– Сэр Бетельгейзе, – обратился к своему спутнику Магнификус, после сытной трапезы покидая трактир, – а ты мстишь тем, кто когда-то тебя убил?
– Обычно нет, – ответил рыцарь, закрывая дверь и поправляя свою хламиду, – только в исключительных случаях. Ты это к чему спросил?
– Вспомнил, как тебя хитростью заманили в дом и спалили, – объяснил Второй.
– Нет, болтливому бородачу и его другу полукровке мстить не буду, – махнул рукой Абхораш, – Невежественные люди. Спасали деревню от кровопийцы. Не знали, что «Кровавые Драконы» не нападают на безвинных, даже в период Жажды. Ты что, их знаешь?
– Знаю, это мои соратники, – признался Магнификус.
– О вкусах не спорят, – пожал плечами Абхораш. – Если взглянуть на это с другой стороны, – бесстрашные люди. И хитрые, поганцы!
К полудню они выбрались из болота и пошли через лес. Лорд Вампир шел молча, о чем-то размышляя, и Магнификус не решался без особого повода отвлекать его. Второй на ходу любовался вековыми деревьями, высоко раскинувшими свои зеленые кроны, на голубое небо, проглядывающее сквозь них, не забывая при этом отхлебывать из бутылки, благоразумно прихваченной в «Топях». Полыневая водка не только исцелила его нервную систему, истерзанную событиями последних дней, но и настроила на благодушный лад.
«Дивный, просто дивный лес! – мысленно восторгался он. – Эти деревья наверняка были свидетелями многочисленных подвигов и романтических встреч. И этот прохладный ветерок, и эти сладкоголосые птицы! Почему я раньше не любил лес? Собственно, а что я раньше любил? Да ничего не любил. И себя в первую очередь. Мерзавец! Как я смел себя не любить? Красавца-гуманитария, эрудита-бессребреника! Нет мне прощения! Я просто обязан оправдать надежды, возложенные на меня эльфами, гномами, вампирами, крысами. Хотя, хрен их поймешь, чего они точно хотят. Крысами! Шарскун, дружище, где теперь твоя противная морда? Ужель не свидеться нам больше в юдоли жизненной моей? Так, где же меч?»
И он уже вслух поинтересовался:
– Да, собственно, где же меч? Точнее, мечи? И что – по поводу обещанных эффектных ударов?
Рыцарь отвлекся от дум и укоризненно взглянул на Магнификуса:
– О! Да ты, уважаемый, опять нарезался.
– Отнюдь, – попробовал протестовать Второй.
Но Абхораш не стал его слушать, отобрал бутылку и отшвырнул ее в сторону:
– Хватит праздновать. Так мы далеко не уйдем.
– Я полон сил! – заверил его Магнификус.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся Лорд Вампир и зашагал дальше.
Магнификус побрел за ним, бормоча себе под нос:
– Подумаешь! Ну перебрал чуть-чуть. Так я болел.
– И скоро опять болеть будешь, – заверил его рыцарь, – а ближайший трактир очень далеко.
– Как далеко?
– Завтра, – ответил Абхораш.
– Нет, завтра – это никуда не годится! – ужаснулся Магнификус. – Через два-три часа мне опять станет плохо.
– Зачем тогда столько пил? – спросил рыцарь. – Надо было тянуть, к вечеру был бы здоров.
Второй сбегал в ту сторону, куда его благоразумный спутник выбросил бутылку и вскоре вернулся обратно, бережно прижимая спасительный сосуд к груди.
– Буду тянуть, – заверил он Абхораша.
Тот пожал плечами и двинулся дальше.
Сразу за лесом начинались торфяники.
– Вон за тем холмом река Рейк, – показал рыцарь, вытаскивая из-за пояса топор. – Надо рубить плот.
– Зачем нам плот? – не понял Магнификус.
– Плыть, – лаконично объяснил Лорд Вампир. – По реке плыть по Альтдорфа, потом на север, к проходу Карак – Ангора. Три дня, и мы на месте.
– Плот так плот, – смирился Второй.
Абхораш скинул на землю хламиду и, обнажившись по пояс, принялся рубить ближайшее дерево. Магнификусу ничего не оставалось, как только последовать его примеру и вонзить свой топор в другое дерево.
Рыцарь имел явно богатый опыт в сооружении плотов. Второй еще и одного дерева не повалил, а Лорд Вампир уже срубил два, очистил стволы от веток, разделил ствол пополам и отволок к указанному холму.
– Где ты научился так лихо топором орудовать? – невольно восхитился Магнификус.
– Я несколько лет служил лесником, – продолжая работать, ответил Абхораш. – Интересное было время. За мной охотилась имперская рейхсгвардия, а я дышал свежим воздухом в глубине Драквальдского леса. Причем за хорошее жалованье.
– Почему охотились? – покряхтел Второй, всем телом налегая на подрубленный ствол.
– Ерунда, – усмехнулся рыцарь, – случайно встретил на площади в Альтдорфе одного знакомого, отрубил ему голову и осиновый кол в сердце загнал. А он оказался министром.
– С министрами так нельзя, – укорил его Магнификус.
– Нельзя, – согласился Лорд Вампир, – только это был плохой министр.
– Если всем плохим министрам осиновые колья в сердце загонять, то мы так без министров останемся, – резонно заметил Второй и всем телом налег на неподдающийся ствол.
Дерево жалобно хрустнуло и повалилось на рыцаря, стоявшего к своему неопытному помощнику спиной и поэтому вовремя не сумевшего среагировать.
– С тобой рискованно иметь дело, – сердито пробурчал Абхораш, выбираясь из-под придавившего его ствола. – Ты поопасней рейхсгвардии будешь.
– Прости, – извинился Магнификус, – у меня совершенно отсутствует опыт в этой области.
– Я заметил, – отряхиваясь, кивнул Лорд Вампир. – Министр не просто плохой был, а очень плохой – интриган и кровосос. Он раньше при лахнийском дворе писцом служил. Как он втерся в доверие к Карлу-Францу – не понимаю.
– Кто у нас Карл-Франц? – уточнил Второй.
– Император, – ответил рыцарь.
– Может, они нашли общие интересы? – предположил Магнификус.
– Надеюсь, что нет, – покачал головой Абхораш и объяснил: – Министр не любил женщин, он предпочитал однополые утехи. Сомневаюсь, что это помогает в карьере.
– Великий Лорд! – воскликнул Второй. – Как раз эта особенность – одна из самых перспективных в продвижении по службе. Удивляюсь, что ты этого не знаешь.
– Да? – не поверил рыцарь.
– Уж поверь мне, – кивнул Магнификус.
– Откуда ты знаешь? – с подозрением покосился на него Лорд Вампир.
– Теоретически, – успокоил его Второй, – без личного опыта.
– Это прекрасно, что без личного! – приободрился рыцарь и потащил очередной ствол к холму.
Собрав необходимое количество строительного материала, Абхораш ловко связал стволы между собой прихваченной из замка веревкой и потащил тяжеленный плот к шумящей внизу реке. Потом он вернулся к лесу и срубил четыре крепкие палки – две длинные и две покороче.
