— Удачи тебе, береги здоровье, Одессит, — сказал напоследок Павлов.
— И тебе не болеть, — раздвинул в ухмылке шелушащиеся губы Вакинский. — Покедова, Павлов. Извиняй, если разочаровал.
Последнюю фразу заглушил приступ кашля, и Одессит, шатаясь, вышел из-за стола.
Павлов тоже поднялся. Его не сильно расстроил отказ зэка идти на откровенность. Собственно, он только лишний раз убедился в правоте своих предположений.
Как только Артем покинул КПП, зазвонил его мобильник. Он замер в напряжении — на дисплее определился номер Осокова.
— Звоню вам, следуя нашей договогенности, Агтемий Андгеевич, — забавно картавя, известил его полиграфолог. — Как мне пгедставляется, вы кгайне заинтегесованы в моем отчете…
— Да, слушаю вас! — сказал Павлов, изо всех сил сдерживая нетерпение.
— Я буду кгаток. Хотя должен довести до вашего сведения, что более подгобную инфогмацию можете уточнить в нашем офисе. В этом деле имеются некотогые нюансы…
— Говорите же! — не выдержал Павлов.
— Яснова ответила на все вопгосы. И, если говогить напгямую, ни на одном из них она не споткнулась, — невозмутимо произнес специалист. — Она пгошла тест, Агтемий Андгеевич.
— Я очень признателен вам, — только и смог вымолвить Павлов. Его охватила неудержимая радость, он чувствовал себя мальчишкой, которому удалось запустить в небо самодельный вертолет, и ему хотелось прыгать от счастья. — Родион Михайлович, это окончательные выводы?
— Безусловно. Но… Повтогяю, в этом деле есть нюансы, и более подгобно можете все узнать, когда пгиедете. Я не имею пгава гаскгывать вам все детали тестигования по телефону.
— Я заскочу к вам через пару дней, Родион Михайлович. Еще раз огромное спасибо и всего хорошего.
Окрыленный приятной новостью, Павлов сбежал по ступенькам и направился к «Шкоде» Григория, который с задумчивым видом курил.
Артем верил, что все будет хорошо. И еще он верил в себя.
Проводы
За несколько часов до описываемых событий.
Аэропорт Новосибирска.
В столь ранний час посетителей круглосуточного кафе было немного — всего трое, и все — мужчины от сорока до пятидесяти. Неразговорчивые, с бесстрастными лицами и неприветливым взглядом. Они не спеша пили кофе и много курили.
Проходящий мимо полицейский подозрительно посмотрел на троицу, после чего проследовал дальше.
— Нашего брата за версту видно, — мрачно улыбнувшись, заметил Шнобель.
Сима хохотнул, Фрол даже не улыбнулся.
— Тревожишься, Фрол? — спросил Шнобель.
— Есть немного, — признался уголовник. — Давненько в Москве не был.
— Ща забыл сказать… одного фраера в пиджаке видел, как раз рейс московский, — заговорил Сима. — Так вот, не поверите, но он — прямо вылитый этот… юрист известный, он еще программы всякие по «ящику» ведет.
— Павлов, что ли? — недоверчиво поинтересовался Фрол.
— Он самый.
— Почему бы и нет? У нас город хороший, козырный, — произнес Шнобель, делая глоток кофе. — Лето — оно везде лето. Нехай кости греет, нам не жалко. «Почтальонов» беречь надо, мусора и так их давят безбожно, скоро только «дачки» разрешат носить нашей братве…
— У него с собой папочка одна и ноутбук на плече. Так что он к нам вряд ли отдыхать пожаловал, по делишкам, видать, — сделал вывод Сима и чихнул, закрыв рот рукой.
— Какие тут могут быть делишки для Павлова? Самое последнее, что тут было за десять годков, — это Кнут, пусть земля ему пухом.
— Шнобель, завязывай о грустном, — попросил Фрол. Тут по громкой связи объявили начало регистрации, и он добавил с грустинкой в голосе: — Ну, парни, я пошел. Если что — не держите обиду.
— Ты все-таки зря торопишься, — вдруг сказал Шнобель. — Я бы на твоем месте выждал. К тому же ты еще у сторожа под опекой
[3].
— Все нормалек, — усмехнулся Фрол и похлопал Шнобеля по плечу.
— А чего тогда билет в один конец взял? — вполголоса спросил Сима.
— Дела закончу, тогда и обратно возьму.
— Не теряйся, Фрол! — крикнул ему вслед Сима.
— Плохие у меня мысли насчет всего этого, — процедил Шнобель, качая головой. — Ох, плохие… Ладно, пошли, что ли.
И, перебрасываясь незначительными фразами, воры вразвалочку направились к выходу.
Свидетель
— Я же говорил тебе насчет Одессита, — сказал Григорий, незаметно перейдя на «ты». — Он тертый калач.
— На каждый калач найдутся зубы, — заметил Павлов, пристегивая ремень безопасности.
— А ты не привык отступать, да? Это правильно. Что теперь?
— Григорий, давай так. Подбрось меня к одному заведению, а потом я сам.
— Ладушки. Я как раз твоими «дядями степами» займусь, Милещенко с Бугровым.
— Если что, я тебя наберу, — пообещал Павлов. — Визитка есть?
— Возьми в бардачке. Так куда сейчас ехать?
— В Знаменском районе раньше была пиццерия, называлась «Чикко». Теперь на ее месте стоит торговый центр «Элинс».
— Есть такой. Как раз недавно закончили строительство.
— Туда и поехали.
Через час запыленная «Шкода» остановилась на стоянке громадного комплекса. Павлов даже присвистнул. Трудно было представить, что на этом месте раньше ютилась крошечная пиццерия, где в поте лица трудилась Кристина.
— Я забыл сказать, что забронировал тебе номер в гостинице, — сказал Григорий. — Она как раз неподалеку отсюда. Одна из лучших в нашем городе.
— Отлично, спасибо.
— До связи, Артем.
Морозов уехал, а Павлов вошел в торговый центр. Он быстро нашел администратора, но тот лишь развел руками — он сам работал всего второй месяц и даже не знал, что раньше на месте «Элинса» была какая-то пиццерия. Само собой, никакой архивной документации с тех пор не осталось.
— Возможно, наш шеф что-нибудь знает, — подумав немного, обнадежил администратор. — Геннадий Александрович Измайлов здесь старожил, он всегда в курсе событий.
Он позвонил генеральному директору и передал трубку Артему. Павлов, представившись, повторил вопрос по поводу пиццерии.
— Артемий Андреевич, к сожалению, я вряд ли смогу вам помочь, — ответил Измайлов. — С тех пор пиццерия продавалась как минимум трижды и дважды отдавалась за долги. Я вам точно говорю, что никаких документальных сведений о деятельности «Чикко» вы нигде не найдете.
