Они провели вечер, как два старых московских приятеля, — за бутылкой водки. Больше ничего у них не было.
— А кто эти друзья, с которыми ты пил в тот вечер? Их проверили? — спросил Александр.
— Конечно. Наверное, и сейчас за ними присматривают. Обыск у них был. Но они точно ни при чем. Это просто ребята, которые снимают квартиру в нашем доме. Простые работяги. Они мне симпатичны, мы иногда встречаемся пива попить. Но даже если бы они захотели что-то у меня украсть, то на мою работу точно не позарились бы. Они не в курсе, что это может так дорого стоить. Это другой случай. И потом, я помню, как они ушли: я быстро устал, начал вырубаться, но после их ухода перенес «Прозерпину» в спальню, засунул за спинку дивана. Она была в плоской картонной коробке и в жестком мешке, заклеенном скотчем.
— Ты слышал, как они захлопнули дверь?
— Я слышал, как дверь хлопнула. Но дело в том, что у меня замок не защелкивается, нужно закрывать ключом. А я не закрыл. У нас подъезд закрывается, и по квартирам никогда не шарили. Да и плохо я соображал.
— Значит, кто-то вошел после этих ребят… Значит, за тобой следили от выставочного зала. Я правильно понял, что следствие по делу убийства мужа Алены сотрудничает с режиссером? Интересно, а что они думают о том, что все нападения на Алену происходят именно в рамках этого кино? Нападение на квартиру, где ее облили гипсом. Похищение твоей работы — по кадру из фильма. Затем режиссер посылает ее к метро, где ей вкололи наркотик. После этого ее похищают из больницы. Любопытный человек этот режиссер. Он все это снимал. Пользуется уникальной техникой. Я смотрел трейлер и кусочки снятого материала. Это снять на те гроши, которые он собирает, — нереально. Это баснословные расходы. Я мог бы себе такое позволить, но не этот режиссер. Не удивлюсь, если у него найдут материалы о том, что было после похищения. Вот будет триллер. Я кое-что понимаю в маньяках от кино. Неужели к нему нет вопросов? И эти его материалы никто не проверял?
— Слушай, ну, ты загнул, мне кажется. Дымов — отличный мужик, гениальный режиссер. Он очень любит Алену. Как актрису. Это его мечта — такой фильм. Как у Годара, Бергмана, только совсем круто. Материалы видели многие, он даже устраивал показы «для пап и мам». Он сотрудничает со следствием. Он — помощник. И я тебе скажу: у следствия достаточно подозреваемых. Извини, но ты в том числе.
— Я что-то такое чувствую. А в чем дело, тебе понятно?
— Я даже знаю. Случилось вот что. Алена заболела. Переутомление. Ей стали сниться кошмары, она не могла их даже пересказать. Ей снилось, что ее преследуют люди, которых она не могла рассмотреть. И с ней работал эксперт-криминалист. Он помог преодолеть амнезию. Короче, она под гипнозом все рассмотрела. Александр, она что-то серьезное вспомнила. Что-то между вами было. Но вспомнив это, она совсем впала в депрессию. Следователи работали с этим. Все, что я знаю. А зачем ты приехал? Еще попадешь под горячую руку. Они так долго никого не могут найти.
— Я приехал, чтобы сделать то, на что они не способны. Очень жаль, что я так поздно узнал.
Александр не стал брать такси, чтобы добраться до гостиницы. Он прошел пешком пол-Москвы. Какое невероятное, огромное, переворачивающее все в его жизни открытие. Какое запоздалое, счастливое и горестное знание. Ради него стоило жить. Алена думала о нем. Она ничего не забыла. Она видела его во сне.
— Девочка, родная, нежная, любимая девочка. — Всю ночь Александр говорил слова, которых никогда в жизни не произносил. Он удивлялся тому, что знает их. И вдруг они стали главными словами, которыми он может определить суть своего существования. Кто-то заплатит кровью за его опоздание.
Глава 5
Нет мира между ними
Сергей привез Колю к Земцову, он вошел, сел и смущенно улыбнулся.
— Никогда не был стукачом, ребята. Но Серега так убедительно мне объяснил, что это в интересах дела. Что еще есть надежда найти живую Алену. И что я могу помочь именно снять с кого-то подозрения. Короче, я даже себя зауважал. Сам Александр Кивилиди приехал в мою нору и пил со мной водку. Хочет он сделать вашу работу, такой у него план. Я, конечно, не сценарист и не режиссер, я просто фотограф. Но я видел мужика, который полюбил женщину больше себя. Это точно. А разговор наш был недолгим. Ровно на бутылку. Передаю вам с точностью до слова…
— Хорошо. Спасибо, — сказал Земцов, выслушав его. — Я все записал, с твоего позволения. Интересный человек, конечно, этот Кивилиди. А его любовь к Алене лишь усугубляет подозрение в заказе ее мужа, конечно. Что касается похитителей или убийц Алены, то пусть ищет. Вдруг ему виднее. Такие кадры набирает себе в охрану. А нам все равно, в каком порядке мы начнем распутывать преступления. Сейчас не будем ему мешать.
Слава поднял трубку и позвонил Масленникову. Тот пришел через полчаса.
— Всех приветствую. Вырвался ненадолго, потому что должен быть в курсе действий Кивилиди. С него может начаться принципиально другой этап расследования.
Масленников внимательно, не один раз прочел диалог Коли и Кивилиди. Потом довольно долго молчал, курил и напряженно думал.
— Что-то есть, по вашему? — не выдержал Сергей.
— Есть! У этого мужика железная логика и хватка. Кино, маньяк-режиссер, масса совпадений, которые в цепи создают лихой, потрясающий сюжет. Редкий сценарист такое бы придумал. Я без всяких подозрений в адрес Дымова. Просто заказчикам и кукловодам грех было все это не использовать. Как — это другой вопрос.
— Ух… — выдохнул Сергей. — Уже круто. Вот что значит, приехал киномагнат. Мы в искусстве дилетанты. И могли прозевать самое главное, как лохи. Какие предложения, Александр Васильевич?
— Никаких. Скоро будут результаты экспертизы, тогда, может, появятся. А пока лишь соображение. Мне кажется, это очень серьезно. Вы все, и Дымов в том числе, в курсе моих занятий с Аленой. У него снятый материал. Она вспомнила двух фигурантов из снов. Ее похитили просто за день до того, как я собирался перейти к третьему человеку из кошмаров. И этот третий…
— Да, — сказал Земцов. — Получается теперь, что этот третий для нас важнее всех. — Земцов взглянул на часы и продолжил: — Александр Васильевич, вы не могли бы задержаться еще на какое-то время. Ко мне, наверное, уже приехал посетитель. Сюрприз. Это Константин Осоцкий. Сам. Прилетел специально для дачи добровольных показаний.
Слава подписал пропуск Коле, тот ушел. А в дверь уже заходил первый фигурант по делу убийства финансиста Кривицкого. Он был бледным и то ли потрясенным, то ли очень испуганным. Пожимая руки присутствующим, Осоцкий вопросительно смотрел каждому в глаза. Он сел на стул, который ему подвинул Сергей, и заговорил:
— Меня отговаривали ехать к вам без адвоката. Ничего хорошего о российском правосудии я не слышал. Но тем важнее для меня было не дожидаться, пока за мной придут. Я очень надеюсь на вашу порядочность и честность. Хотя бы в виде исключения.
— К чему такая преамбула? — уточнил Земцов.
