— И на каком основании? Из-за доброты вашего сердца? — Взгляд девушки утратил отсутствующее выражение и стал острее.
— На основании честного изложения фактов.
Рыжая посмотрела на нее изучающе.
— Я передам Грегу ваши слова. Посмотрим, захочет ли он вам позвонить.
— Вы его жена?
— Подруга, — с улыбкой сообщила она. — Меня зовут Робин Мелвин. Только не ошибитесь в написании моего имени в вашей книге. Вы ведь можете упомянуть меня? Моя мама просто умрет от восторга.
— Я уверена, что вы бы хотели, чтобы в жизни Грега снова появилась возможность выбора, Робин. Например, поработать в другой энергетической компании, не так ли? Снова получить власть и достойный доход, как было раньше.
— Конечно, — согласилась Робин и прикусила губу. — Это было бы здорово.
В своем сердце Клаудия ощутила легкий укольчик вины за обман Робин, хотя понимала, что ничего уже не поделаешь — выбранный путь был самым кратким.
— Не могли бы мы с вами немного поговорить? Мне нравится ваше понимание проблемы. Когда Грег вернется, я, возможно, побеседую с ним лично. Я понимаю, что разговор об «Энерджис» будет болезненным, но моя книга может оказать ему большую помощь. Позвольте мне что-то сделать в его защиту, — предложила Клаудия.
Робин задумалась.
— Ладно, давайте подождем его вместе, он должен скоро прийти. Хотите бокал вина?
Клаудия кивнула и зашла в дом. Ей впервые в жизни довелось увидеть такой красивый комфортабельный дом. Мебели оказалось немного, но она была шикарной. Кожаный диван, стереосистема с большим количеством ручек управления, чем на учебном тренажере пилота, стеллаж для компакт-дисков. Пока Робин Мелвин наливала вино, она просмотрела надписи на них. «Прекрасная жизнь», «Мистер Смит едет в Вашингтон», «Звуки музыки». Это были первоклассные фильмы, которые она не ожидала увидеть в жилище предполагаемого бандита. На полке выстроился длинный ряд книг. Все они были творениями на редкость плодовитого Чеда Ченнинга: «Искусство существования», «Плавание по маршруту жизненных целей», «Я делаю себя счастливым» и прочий бред на тему «Помоги себе сам». Потертые переплеты свидетельствовали о постоянном обращении хозяина к этим книгам.
Робин принесла массивные бокалы с «Шардоне», наполненные почти до краев, и уже пригубила один из них.
Заметив, что Клаудия смотрит на книги, она, вздохнув, произнесла:
— Представляете, в какой он находился депрессии, если читал весь этот мусор? Правда, ему это помогало.
Она передала бокал Клаудии, чуть не расплескав вино.
— Неужели? — спросила Клаудия.
— Это для него своего рода спасение, — пояснила Робин, — в виде гуру, нашептывающего ему в уши.
— Очень хороший дом. Чем же он теперь занимается, ведь ему, наверное, надо выплачивать немаленькую ссуду?
Робин пожала плечами и села на диван.
— Консультирует клиентов. Вообще у Бакса много друзей, которые постоянно подбрасывают ему работу. — В ее голосе прозвучала откровенная горечь.
— У Бакса?
— Так его называют друзья. Немногие люди зовут его Грегом.
Клаудия тоже присела и сделала глоток вина, довольно смутно представляя, что же предпринять дальше.
— Робин, в своем исследовании я обнаружила, что трое друзей Бакса из «Энерджис» были убиты за несколько недель до краха компании.
Робин кивнула.
— Да, это ужасно. — В ее глазах появилась настороженность, которой раньше не было.
— Я думаю, что это стало большим потрясением для Бакса. Он когда-нибудь упоминал, был ли в этом деле замешан кто-либо из «Энерджис»?
— В том смысле, что их замочили?
— Да. Именно замочили, а не просто убили, — подтвердила Клаудия.
Робин сделала внушительный глоток вина.
— Эти парни были его лучшими друзьями на работе. Бакс чуть с ума не сошел, переживая за них. Тогда мы с ним не были близко знакомы, но он с компанией часто посещал клуб, в котором я работала. Все они считались у нас очень хорошими клиентами. После гибели его друзей я ощутила потребность как-то утешить и отвлечь Грега, и мы стали проводить время вместе. — Она замолчала, как будто смущенная тем, что приоткрыла этот уголок своего сердца для постороннего человека.
— Где вы работаете?
— В клубе «Топаз». Я — стриптизерша.
Клаудии понравилось, что Робин сказала именно «стриптизерша», а не «артистка эстрады» или «исполнительница экзотических танцев».
— Но я хотела бы закончить колледж и работать в сфере продажи недвижимости. Мне нравятся большие дома, — продолжила Робин, засмеявшись.
Клаудия разыграла свою первую карту.
— Видите ли, занимаясь своими поисками, я обнаружила того, кто хотел, чтобы эти люди замолчали навсегда. Не хочу вас пугать, но Бакс может оказаться в опасности.
Глаза Робин расширились.
— В Хьюстоне существует преступное сообщество — семья Беллини. Они раньше были членами мафии на севере. Вам доводилось о них слышать?
Робин неожиданно совершенно успокоилась, и Клаудия поняла, что совершила ошибку. Но лучше уж сразу надавить и посмотреть, что будет дальше.
— Беллини хорошо заработали на двойной бухгалтерии «Энерджис». Они успели сбросить акции за несколько недель до падения курса, — она придумывала все на ходу, удивляясь, откуда только берутся эти слова.
— Никто не считает их мошенниками, — возразила Робин.
— Но у семьи Беллини было много акций «Энерджис» и…
— И у многих других тоже. Если бы вы жили в Хьюстоне, у вас тоже были бы акции «Энерджис». — Это звучало как заученная с подачи Бакса фраза. — Бакс учился в школе вместе с Полом Беллини. Я тоже знаю Пола. Он очень хороший человек, а вовсе не аферист.
— Значит, это дело рук его отца.
— Моя мать — косметолог и стилист, — попыталась сменить тему Робин. — Как вам нравится моя прическа?
— Бакс работал с тремя людьми, которых убили, но я не уверена, известны ли ему те подробности, которые знали они. Видите ли, он может не догадываться, насколько эта информация опасна, и вообще не знать, что Беллини связаны с этими убийствами. — Это была версия, созданная из ничего, ложь, которая, впрочем, могла оказаться ужасающей правдой. В любом случае Клаудия хотела увидеть, как на нее отреагирует собеседница.
Робин нахмурилась. Наступила тишина, в которой явственно раздался звук поворачивающегося в замке ключа.
— А вот и он сам! — воскликнула Робин. — Почему бы вам не спросить об этом лично у Грега?
Глава 38
— Они подстрелили меня, а потом отделали по полной программе, — рассказывал Гуч. — Вначале чтобы утихомирить, а потом — чтобы заставить говорить. Сейчас мне кажется, что мои руки превратились в камень и совсем недавно я беседовал с Махатмой Ганди. От меня теперь никакого толку. — На мгновение приподняв веки, он тут же опустил их. Гуч лежал на диване в доме Чарли и не шевелился. — На потолке я вижу паутину, которую Чарли следует убрать. Или у меня уже начались галлюцинации?
