– Сам вывел? – предположил рыцарь.
– Семейное хобби, – довольно улыбнулся Манфред.
Путь через перевал занял около двух часов. Путешественники шли быстро, придерживаясь теневой стороны. По дороге им встретился только один небольшой отряд орков, но они, приберегая время, не стали нападать на него и пропустили разбойников мимо, притаившись в зарослях терновника. Ближе к вечеру тропинка вывела их на открытое пространство.
– Вот они – Безымянные Земли, – взмахнул рукой Абхораш, – край безграничных возможностей для любого маньяка. Ни одного нормального существа и ни одного солнечного дня.
– Ко всему привыкаешь, – глубокомысленно заметил фон Корстейн. – Ускорим шаг. Цыган принимает строго до девяти.
– Ты у него давно был? – заинтересовался услышанным рыцарь.
– Вчера, – сообщил Манфред, но грустно добавил: – Мне выпал перевернутый Рыцарь Мечей. Цыган отказался гадать.
Они прошли по ветхому мосту над заросшей коричневым камышом речкой и двинулись вдоль нее направо. Начал накрапывать дождь. Путешественники обогнули старое пепелище на берегу с единственной уцелевшей в пожаре печью. Из полуосыпавшейся трубы шел дым.
– Кто топит ее? – не удержался от вопроса Магнификус.
– Никто, – прозаично сообщил отец Наолы. – Аномалия. Внутри огня нет. Я проверял.
Стали появляться деревья, преимущественно березы.
«А Корин родину не любил, – отчего-то злорадно подумал Сергей-Магнификус, принюхиваясь. – Олифой воняет».
Деревьев становилось все больше. Березы сменились ельником. Тот в свою очередь перешел в большой, запущенный яблоневый сад.
«Остались только тополя в разгар цветения», – опять подумал Магнификус.
Но он ошибся – за яблоневым садом забелели насыпи белого песка. Подойдя поближе, Второй понял, что это не песок, а соль. Крупная, грязная соль. И ее было много, очень много. Соляные холмы тянулись до самого горизонта.
– Здесь было море, – сообщил ему Лорд Вампир и махнул рукой на что-то темнеющее вдали: – А там – переход на территорию Цыгана.
По хрустящей под сапогами соли они добрались до низкого каменного бункера с ржавой дверью. Фон Корстейн толкнул дверь рукой. Дверь со скрипом отворилась, и путешественники вошли в шахту. Металлические, такие же ржавые, как и дверь, ступени вели вниз.
– Я предполагал, что в Безымянных землях мало красивого, но чтобы было так погано, даже представить себе не мог, – спускаясь по ступеням вниз, признался рыцарю Второй.
– Это мало увидеть, это надо почувствовать, – обнадежил его тот.
– Сомневаюсь, что хочу этого, – вздохнул Магнификус.
Ступени заканчивались круглой площадкой с еще одной дверью.
– Ничему не удивляйся, – предупредил Абхораш, – Кузнец особенный.
– В каком смысле?
– Он не совсем живой и не совсем мертвый. Он призрак.
– Вот почему его не трогают орки!
– Истинно так.
В нос пахнуло запахом лежалого сена. За дверью находилось поле. Обычное, поросшее жухлым ковылем поле. За ним виднелся такой же обычный лес. Посреди поля стоял цыганский шатер, из него раздавался монотонный стук молотка о наковальню. Перед шатром бродил сонный старый конь неопределенной масти.
«Пегий», – решил Второй.
Еще горел костер.
– Цыган! – позвал фон Корстейн. – У тебя гости. Выйди, поздоровайся.
Стук молотка прекратился. Что-то зашипело, словно раскаленный металл опустили в масло. Из шатра навстречу путникам вышел седовласый старец в кожаном фартуке, повязанном поверх серого хитона.
– Ничего нельзя изменить, – тихо произнес он, приближаясь ближе, – абсолютно ничего. Нечего менять и некого! Зачем искать обман? Цыган не умеет обманывать.
– Поэтому мы здесь, – сообщил Манфред. – Посмотри на карты – отдавать мне этому человеку свою дочь замуж или нет? – и он показал на Магнификуса.
Старец растаял в воздухе и, материализовавшись, появился прямо перед Вторым.
– Ты помнишь свой сигнификатор? – спросил он шепотом у него.
– Что? – не сообразил Магнификус.
– Когда ты родился?
– 18 июля.
– Ты Король Кубков, – заявил Цыган и вновь растаял в воздухе.
– Червовый, – перевел Манфред и попросил пока еще не проявившегося Цыгана: – Раскидай на него пирамиду. Хочу с ним познакомиться поближе.
Фигурка кузнеца возникла далеко от них, у самой кромки леса.
– Ты чего, Цыган? – крикнул ему фон Корстейн.
– Думаю, – неожиданно шепнул вопрошавшему кузнец, тенью проплыв за плечами гостей. – Знаю, что карта его пустила. И думаю.
– Думай скорей, – поторопил его Манфред.
Цыган проявился у костра. Он уже сидел перед огнем с большой колодой карт в руках.
Магнификус успел разглядеть призрачные длинные пальцы, ловко тасующие колоду.
Наконец кузнец закончил свои манипуляции и протянул колоду молодому человеку:
– Сдвинь левой рукой.
Стараясь не обращать внимания на то, что при этом рука сидящего у костра Цыгана вытянулась на добрые двадцать метров, Магнификус выполнил его пожелание. Рука мгновенно сократилась. Кузнец подбросил колоду, та зависла в воздухе и принялась вращаться вокруг огня. Время от времени от нее отделялась та или иная карта и ложилась у ног Цыгана.
– Кругом легли десять посохов, – донесся до путешественников голос гадальщика. – Молния сбила купол. Перевернулся король мечей. Восемь подносов отдали хозяину.
Потом Цыган стал говорить тише и Второй уже не мог разобрать слов.
– Что он говорит? – спросил Магнификус у Абхораша.
– Бред какой-то, – пожал плечами Лорд Вампир. – Про колесо и крокодила. Теперь – стеклянный стол и семь кубков. Все, не могу больше, в этой области я теряюсь. Манфред? – он обратился к фон Корстейну. – Долго еще? Когда ожидается вывод?
– Он не понимает! – ответил тот. – Прошлое прочел, настоящее прочел, будущее не понимает.
– Тогда прекращаем суеверия и пошли, – предложил рыцарь, поворачиваясь к двери.
– Подожди! – остановил его движением руки отец Наолы. – Кажется, он понял.
И действительно, с картами, парящими вокруг огня, происходило что-то необычное – они вспыхивали одна за другой и падали в костер. Цыган страдальчески закрыл лицо руками и начал раскачиваться из стороны в сторону. Его движения становились все быстрее и быстрее, пока он не растаял в воздухе.
– Гадание не имеет смысла, – произнес Манфред голосом старика. – Сделай мне новую колоду.
– Так, – тяжело вздохнул Абхораш, вытянул из-за пояса цеп, стремительным движением раскрутил его и размозжил фон Корстейну голову.
