докажу одну вещь. Все твои проблемы в том, что ты не встречала настоящего мужчину. Тебе никто не прочитал то, что в тебе есть. Это начал делать только я. И мы продолжим.
Он не дал ей влезть в ее спецодежду для любовных утех. Она шла к ложу, как по полю позора, она казалась себе страшной, неловкой, отталкивающей и блудливой без последнего убежища в виде сурового балахона. А Дмитрий ее не поддерживал и не утешал, не хвалил, не ласкал. Он все делал наоборот. Он рассказывал ужасные вещи о своих отношениях с другими женщинами, об оргиях. Полина никогда не слышала ничего подобного. Она не знала, что так бывает. Она не понимала, почему в ней нет протеста, почему она не пытается бежать туда, где остались ее стыдливость и праведность.
А потом он заставил ее встать и повел туда, где обычно проводил время сам, куда он не допускал ни женщин, ни гостей. Они пошли в его галерею. Полина бродила по этому царству вседозволенности, по пиршеству плоти и разврата. И чувствовала, что ее сухая, тусклая кожа становится более живой и упругой. Ее соски твердели, а бедра теплели. И наступил момент, когда она захотела, чтобы они вернулись в спальню. Она стремилась в их тайну. Но он повел ее в один альков. Раздвинул шторки. И Полина увидела что-то невероятное. Это была огромная картина. Обнаженную красавицу держали мужские руки. Пальцы впивались в нежное тело, почти терзали его. Это была Алена! А руки… Это руки мужа Полины.
— Да, — кивнул в ответ на ее вопросительный взгляд Дмитрий. — Это они. А теперь отпусти в себе все, ничего не сдерживай. Ты мечтала о мести. Вот и представь себе, что это не картина. Что это не снимок Алены, а она сама. И ты можешь делать все, что хочешь. Все, что ты в самых тайных и стыдных фантазиях делала бы с нею, с ним. Как бы ты их наказала. Как бы ты расправилась с ними. Я потом дам тебе и такую возможность. Сделай, что хочешь, с этой картиной. Режь, жги, грызи… Но это потом.
Он ждал, глядя в ее лицо, которое переставало быть невыразительным, скрытным и скорбным. Полина теряла выдержку, скорлупу, защиту. Дмитрий читал в ее лице агрессию, ненависть, желание причинять боль, находить унизительные пытки… И когда ему показалось, что все это соединилось с яростной похотью, вот тогда он отвел ее в спальню. Вот тогда он показал ей, каким раскаленным счастьем может быть грех.
Полина все вспомнила и вдруг вздохнула легко и глубоко. Она почувствовала полноту жизни. Она поняла, что такое свобода и отсутствие границ. Она раскинулась на простыне, с удивлением глядя на собственное тело, в котором обнаружилось столько желаний и пламени. Она не была себе противна. Полина училась себя любить. На дверь, в которую войдет Дмитрий, она смотрела спокойно и уверенно. Думала лишь о том, хочется ли ей разрезать на куски и сжечь картину с Аленой и Алексеем. Нет, пожалуй, не хочется. Хочется лишь вернуться в то, что она недавно пережила. И если картина тому поможет, то пусть она будет.
Дверь распахнулась. И на пороге остановился Дмитрий. А рядом с ним стояли чужие люди, мужчины.
— Оденьтесь, Полина Кривицкая, — сказал один из них. — Это полиция. Отдел по расследованию убийств, полковник Земцов. Вот ордер на обыск.
Они прикрыли дверь, дав ей возможность собраться. Она вышла из спальни, готовая ко всему: к аресту неизвестно за что, к тюрьме и казни. Полина приготовилась к расплате за грехи.
— Успокойтесь, — сказал ей синеглазый парень. — Вы понятая и свидетель. В этом доме должна быть одна улика преступления.
Дмитрий угрюмо повел всех в свою галерею. Остался у порога, показывать дальше отказался. Они сами нашли альков и раздвинули шторки.
Сергей снял картину со стены, убедился в том, что на ней есть знак автора, и повернулся к Дмитрию:
— Лишний аргумент в пользу того, что самый сложный преступник по своей сути до боли примитивен. Дмитрий Тренин, уголовный авторитет по кличке Сенатор, хозяин армии криминальных услуг и псевдоблаготворительного фонда, богатейший бизнесмен, попался на воровстве, как Шура Балаганов. Зачем вы это сделали?
— Так трудно понять? — усмехнулся Дмитрий. — Мне просто нужна была эта вещь. С фотографом договориться не удалось. Это все, что вы хотели мне инкриминировать?
— Это начало, — сказал Земцов. — Ниточка, как говорит наш частный детектив. Исполнители уже у нас. Они же поджигатели дома Кривицкого, они же налетчики на Алену Кривицкую, они же — ее похитители. Убийцы Аркадия Рискина, которые должны были убить Алену, тоже частично уцелели. Два из пяти. А к вам у нас один вопрос. Кто заказчик?
— Понятия не имею, — рассмеялся Дмитрий. — И вам придется это проглотить. Я не тот случай, который сотрудничает со следствием. Я тот случай, который для следствия может оказаться несчастным.
— Не парься, Дима, — дружески сказал Сергей. — Мы обойдемся и без тебя. Я, можно сказать, на подходе. Тебе просто давали шанс. Ну, на пару лет скостил бы очередной срок. Нет так нет. Есть и такие любители, для которых зона — дом родной. Ты это и доказал всей своей жизнью.
— Слава, — окликнул с порога Земцова оперативник. — Тут женщине плохо. Может, «Скорую»?
Сергей поддержал Полину, вывел ее из галереи в холл, посадил в кресло, дал воды. Они сидела, совершенно белая, о том, чтобы заговорить, не могло быть и речи.
— Полина, — обратился Сергей. — Вам ничего не грозит. Вы просто подпишете бумагу как понятая при обыске. Хотите, я отвезу вас домой?
— Я могу поехать с Дмитрием?
— Нет.
— Тогда разрешите мне уехать одной.
— Хорошо. Сейчас согласую со следователем.
Кольцов вернулся в галерею, поговорил со Славой. Тот задумался.
— Черт, совсем ненормальная баба. Я бы не отпускал. Может, вызвать за ней каких-то родственников?
— Ты знаешь, какая там сложная ситуация с родственниками. Отпусти ее, Слава. Я попрошу кого-нибудь присмотреть со стороны.
— Давай.
Сергей проводил Полину до ее машины. Она ни разу не взглянула на него.
— Полина, не забывайте о детях, — сказал он в ее непримиримый затылок. — Вы им нужны. У их бабушки тоже возникли проблемы.
— Спасибо за совет, — не повернулась Полина.
Сергей направился к дому, но она его окликнула:
— А почему отдел по расследованию убийств? Какие убийства?
— Ваш свекор Кривицкий, Аркадий Рискин. Покушение на убийство Алены Кривицкой.
— Понятно, — кивнула Полина. — Вы хотите сказать, что Дмитрий познакомился со мной ради этого? Чтобы убивать в моей семье?
— Он не убивал. Он просто руководил наемными преступниками. По поводу знакомства с вами… Вам придется уточнить у него.
Она села в машину и поехала в свой ад.
Глава 6
Продюсер
Сергей Кольцов приехал в клинику, где лежал Александр Кивилиди, сначала поговорил с хирургом.
