— Нет! — отрезал Бейб.
— Да, — твердо возразил Уит. — Я оплачиваю содержание дома. Ты можешь с ней не видеться, если не хочешь.
— Я не останусь здесь, если это будет его волновать, — сказала Ева. — Ты ведь знаешь, я только хотела извиниться. Мне все равно, веришь ты мне или нет.
— Так зачем тогда извиняться? — спросил Бейб. — Скажи мне, Уит, она не поспешила заключить тебя в объятия, как только увидела? — Он захихикал. — Может, она надеется, что я не забуду ее в своем завещании?
— Папа, она приехала, и только это сейчас важно.
— Ну да, конечно. Но тебе не удастся вбить клин между мной и моими сыновьями, Элли, — заявил Бейб, — особенно в оставшиеся дни моей жизни. Если ты снова причинишь боль моим мальчикам, я убью тебя.
— Я обязана Уиту жизнью, поэтому не собираюсь ранить его душу. — Она повернулась к двери, ожидая Уита. — Я больше не потревожу тебя, Бейб.
— Дай ему прийти в себя и подумать, — мягко говорил Уит, накрыв руку Евы своей ладонью.
— Ты считаешь, что у него есть время для размышлений?
Ева оглянулась по сторонам. День выдался солнечным, и на веранде старого бара, где они заняли один из столиков, было довольно тепло. Расположенный на берегу в Вотер Энд, бар привлекал туристов, которые и сегодня были его основными посетителями.
Ева не притронулась к своему пиву.
— Давай я поживу с месяц в трейлере и буду говорить всем, что я из Мичигана.
— У меня есть свой план.
— Эта наша тайна, — заметила Ева, — ужасно противная вещь, не так ли? Живешь с тем, что знаешь, но не можешь никому рассказать.
Уит сделал глоток пива.
— Я уже мысленно набросал свое заявление об отставке.
— Но зачем? Кому от этого станет лучше? Оставайся судьей и приноси пользу людям.
— Я не могу. Ради тебя мне пришлось убить человека.
— Это была самооборона. Посмотри в свои юридические книги, ведь спасение матери — это инстинкт. — Она пригубила пиво.
Несмотря на то что им удалось спастись и от бандитов, и от возможного наказания, Уит чувствовал полную опустошенность. Мать постоянно улыбалась ему, будто впервые увидела в нем свое собственное отражение.
Уит задумался, не заметив, как дверь в бар открылась и на веранде появилась Клаудия, которая направилась к нему, настороженно посматривая на Еву.
— Воссоединение семьи, — с едва заметной иронией констатировала Клаудия. Она не стала присаживаться, а только бросила на Уита быстрый взгляд. — Мы не разговаривали уже несколько дней.
— Как у тебя дела? — спросил Уит.
— Неужели за неделю ты ухитрился забыть мой телефонный номер? — спросила она.
— Я приехал только сегодня утром.
— Это твоя мать, — произнесла Клаудия с утвердительной интонацией.
— Да. Ева Майклз. Мама, это моя подруга Клаудия Салазар.
Ева протянула ей руку. Клаудия помедлила, но все же обменялась с Евой рукопожатием, хотя и с подчеркнутой формальностью.
— Уит так высоко вас ценит, — сказала Ева.
— Вот как, — откликнулась Клаудия. — Надеюсь, я смогу ответить ему тем же, если только он не поставил крест на всем, что было для него важно.
— А мне кажется, — заметила Ева, — что сейчас Уит нашел нечто более важное, о чем вам еще неизвестно.
— Похоже, обсуждая меня, вы просто забыли о моем присутствии, — попытался пошутить Уит.
— Я знаю, кто вы такая на самом деле, — заявила Клаудия, глядя на Еву. — Я ни на секунду не поверила, что вы были простым бухгалтером Томми Беллини, который, конечно, ничего плохого никогда не замышлял, — едко добавила она.
— Клаудия, я вполне понимаю, почему ты сейчас так возбуждена, — вмешался Уит.
— Все в порядке, сын, — успокоила его Ева. — И кто я такая в действительности, Клаудия? — В ее глазах зажегся слабый огонек. — Скажите мне.
— Женщина, которая позволила своему сыну разрушить его жизнь ради спасения своей жалкой задницы.
— Хватит, — оборвал ее Уит. — Ты не знаешь всей правды…
— Ну как же, ты ведь сам подробно рассказал мне обо всем, Уит. — Ее голос звучал тихо, но это было даже хуже, чем если бы она кричала.
— Что бы вы ни думали обо мне, нам с Уитом все равно, да, дорогой? Мы с ним одна семья.
Подбородок Клаудии задрожал.
— Мне нечего больше вам сказать. — Она посмотрела на Уита. — Ты когда-нибудь вспоминал о Гарри?
— Да. Все это время. Надеюсь, что полиции удастся быстро разыскать Фрэнка Поло.
— Фрэнка Поло, конечно. Поскольку он был единственным плохим парнем в этой истории, правда, Уит?
— Но я не знал, что он убил Гарри. Я не знал.
— Но ты знал, что все эти люди имели отношение к его смерти. Ты знал, но молчал. — Каждое произнесенное Клаудией слово было похоже на маленький взрыв.
— Я сообщил тебе о Греге Бакмене, — напомнил Уит, стараясь говорить так, чтобы не привлекать внимание посетителей бара.
— Ты никому не рассказал о главном, потому что тебя заботило только одно — как защитить свою мать. У меня нет доказательств, но я знаю об этом точно. Ты забыл обо всем, что раньше было для тебя дорого, спасая женщину, которая бросила тебя и твою семью. Думаю, что яблоко от яблони недалеко падает… Даже в том случае, если ей до него нет никакого дела.
— Как мило, что у тебя наступило полное нравственное просветление относительно моей жизни, — едко произнес Уит.
— Знаешь, ведь у Гарри тоже есть мать, две сестры и бывшая жена. Эти люди любили его, и он стоит дюжины таких… как она. — Клаудия кивнула в сторону Евы.
— Прошу тебя, давай обсудим все это позже, — предложил он.
— Зачем? Разве тут есть избиратели, ваша честь? Возможно, я оставлю свое мнение при себе, а может, и нет. Пока еще не знаю. Некоторое время нам придется работать вместе, но мне это не нравится.
— Я благодарен тебе за помощь, — сказал Уит, увидев, что другие посетители бара стали обращать на них внимание.
— Плевать мне на твою благодарность! Ты сделал свой выбор, Уит, а я сделала свой. Когда-то я гордилась тем, что была знакома с тобой.
Она резко повернулась и пошла к выходу. Клаудия хотела напоследок хлопнуть дверью бара, но в двери имелось устройство, обеспечивающее замедленное закрывание, так что даже яростный толчок не мог преодолеть сопротивление механизма, и она в гневе выбежала наружу.
— Это была заявка на тебя, Уит, — шутливо сказала Ева, но ее голос звучал невесело.
— Да.
— Она заботится о тебе, — заметила Ева.
— В прошлом заботилась.
