— Ты что, тоже думаешь, что я специально убила этого обдолбанного наркомана? — не глядя на Артема, спросила Кристина.
— Я думаю, что с твоей физической силой это вполне возможно.
— Павлов, меня не интересует теория или практика. Скажи мне, как близкий и родной человек. Ты веришь, что я свернула ему шею?
Автомобиль остановился у «Олимпа», но никто из них не шелохнулся.
— Я не знаю, — ответил Артем, — честно. Я вполне допускаю, что в тот момент тебе было сложно себя контролировать. Может, ты просто не заметила, как это случилось. В любом случае я буду настаивать на повторной экспертизе. Заодно нужно еще раз допросить Марину, разумеется, как только ей станет лучше.
— Эх, Тема, Тема… — на губах женщины появилась невеселая улыбка. — Знаешь, о чем я втайне думала, когда этот хлыщ Сорокин издевался надо мной там, у себя в кабинете? Понимаю, что это глупо и несерьезно, но где-то в глубине души мне очень хотелось, чтобы ты схватил его за грудки и заорал ему прямо в лицо: «Да, козел, она свернула шею этому ублюдку! Ублюдку, у которого поднялась рука на женщину! Да еще с ножом! И он заслужил свою собачью смерть! Так всегда поступали наши предки!»
— Кристи, я хорошо понимаю твои чувства… но мы живем в двадцать первом веке, где споры решаются не на дуэлях, а в судах. Возможно, в этом есть свои плюсы и минусы, я не спорю. Но мы ЖИВЕМ в этом обществе, Кристи. И обязаны соблюдать действующие здесь законы. Если каждый из нас будет действовать по своему усмотрению и, к примеру, за плевок хвататься за пистолет, нас захлестнет анархия, которая быстро перерастет в кровавый хаос.
— Боже, сколько патетики… — закатила глаза Яснова.
— Я хотел поговорить о другом. Вчера я разговаривал с одним старым другом, у него своя клиника. Он предлагает тебе пройти предродовое обследование у них. И если тебе понравится, ты будешь наблюдаться у его врачей. А возможно, там же у тебя примут роды.
При мыслях о ребенке лицо Кристины разгладилось, и она ласково погладила живот.
— Конечно… я как раз думала, где можно было бы наблюдаться. Оставь мне телефон, пожалуйста.
— Может, тебе лучше поехать сейчас домой? — осторожно спросил Артем. — Надо отдохнуть, ты слишком перенервничала.
— Нет, — покачала головой Яснова. — У меня на работе и так полный завал, пока меня не было, так что расслабляться некогда. — Она поцеловала Артема. — Мне надо идти. Я хочу, чтобы ты знал, что я очень люблю тебя.
Павлов проводил Кристину долгим взглядом.
Внезапно он вспомнил о Мыскове и снова позвонил Григорию.
— Знаю, знаю, — проворчал фээсбэшник. — Игорь уже едет к нему в церковь. На телефоны батюшка не отвечает, последний раз его видели вчера утром. Говорят, на нем лица не было. Я сам тебе позвоню, Артем.
— Договорились.
Приехав в офис, Артем отвечал на какие-то вопросы, рассеянно перебрал скопившуюся почту, перебросился парой фраз с коллегами и понял, что просто теряет время. Все его мысли крутились только вокруг Кристины.
Странное дело, его любимая женщина на свободе, а он совершенно не чувствует радости.
Это была вынужденная победа. Искусственная. Он просто прижал к стенке Милещенко, и Бугрова с ним заодно, хотя, судя по всему, генерал жаждал свободы Ясновой не меньше, чем он сам.
Тогда зачем пытались отравить Кристину?
Затем, что она все знает про него. И про убийство Кнута в том числе. Тогда почему она ничего ему не говорит? Даже один на один?
Полиграф
Разбирая бумаги, Артем неожиданно наткнулся на визитку Осокова, того самого специалиста, который тестировал Кристину.
— Вы что-то сами не свой, Артемий Андреевич, — заметил его помощник Алексей, который нашел фирму «Алгоритм», чей специалист проверял Кристину на полиграфе. — Простите, но у вас бледный вид.
