– Я «обалдеть» говорю не потому, что вы, профессор, мне глаза открыли. Тем более что по теории Эверетта о «множественности Вселенной» я в институте курсовую писал, – пояснил Магнификус. – Я поражаюсь другому. Откуда такая уверенность?
– Много путешествовал, – ответил Тордион и тут же добавил: – Мысленно, конечно. И смею уверить вас, мой образованный друг, что все наши представления о разновидностях разумной жизни до неприличного ограниченны. Я видел такое, что даже не смогу описать. Однако увидеться с этим нам удастся не раньше, чем через несколько миллионов лет. Далеко это все.
– Шредингеровская «Пси» в круге, – предложил Второй.
– Что такое – «Пси» в круге? – не понял Тордион.
– Пси. Символ непостижимости, – объяснил ему Магнификус.
– Плохо, – покачал головой тот, – на торговую марку бытовой техники похоже.
– Тогда любимое здесь число – четырнадцать в круге.
– Отчего – четырнадцать?
– Полное соответствие понятию «непостижимости» – значит много и ничего конкретно, но без него – никуда.
– Оригинально, надо подумать.
Второй хихикнул.
– Вы чего? – удивился профессор.
– В голову пришло, – сообщил Магнификус. – Страшный сон каждого земного эволюциониста – от «человека думающего», продукта страха смерти, через «человека мечтающего», обязанного своим появлением безделью, к «человеку творящему», собственно, уже и не обязательно человеку. Никакой локальной связи.
– Бредите, любезный?! – тоже усмехнулся Тордион. – Напомните, чему вас нужно обучить?
– Сафери, – напомнил Второй и добавил: – Хотя основы теории я усвоил. Теперь мне хотелось бы практических упражнений. Ну, предположим, как мне ритуал разрушения Черного Портала совершить? Не мечом же в воздухе махать?
– Проще простого, – объяснил профессор. – Предположим, вы решили написать некий увлекательный роман, в котором ваш главный герой должен совершить некий могущественный ритуал, итогом которого будет разрушение некого Черного Портала. Придумайте этот ритуал, уберите слово «некий» и добавьте туда добытой по ходу сюжета атрибутики. Я имею в виду принципы. Заклинания должны звучать торжественно, обстановка должна быть таинственная, герой должен быть убедительным. И все.
– Попахивает дешевкой, – заметил Магнификус.
– Хотите, я вам в двух словах «Илиаду» перескажу? – в ответ предложил Тордион и поправил свой шутовской колпак.
– Не хочу, – отказался Второй, – я понял вас, профессор.
– Тогда будем считать, что я передал вам все необходимые на данном этапе познания в искусстве сафери, – поднялся на ноги профессор. – Если понадобятся детали, то можете заглянуть к моему старому другу в Каннах и посвятить остаток дней изучению его знаменитой техники хрустальной стены. Он живет на Мимозной горе и помаленьку сходит с ума от осознания собственного совершенства и приступов сплина. Только не старайтесь ему понравиться, он этого терпеть не может. А сейчас пора ехать. У меня через два часа лекция.
Они сели на мотоцикл и ринулись вниз.
Уже у гостиницы, пожав Тордиону на прощанье руку, Второй спросил:
– И все-таки, какова, профессор, ваша роль во всем этом? – и он сделал круговое движение рукой.
– Как у вашего кольца, – улыбнулся тот. – Я просто есть.
Тордион поддал газу и помчался на своей варп-колеснице в сторону университета.
В номере Магнификуса ждали.
Во-первых, его ждал злой и вымазанный с ног до головы глиной отец Наолы.
– Я, само собой разумеется, готов присутствовать на бракосочетании своей дочери! – встретил он молодого человека упреками. – Но я категорически против, чтобы меня без предупреждения выволакивали силой из гроба и тащили под землей, как крота, несколько миль. Эти чудовища перевернули респектабельное кладбище вверх дном. В конце концов, они просто меня напугали! Меня – Манфреда фон Корстейна – последнего в Кровавой линии Корстейнов! Лежишь себе в гробу, ничего не подозревая, неожиданно какой-то мумифицированный хам проламывает совершенно новый гроб своей костлявой лапищей и хватает тебя за волосы! Скандал!
Во-вторых, его ждала Наола.
– Милый! – заявила она. – Предупреждать надо, если перед самой свадьбой куда-то уезжаешь. Я тут с ума схожу! Через три дня, ровно в полдень, мы должны быть в городском муниципалитете, а вечером того же дня – в усадьбе. Приглашения гостям я уже отправила.
В-третьих, его ждал Вилли.
– Йохан прислал гонца, наемники на месте! – заговорческим тоном сообщил он и протянул утреннюю газету.
Крупным шрифтом через всю первую страницу тянулся заголовок: «Банда Руглуда Костожуя похитила свитки Нагаша! Графы Сильвании объявили крестовый поход!»
– Доброе утро! – поприветствовал присутствующих Магнификус и устало опустился на кровать.
Весь комплекс свадебных приготовлений находился под неусыпным оком новобрачной. Второй никак не ожидал от Наолы такой прыти. В некотором смысле его это даже немного тревожило. Хотя, с другой стороны, столь трепетное отношение к вопросу заключения брака со стороны девушки пробуждало в его мятежной душе ощущение мягкого, обволакивающего покоя.
Наола подключила к своей деятельности и отца, и Вилли, и прибывшего первым из гостей Ракартха. Всем были поручены определенные заботы, за своевременным исполнением коих также следила Наола. Единственным незадействованным в деле человеком был жених.
– Пока наслаждайся временной свободой, только не рекомендую злоупотреблять, – заявила ему девушка. – Никаких мальчишников и прочих холостяцких рудиментов!
Однако тот и не намеревался затевать шумных проводов своего одиночества, поскольку много лет тяготился им. Свободное время Магнификус использовал для посещения лекций Тордиона в университете.
Его недавний экзальтированный спутник практически ничем внешне не отличался от остальных преподавателей легендарного учебного заведения. Свои лекции он посвящал психологии, плавно подчиняя последнюю вопросам этического свойства. Его мало интересовали деловые преимущества психологии и глубоко тревожили морально-нравственные неурядицы окружающего мира. Судя по всему, своей основной задачей как преподавателя он считал попытку пробудить у студентов вкус к миротворчеству как исходной величины сознания. Каждым своим вновь озвученным тезисом Тордион призывал, в первую очередь, к сохранению и равновесию и уже потом ко всему остальному. На этих лекциях Магнификуса не покидало ощущение, что профессор искусно избегает слова «любовь», предоставляя внимающим ему волшебную возможность прийти к необходимым выводам самим. Магнификусу это нравилось.
Пока он внимал проникновенным речам Тордиона, Наола продолжала свою организационную деятельность. Предстоящему бракосочетанию она дала кодовое название «Операция Гнездо». И милая полукровка вила это «гнездо» с энергией штормового ветра.
