– Я постараюсь, – пообещал Второй.
– Вот еще, – остановил его Король Феникс и достал из кармана золотую монету. Он подкинул монету в воздух, и она зависла над столом, медленно вращаясь вокруг своей оси.
– Понимаете? – спросил Фунибар.
– Нет, – честно признался Сергей, наблюдая за монетой.
– Здесь все так, – сказал Король Феникс и взял монету. – Очевидно, многое и не нужно стараться понять, нужно принять все как есть.
– Постараюсь, – снова пообещал Второй и спустился в лодку.
Проведя лодку сквозь туманную колоннаду, он вышел на песчаный берег и огляделся. Пышной растительностью Остров Мертвых не отличался. Отовсюду из земли торчали невысокие кустарники омелы. Под ногами хрустел крупный желтоватый песок. Второй попытался запомнить расположение кустарников в качестве ориентиров для возвращения обратно и медленно пошел вперед. Впереди лежала равнина, бескрайняя, поросшая все той же омелой. Сергей шел и шел, но ничего не происходило. Неожиданно под ногами что-то хрустнуло. Он опустил глаза. Кости. Непонятно, кому они принадлежали – людям или эльфам, но костей становилось все больше и больше. Вскоре на земле не оставалось свободного от них места. И если прежде Второй пытался переступать через истлевшие останки, то теперь у него просто не было выхода, и он шел прямо по костям. Они с треском рассыпались в пепел под подошвами сапог путника. Стало быстро темнеть. В считанные минуты наступила ночь. В небо, будто брошенная рукой великана, взлетела полная луна. Взлетела и застыла на одном месте. В ее свете Сергей различил очертания какого-то строения впереди. Подойдя ближе, он понял, что это трехметровые каменные стелы, вкопанные в землю кругом и сплошь исчерченные рунами. Руны светились в темноте мягким, голубоватым светом.
– Не ищи и не потеряешь, потому что твои поиски только уводят от истинной цели, твои победы станут твоими поражениями, твои надежды приведут к разочарованиям, – прочел он на одной их каменных глыб, прочел и лишь потом осознал, что читает на языке, которого никогда не знал.
Второй отвлекся от надписи и заметил впереди фигуру. Некто стоял в центре окруженного стелами пространства. Сергей шагнул к неподвижно стоящей фигуре.
По мере его приближения фигура начала поворачиваться к нему лицом. Путник уже различал вытянутый, бледный овал лица, прямую линию носа, темные глаза, пристально смотрящие на него.
За несколько метров до незнакомца Сергей остановился.
– Ты Каледор Пророк? – спросил он, точнее, даже не он, а какой-то «второй» Сергей, вынужденный вступить в лишенный смысла разговор, чтобы Второй не остался один.
Незнакомец едва заметно кивнул.
– Я знаю, что хотел спросить? – продолжил тот, кто спрашивал для Сергея, и даже не он, а уже «третий» Сергей, помогающий «второму» сформулировать вопрос.
В ответ последовал еще один кивок.
– Я знаю ответ? – поддержал «третьего» «четвертый», просто сочувствующий «третьему», находящемуся в нелепом положении из-за «второго».
Опять кивок.
– Все-таки одного ответа у меня нет. Что такое четырнадцатый принцип? – наконец, перехватил у самого себя инициативу Сергей.
Фигура подняла руку и показала на стоящие вокруг камни.
Руны на плитах сверкнули, и многотонные стелы бесшумно приподнялись над землей. Они закружили вокруг, пока одна из них не оказалась за спиной молодого человека. Он обернулся и прочел на ней одно слово: «Ничто».
Сознание Сергея наполнило ошеломляющее чувство простора, бесконечно опасного, но столь же бесконечно желанного и предопределенного. Озарение длилось всего долю секунды, но когда он взглянул на место, где только что находился Каледор, его уже там не было.
Впереди, освещенная лунным светом, петляла узкая тропа. Второй интуитивно пошел по ней к возвышающейся впереди черной пирамиде. Он был готов поклясться, что раньше ее не было.
Добравшись до верхней площадки, Второй остановился у кубической формы камня, из которого торчал темный клинок. На нем переливались алым огнем четко выгравированные руны.
– «Я – твоя победа и гибель», – прочел вслух Магнификус и так же вслух добавил: – Надеюсь, что это так. Победа и гибель, в итоге – ничто.
Он взялся за рукоять, легко вытащил меч из камня и зашагал обратно.
Едва его нога коснулись тропы, земля дрогнула, по темной стене пирамиды с хрустом поползла паутина трещин, над головой с оглушительными криками пронеслась стая птиц. Из образовавшихся в стенах ритуального сооружения трещин начала сочиться вода.
Второй повернулся и побрел к берегу.
По пути он старался не думать, потому что боялся утратить единственное знание, приобретенное на Острове Мертвых. Это знание не могло быть облечено в словесную форму. Это было странно, но абсолютно понятно. Ничто не могло быть ничем, в том числе и знанием. Ничто можно было выразить только с помощью тишины, абсолютной тишины.
«Ну что ж, – уже выходя на прибрежную гальку, решил путешественник, – так тому и быть».
Фунибар не стал досаждать Сергею расспросами, но тот первый завел разговор.
– Ваше Величество, – обратился он к Королю Фениксу, – вы хорошо знаете этот мир?
Повелитель Ультуана понял, что его собеседника коснулось какое-то значительное изменение. Это уже не был тот человек, которого он привез на Остров Мертвых.
– Немного знаю, – признался Король Феникс.
– Я тут поговорил сам с собой, на четыре голоса, и можно сказать, что в определенном плане достиг стадии имаго, то бишь – «зрелой» бабочки, – пояснил Второй. – И некто бесплотный, но удивительно конкретный любезно доверил мне этот превосходный клинок для военных забав. Что это за игрушка?
– Это не игрушка. Это потерянный во время первой войны с Хаосом меч Кхеине, – с опаской разглядывая оружие, ответил Фунибар. – Только он не для забав. Меч Кхеине погубил много жизней.
– Чем же он так опасен?
– В нем огромная сила, владеть такой силой и не лишиться рассудка – почти невозможно.
– Невозможно для тех, у кого этот рассудок есть, а я свой оставил на острове с еще одним мерзким названием, – возразил его собеседник, рассекая мечом воздух перед собой, – Это то, что надо! И форма мне нравится – классический фламберг! Смотрите, как грациозно извивается его лезвие!
Фунибар укоризненно покачал головой, осуждая такое легкомысленное отношение к легендарному и не менее зловещему оружию.
– Будьте почтительнее, – из самых лучших побуждений опять попросил он молодого человека. – Все-таки это меч бога Войны.
– Поймите, Ваше Величество, – объяснил ему Магнификус, – насколько я понимаю, Каледор Пророк сделал мне предложение. Весь фокус заключается в том, что каждый обладающий этим мечом, и есть бог Войны. На нем же написано: «Я твоя победа и гибель».