— Пожалуй, ты прав. Наверное, съел что-то вчера, — соврал Павлов. — Леша, если что, я на связи.
— Конечно. Я, кстати, забыл вам сказать. Я по вашему поручению делал запросы на Игнатову, помните? Так вот, пришел ответ. Она в интернате номер двадцать, здесь, в Москве.
«И одна девочка выжила! Это я спрятал ее в конуру! Иначе убили бы и ее!» — вспомнил Павлов слова Мыскова. Неужели эта Игнатова и есть та самая девочка?!
Хорошо, он это выяснит в ближайшее время. Но сейчас его интересовал полиграфолог.
Как только адвокат вышел на улицу, он тут же позвонил Родиону Михайловичу:
— Я бы хотел поговорить с вами о той проверке, Родион Михайлович. Вы сказали, что подробности тестирования можно узнать лично.
— Газумеется, Агтемий Андгеевич, — с важностью ответил полиграфолог. — Можете подъезжать хоть сейчас, я сегодня допоздна на габоте.
Спустя час адвокат был в центральном офисе «Алгоритма».
— К сожалению, я только сейчас смог выбраться к вам, — сказал он, пожимая руку специалиста.
— Ничего стгашного. Что именно вас интегесует?
— О каких нюансах вы говорили тогда по телефону? Насколько точны показания самого полиграфа, существует ли какой-то процент того, что устройство можно обмануть?
— Полиггаф учитывает непгоизвольные геакции человека на внешние газдгажители, то есть вопгосы и его ответы, обгабатываемые специальной аппагатугой, выдают интепгетацию — вгет он или говогит пгавду, — начал полиграфолог. — Ответы, не соответствующие истине, в силу стгоения человеческого огганизма вызывают у него инстинктивную геакцию. Скгыть эти геакции невозможно, поскольку испытуемый не может их контголиговать. Вы пгостите, что я делаю такое длинное вступление, просто хочу, чтобы вы понимали суть самого пгоцесса.
— Конечно, конечно, продолжайте.
— Кгистина Владимиговна показалась мне чгезвычайно интегесным человеком, — сказал Родион Михайлович. — Понимаете, Агтемий Андгеевич, сознательный контголь вегетативных функций, котогые связаны с пегеживаниями тех или иных эмоций, для нетгенигованных испытуемых пгактически недоступен. — Он на секунду остановился и поднял вверх указательный палец. — Подчегкиваю, это касается гядового обывателя, нетгенигованного. Когда мы пытаемся говогить непгавду, то в нашем огганизме пгоисходят изменения на физиологическом уговне, и эти изменения улавливает полиггаф. Я говогю о динамике пульса, дыхания, изменении давления, потоотделении и тому подобном. Так вот, детектог лжи выявляет именно индивидуальные особенности, пгисущие каждому из нас. Ведь нельзя сказать, что у всех появляется потоотделение или повышается давление. Так как геакция на физиологическом уговне есть, и человек пока еще не научился ее скгывать, поскольку она возникает без нашего желания, она лишь может менять фогмы и вгемя деятельности. Да, говогят, что полиггаф можно обмануть, напгимег, используя метод «пегеключения внимания». Смысл в том, чтобы при вопгосах, на котогые нужно ответить непгавильно, пегеключиться на дгугие мысли, котогые не вызывают отгицательных эмоций. Но, как специалист, я вам заявляю, что геакция на ложь возникает в тысячу газ быстгее, чем испытуемый пегеключит свое внимание на дгугие воспоминания, а датчики это сгазу фиксигуют. К чему я так долго об этом говогю, Агтемий Андгеевич? — Родион Михайлович сел за стол, сплошь заставленный какими-то хитроумными приборами, датчиками и устройствами с запутанными проводами. — Все показатели Ясновой были в ногме. Она вела себя совегшенно естественно, отвечая на ВСЕ вопгосы. У нее ни газу не изменилось давление, не гасшигились згачки, не участилось дыхание. Мне казалось, что я пговегяю не человека, а гобота. Все ответы давались четко, газмегенно, со сгедней скогостью, котогая хагактегна для стандагтной гечи. Я бы сказал, у нее железная выдегжка.
