— Мат. Все, Кирза, партия.
Сутулый нахмурился и смел свои фигуры рукой.
— Глупая игра.
— Ну почему же? — с невозмутимым видом возразил Фрол, аккуратно убирая в потрепанный пакетик шахматы — они были вылеплены из хлебного мякиша. — Если не умеешь играть, это не значит, что игра глупая. С тебя, кстати, сотка «зеленых».
— Как это? — опешил Кирза. — Ты же говорил, играем «ни на что»?
Барак взорвался от хохота зэков.
— Дурилка, — ухмыльнулся Фрол. — Ты что, думаешь, для меня сто баксов — деньги? Это так, ничто. Поэтому за тобой должок. Очевидцы — вся хата. Так ведь?
Со всех сторон послышался одобрительный гудеж.
На Кирзу было жалко смотреть. Он-то был уверен, что в шахматы здесь кого хочешь обыграет, а что вышло? Мало того, что опозорился, так еще и должником остался! Он слышал, что с Фролом шутки плохи — этот вор не первый срок мотает и вообще живет только по понятиям…
— Сынок, ты радуйся, что легко отделался, — хрипло сказал все тот же пожилой зэк с верхних нар. — Недавно один такой фраер пальцы веером раздвигал, мол, я в «шешбеш»
[1] кого хочешь взгрею! Его Витька Кутаисский в два пинка обыграл, так потом жена этого лоха кредит брала, чтобы должок погасить!
— Ладно, — вдруг сказал Фрол. — Поди, Кирза, кипяточку согрей, чифирнем.
С затеплившейся надеждой в глазах Кирза помчался выполнять указание. Когда все было готово и литровая кружка пошла по кругу, Фрол, как бы между делом, спросил:
— Сам-то откуда?
— С Урала я, в Некрасовке жил.
— Че ж тебе, перед этапом не сказали, что на кон нельзя ставить, коли карманы пустые?
Кирза отрицательно покачал головой.
— Ну, времена, — протянул Фрол. — Лады, на первый раз прощаю долг.
— Спасибо, Фрол, — сразу засиял Кирза.
— Не «спасибо», а «благодарю». Или «от души», — строго поправил молодого зэка Фрол. — Нам за этими стенками у Бога просить спасения нет надобности…
— Благодарю.
— Есть кто родственники? — продолжал расспрашивать Кирзу Фрол.
— Мать в Некрасовке осталась. Старенькая уже. Батя умер, когда я совсем щенком был.
— И все?
— Нет, тетка. Только она в Москву подалась.
— В Москву? — переспросил Фрол, и в глазах его мелькнуло оживление. — Что делает?
Кирза снова поскреб затылок, с трудом соображая, чего от него добивается Фрол.
— Кажись, в детской больнице работает, — ответил он нерешительно. — Не помню точно.
— Кирза, мне тебя сам ангел ниспослал, — подался вперед Фрол. — Ты мне поможешь. Надо человечка одного найти. Отпишись своей тетке на волю, пускай поищет, лады?
— Ну, не знаю, — с сомнением проговорил зэк, но, заметив, как сузились глаза Фрола, вспомнил о прощенном долге и поспешил добавить: — Я, конечно, напишу ей, Фрол. Она там давно работает, может, чего и знает. Но… ты же понимаешь. Москва — город не маленький.
— Понимаю. А ты все равно попробуй, — похлопал его по плечу Фрол. — Если найдет — я тебя отблагодарю, слово даю.
Он отхлебнул чифирь и передал следующему зэку. После этого завалился на нары и, достав фотографию, уставился в нее немигающим взглядом. С нее немного застенчиво смотрела симпатичная женщина лет тридцати пяти.
— Сестра? — хрипло полюбопытствовал свесившийся сверху пожилой зэк, и Фрол недовольно сдвинул брови.
— А тебе чего, Седой?
— Ты не думай ничего, Фрол, — откашлялся старый зэк. — Но сам ведь знаешь, вести по кичам быстрее птиц летают. — И, понизив голос, добавил: — Ходят слухи, ты на сходке клятву дал.
— Предположим, — посмотрел зэку прямо в глаза Фрол. — Что из того?
— Послушай меня, старика, и прожекторами-то своими не сверкай, — как ни в чем не бывало продолжал вещать Седой. — Времена сейчас не те. Да и ты не молодеешь. Не нужно было перед авторитетами такими словами разбрасываться.
— К чему клонишь, Седой? — прошипел Фрол.
— Не в ту войну ты ввязался. И вряд ли на коне окажешься.
— Это уж не твоя забота.
— Оно понятно, — вздохнул старик. — Ты — правильный вор, Фрол, но против системы переть бесполезно. Поверь моим годам, я много чего повидал.
Фрол поднялся и приблизил к зэку свое раскрасневшееся от гнева лицо.
— Седой, здесь и так много ушей. Но тебе я скажу. Пока эта мразь, что подставила под нож мою сестру, гуляет на воле, пьет и жрет, сука, я спать спокойно не буду. У меня никого, кроме нее, не было. И я буду последним чмырем, если не выйду и не накажу падлу. Уяснил?
Старый зэк закряхтел. Разговор был бессмысленным — Фрола не переубедить, и каждый из них остался при своем. А с другой стороны, и вправду, чего он лезет в чужой огород? Фролу скоро на волю, вот пускай сам своей свободой распоряжается. А Седому, видать, в этих стенах смерть встречать.
Не повезло
Прошло три дня. За это время Кристину вызвали на допрос лишь однажды, и на этот раз она отправилась к следователю одна, против чего Павлов, собственно, не возражал. Единственное, он просил ее не задерживаться — вечером их ждал в гости Шамиль, старый и верный друг Павлова. Повод для встречи был приятный — Шамиль разменял старую квартиру, переехал в новенькую просторную «трешку» в только что построенном доме и все время обещал позвать Артема на новоселье.
Борис Егорович Сорокин встретил Кристину как старую знакомую, чем она была немало удивлена. Он неторопливо расспросил ее о всяких несущественных мелочах, предложил чаю и, лишь когда Кристина недвусмысленно дала понять следователю, что время ее ограничено, вздохнув, приступил к допросу.
Собственно, во время допроса следователь ничем особенно не интересовался, практически под копирку переписал объяснения Кристины, которые она давала еще в первый день. Она мельком пробежалась глазами по напечатанному тексту и поставила свою подпись на протоколе.
— Вы, кстати, можете потребовать признать вас потерпевшей, — заявил Борис Егорович, забирая у Кристины протокол допроса.
— А с кого мне ущерб взыскивать? — фыркнула Яснова. — Вы, простите, хоть узнали, откуда этот сумасшедший взялся?
— Разумеется, — улыбнулся следователь, но эта улыбка не очень понравилась женщине, было в ней что-то фальшивое. — Тарасов Роман, двадцать шесть лет от роду, безработный. Состоял на учете в наркологическом диспансере. Примерно за час до визита в ваш клуб он серьезно ранил ножом пенсионерку у себя в подъезде. К счастью, женщина осталась жива.
— Боже! — пробормотала Кристина.
— Так что, судя по всему, в его действиях не было конкретного умысла, и вам просто не повезло. Считайте, что у вас был неудачный день.
