– Зато у нас полсотни драконов, – напомнила ему Наола.
– Драконы – это сила, но у нас осталось меньше двенадцати часов. Ни о какой стратегии, кроме лобового удара, и речи быть не может, – вздохнул Второй. – У Хаоса, по словам Йохана, не менее пятисот тысяч. Мы можем опоздать, и твой профессор пропал. Кстати, почему он даже не предложил своей помощи?
– Уходя, он сказал, что опаздывает на лекцию, – сообщила девушка и предположила: – Может быть, по правилам он не имеет права помогать нам?
– А может быть, это его очередной трюк, и спасать вообще никого не надо, – обнял Наолу Магнификус. – Одно меня радует – о такой первой брачной ночи никто и мечтать не может. Невеста беременна двойней, а жених поведет на рассвете армию кровососов и прочей нечести на верную гибель.
– У тебя мрачный юмор, – заметила девушка и протянула ему нож с обоюдоострым лезвием. – Возьми. Острый, как бритва. Завтра за пояс сунь.
– У меня есть оружие, – не понял Второй.
– Этим лучше себе горло резать, если тебя серьезно ранят, – объяснила Наола.
– Шутишь?
– Нисколько.
– Лучше бы шутила, – принялся рассматривать подарок супруги Магнификус. – Фантастика! Откуда у тебя нож Гила Хиббена? Это прошлогодняя коллекция. Я его только в каталоге видел.
Из темноты к ним вышел, кутаясь в плащ, один из офицеров Черной Стражи.
– Господин Кхеине, – доложил он, – наш дозор на юге обнаружил движение.
– Далеко? – встревожился Второй.
– Если неизвестные и дальше будут перемещаться с той же скоростью, то через час они войдут в лагерь, – проинформировал офицер. – Прикажете трубить общий сбор?
– Подожди, – Магнификус достал знак прадракона и позвал: – Дооф, лети сюда.
Не успел он еще убрать медальон, как ящер завис над его головой.
– Дооф, дружище! – попросил его Второй. – Слетай на юг. Глянь, кто это к нам тащится.
Дракон глухо рыкнул и полетел в указанном направлении.
– У него феноменальный нюх, – объяснил рыцарю Магнификус и отпустил бдительного воина, а сам опять обнял жену: – Вот что я решил, любовь моя. Получится у нас разрушить этот портал или нет, сразу после битвы мы с тобой махнем на Доофе к Белой Башне Хоэта. Ты пройдешь Белым Порталом ко мне на родину и разбудишь меня. А там мы заживем в роскоши и тишине. Недолго, но счастливо. Обвенчаемся по-человечески, детей на ноги поставим. Короче говоря, настоящая жизнь. Без излишней динамики. Ты согласна? Только не спрашивай меня, верю ли я в это. Потому что – не верю. Но ведь можно себя убедить, принудить и запутать. Так?
– Что ты хочешь, чтобы я ответила? – ласково поинтересовалась Наола.
– Тебе все равно, – понял Второй.
– Абсолютно, – уверила его девушка и вздохнула. – Я бы лучше послушала музыку.
– Нет проблем, любовь моя, я лично был свидетелем, как твой неуемный папаша затаскивал в коридор клавесин Фориуса. Вряд ли Фориус оставил свой инструмент. Я его сейчас найду.
И Магнификус пошел вдоль горящих костров, выискивая взглядом музыканта.
Фориуса он обнаружил спящим у костра рядом со своим клавесином, неподалеку от леса. Тут же дремал Уул.
– Маэстро! – он потряс музыканта за плечо. – Поднимайтесь, маэстро. Дамы требуют музыки.
– Господин Кхеине! – взмолился тот. – Мне же еще полдня марши играть! Помилосердствуйте!
– Не могу, – настаивал Магнификус, – слово дамы для меня закон. Тем более что спать вам осталось недолго.
– О! Какое беспокойство, – продолжая стенать, Фориус пихнул ногой тролля. – Вставай, толстяк! Тащи клавесин. Твоя госпожа без музыки жить не может.
Уул угрюмо пробурчал что-то, но инструмент поднял.
Что может быть изысканней звука хорошо отстроенного клавесина, да еще когда на нем играет виртуоз? Только точно такой же звук, такого же клавесина, с тем же виртуозом, да еще и разносимый эхом по темной равнине, высокого холма, покрытого пылающими кострами.
В эту ночь Фориуса явно посетило вдохновение, поэтому на втором же пассаже к звуку его клавесина присоединилось несколько десятков воющих глоток волков-оборотней и губная гармошка ван Хала.
– Вы что, зятек, совсем ополоумели? – выскочил разбуженный этим концертом отец Наолы. – Всех врагов раньше времени разгоните!
– Что, Манфред, собственно, вам не нравится? – вступился за бога Войны Фориус. – Волки воют в такт. Это забавно. И потом – вы же сами меня заставили пойти вместе с вами. Так что наслаждайтесь.
– На самом деле, папа, – поддержала музыканта Наола, – все довольно благозвучно. Это я предложила послушать музыку.
– У меня просто нет слов, дочь моя, – развел руками огорченный вампир и удалился.
– Тебе правда нравится? – едва сдерживая смех, спросил молодой человек.
– Я никогда ничего подобного не слышала, – призналась девушка, склоняя свою голову на плечо мужу. – В этом есть что-то сакральное. Как я это понимаю.
– Ты правильно понимаешь, детка, – откуда-то из темноты сказал Казирион. – И в лагере наших противников это поняли так же. У них паника. Решено пока не обстреливать наш лагерь. Колдуны Хаоса считают, что мы здесь творим что-то очень могущественное.
– Это так и есть, – заявил Фориус, продолжая терзать инструмент. – Что может быть могущественнее гармонии?
Сверху донесся рев дракона.
– Дооф вернулся, – узнал голос своего огнедышащего друга Магнификус.
Через мгновение Дооф опустился на землю рядом с клавесином. С его спины спрыгнули Шарскун и Асушан.
– Пляшете? – удивленно поинтересовался крыс.
– Не может быть! – воскликнул Второй, обнимая скейвена. – Каким ветром вас сюда занесло?
– Мы не одни, – сообщила Асушан.
– Шарскун, проказник, ты опять будешь папой? – шутливо погрозил крысу указательным пальцем Магнификус.
– Я не это имела в виду, – засмущалась скейвенша. – Шарскуна избрали главой клана Эшин.
– Да ну?! – не поверил Второй. – Взятками всех умастил?
– И это тоже, конечно, – честно ответил Шарскун. – Но главным аргументом стала моя вечность и дружба с богом Войны.
– Но как же Сникч и его сын Шроч, тот, что театр построил? – спросил бог Войны.
– Увы! – приложил когтистую лапу к груди скейвен. – Трагическая гибель обоих, при невыясненных обстоятельствах. Да сохранит их память Рогатая Крыса!
– Ай, яй, яй! – покачал головой Второй. – Так уж – при невыясненных?
– К делу это отношения не имеет, – поспешил закрыть тему трагической гибели своего предшественника Шарскун.
– А что имеет? – зевнул Магнификус.
