— Это у вас называется — не можете задерживать?
— Это у нас с вами так называется: нам нравится наша беседа.
Сергей продолжал сидеть на стуле в подсобке ДЭЗа, а парень вдруг рванулся к двери. Сергей прыжком его догнал и вывернул руку.
— Напрасно ты это. Невиновному или обманутому человеку не от чего бежать. Успокойся. Ты пока просто свидетель.
Когда Джураева увезли, Сергей поехал по адресу купленного им дома. Ворота открывались легко. В саду были натянуты веревки. Молодая таджичка развешивала на них цветастое постельное белье. Оглянулась на Сергея приветливо:
— Кого ищешь?
Сергей показал удостоверение.
— Думаю, вас. Как вас зовут?
— Зоя.
— А на самом деле?
— Умалат.
— Такое дело, Умалат. Ваш муж Алижор Джураев задержан как свидетель по одному делу. Ничего страшного. Он просто вспомнит и прояснит кое-что. С кем вы живете в этом доме?
— Сюда приедут родители Алижора и наши дети. А пока вдвоем.
Сергей с сомнением посмотрел на огромное количество простыней и пододеяльников. В это время за забором зафырчал старый автомобиль, и во двор вошли четыре парня. Они несли тюки и сумки в клетку.
— Это друзья, — быстро сказала Умалат. — Помогают с переездом.
Сергей поприветствовал друзей, представился, переписал их имена-фамилии и распрощался.
— Когда придет Алижор? — крикнула ему вслед Умалат.
— Думаю, он вам позвонит, если задержится, — ответил Сергей.
Глава 5
Возвращенное воспоминание
Алена испытывала сожаление от того, что время ее туманных блужданий в спасительной амнезии закончилось. Воспоминания вернулись в такой яркой откровенности, в таких беспощадных деталях, что именно это стало болезнью. Отпуск, данный ей Максимом, оказался как нельзя кстати. Дело даже не в том, что она не могла работать. Дело в том, что вспоминать все это возможно лишь в одиночестве. И даже Алексею нельзя при этом присутствовать. При рождении правды, от которой Алену когда-то радикальным способом спасла собственная психика. Заблокировала что-то, возможно, навсегда. Но так повернулись обстоятельства, что блок снят. И от того, что было, уже не уйти.
Венеция в то лето была самым большим экраном на свете. Она переливалась нарядами и драгоценностями, ликовала аплодисментами, кружила головы шампанским и сладким вином под томительный запах глубокой вечной воды.
Алена привезла с собой несколько недорогих платьев, которые невероятно ей шли. И когда она заметила, что привлекла внимание жюри, публики и журналистов, то легко вошла в эту роль, как в любую другую. Она играла актрису, нежную, обольстительную, такую, которую так любили снимать ее режиссеры. Они привезли на фестиваль по-настоящему откровенный, эротичный и в то же время психологически напряженный и глубокий фильм. Ясно было, что какой-то из призов им обеспечен. Шансы на то, что Алена получит приз за лучшую женскую роль, были тоже высоки.
На одном из приемов к столику Алены и режиссера подошел директор фестиваля и его главный спонсор Александр Кивилиди. Алена в первый раз увидела его так близко и внутренне ахнула. Такой яркой и необычной внешности она никогда не встречала.
Он поцеловал Алене руку, подвинул к себе стул и сел рядом с ней. Просто говорили, шутили. Алене было очень легко общаться с ним, тем более что он говорил по-русски свободно. До конца фестиваля оставалось четыре дня. Поэтому, прощаясь, Александр сказал:
— Надеюсь, мы еще встретимся, поболтаем. Не успеем — буду всегда рад вашему приезду. Если появятся подходящие для вас предложения — дам знать. Вы меня заинтересовали. Ускользающий, если не сказать, вымирающий тип женщины. Женщина-видение, мираж, ловушка, омут для мужских страстей. Сразу скажу, что я делаю ставку на другой тип актрисы. Но широкая публика жаждет ловушки. Так что не прощаюсь с вами навсегда.
Такие обычные для хозяина кинопраздника слова. Приятно, но Алена понимала, что он примерно то же самое сказал десятку актрис, которые заинтересовали его как бизнесмена. О Кивилиди говорили, что он вкладывается только в стопроцентно верные проекты.
Так они познакомились, и Алена была уверена, что в этот приезд они больше не встретятся.
На следующий день на нее свалилось другое событие. Приехал в Венецию бывший муж Кирилл. Как зритель. Поселился в том же отеле, что и Алена, в первый же день появился на улице нетрезвым. И сразу стал искать ее. «Искать Алену» — это была такая кондиция алкогольного опьянения у Кирилла. Для Алены это был удар. Здесь от него не спрячешься, трудно даже разминуться. Алена была в постоянном напряжении. Ее даже перестали интересовать результаты. Их можно узнать и в Москве. Она боялась скандала, какой-то ужасной сцены. Кирилл не мог проделать столь дальний путь без этой цели — напомнить ей о себе самым чудовищным образом, превратить ее праздник в свое дурацкое шоу. Она попросила режиссера, чтобы он отправил ее в Москву под каким-то предлогом. Тот отказался.
— Слушай, до каких пор этот козел будет топтать твою жизнь, как посудную лавку? Он это делает, потому что ты на него реагируешь. Забей.
Легко сказать. Как объяснить нормальному человеку, что такое животный страх женщины перед уже известным ей насилием и унижением? Кирилл способен на все: ударить ее при всех, оскорбить, налететь на ее спутников. И Алена решила оставшиеся дни ходить одна. Даже время обеда поменяла. Объяснила это тем, что у нее такая диета с отдыхом в определенные часы. Все поняли, конечно, в чем дело на самом деле.
Так внешне спокойно прошли еще три дня. Алена умудрилась пойти одна и с опозданием даже на оглашение результатов. Сбылись их самые смелые мечты. Фильм получил специальный приз прессы, Алена — приз за лучшую женскую роль. Награду вручал ей Александр Кивилиди. Он сказал какие-то красивые слова, вручил награду, легко обнял ее и шепнул рядом с ухом «bella».
На банкете Алена какое-то время старалась незаметно смотреть по сторонам в ожидании Кирилла. Для нее было совершенно очевидным: он оставил свое шоу на этот, столь важный для нее вечер. Для того и приехал. Но его все не было. «Наверное, напивается для большего эффекта», — решила Алена. Сказала режиссеру, что у нее разыгралась мигрень, и побежала по темной, пустынной улочке к отелю. Пока Кириллу придет в голову, что Алена ушла с банкета, она успеет забаррикадироваться в номере.
Алене осталось пройти буквально пару метров до входа в отель, но ее схватили за руку сзади.
— От меня бежишь, девочка дорогая?
Кирилл дышал ей в лицо алкоголем, явно не вином, а русской водкой, улыбался пьяно и омерзительно. Как же она ненавидела эту улыбку. Мокрый, красный, вялый, растекающийся рот, блестящие глаза идиота. Тот, кто видел его пьяным, никогда бы не поверил, что это очень неглупый и талантливый человек. По своему несчастному опыту Алена знала: главное, сдержаться. Не злить его, попытаться уговорить, как-то поторговаться. Вдруг ей повезло и он пропил все деньги. Она бы ему предложила.
