— Не ты вешал медаль, — сквозь зубы процедил Бугров, — и не ты повышал в должности, поэтому вообще заткнись на эту тему.
— Вынужден напомнить вам, Дмитрий Олегович, что не я настаивал на нашей встрече. Это ВЫ хотели поговорить, а сами теперь грубите. Нехорошо получается. Я продолжу, с вашего разрешения? — невозмутимо спросил Милещенко и после того, как Бугров окинул его испепеляющим взглядом, продолжил: — Конечно, будь вы незнакомы с Ясновой, никакой шумихи и не поднялось бы. Но ведь мы оба знаем, Дмитрий Олегович, что это не так. И у меня есть тому доказательства.
Последние слова были произнесены проникновенным тоном, словно друг заверял друга, что тот может положиться на него на все сто, однако от этой фразы генерал вздрогнул, как от удара плетью.
— Что ты сейчас сказал? — хрипло проговорил он. — Я не ослышался, Милещенко?
— Оставим это, ей-богу, — поморщился Владимир Яковлевич, — что вы, в самом деле, господин Бугров, как дите малое… Вы что, действительно принимали меня за дурака?
— За дурака — нет, — согласился генерал, — а вот за лентяя, предателя и вора — да. Поэтому и уволил тебя, проходимца. А ты вона, в Следственный комитет подался. Смотрю, неплохо устроился.
— Ну, вы уж совсем загнули, — засмеялся Милещенко. — Между прочим, вы, простите, тоже не у станка всю жизнь стояли. Впрочем, мы отклонились от темы. Вот, полюбуйтесь.
С этими словами полковник вытащил из тоненькой кожаной папки несколько снимков. Было видно, что это отсканированные версии со старых, уже выцветших фотографий. Бугров мельком взглянул на них, и к его лицу прилила краска. На одной он был запечатлен возле машины, рядом с ним стояла эффектная стройная блондинка, и он обнимал ее за талию. На втором изображении он, с этой же женщиной, находился у входа в какое-то невзрачное кафе, при этом также слегка поддерживал женщину за локоть. Другие снимки были примерно аналогичного содержания.
— Узнаете? Кристина Владимировна мало изменилась с тех пор, все так же хороша. Я, кстати, всегда ценил ваш вкус в женщинах, Дмитрий Олегович.
— Откуда они у тебя? — выдохнул генерал.
— Я следил за каждым твоим шагом, Бугров, — жестко произнес Милещенко, сменив тон и тоже перейдя на «ты». — После того, как ты выбросил меня из управления и наш совместный бизнес закончился, я сказал самому себе, что рано или поздно достану тебя. Как ты думаешь, что я чувствовал, оставшись без работы в то время? Да еще в нашем захолустье?!
— В том, что случилось, Владимир, виноват только ты, — упрямо заявил Бугров. — К тому же — не сгущай краски. Того, что ты наворовал, вполне хватило бы твоим детям при адекватных запросах. Но не с твоими амбициями.
— Ну да, здесь я соглашусь с тобой. Люблю жить красиво и не считаю это преступлением. Но вернемся к фото. Слава богу, я научился хранить информацию, ведь так должен поступать профессиональный оперативник? Ты же сам нас учил этому, помнишь? Кто знает, наступит час, и эти сведения окажутся бесценны… Я следил за тобой, а ты просто в какой-то момент потерял бдительность, и вот результат.
— Эти фотографии ничего не доказывают, — сварливо заметил Бугров, еще раз бросив взгляд на снимки. — Их сейчас можно сделать на любой компьютерной программе…
— Можно, — согласился Милещенко, убирая фотографии обратно в папку. — Это копии, оригиналы у меня в другом месте. В нужный момент я запущу их в дело. И уж поверь, эксперты дадут заключение об их стопроцентной подлинности. Согласись, что, когда наружу всплывет правда о том, что Яснова не просто убийца, а убийца, которая находилась в близких отношениях с начальником ГУВД Новосибирска Бугровым, — это будет настоящая бомба. Чуешь, чем попахивает, Дмитрий Олегович? Ни на какие мысли не наталкивает? Представляешь, что будет с твоей карьерой и лично с тобой, когда установят, что вы, возможно, действовали заодно?! А я ведь могу и прессу подключить, у меня есть свои каналы.
Генерал поднял голову. За несколько прошедших минут с ним произошли разительные перемены — сейчас он напоминал дряхлого старика.
— Отлично поработал, Володя. Ты что, намекаешь, что это я положил банду Кнута? — с усилием выдавил из себя Бугров.
— Пока не знаю. Но, как говорится, «то ли он украл, то ли у него украли, но что-то там точно произошло»… Хочешь честно, Бугров? — Милещенко доверительно наклонился к своему визави и вполголоса сказал: — Я не верю, что Яснова принимала участие в этой бойне. Там была реальная мясорубка, и она никак не вписывается в этот сценарий. Я видел ее и разговаривал с ней. Да, она спортивная баба, сочная, крепкая, нервишки у нее, правда, пошаливают, но это нормально, когда богатенькую сучку сажают в камеру и вместо омаров с шампанским она вынуждена жрать тюремную баланду.
Я о том, что тогда ей было двадцать четыре года, и я ни за что не поверю, что простая баба, воспитанная в детском доме, в состоянии хладнокровно перерезать глотки женщинам и несовершеннолетнему пацану. Она — не убийца, не маньячка, но это между нами, старик. Мои домыслы и факты, зафиксированные в установленном законом порядке, — абсолютно разные и несопоставимые вещи. Есть нож, а на нем — ее отпечатки, и это единственное, что имеет значение. Так-то.
— Она действительно не делала этого, — устало проговорил Бугров и обхватил виски ладонями, будто испытывая сильную боль.
— Знаешь, Дима, мне, в общем-то, плевать, она это или не она, — признался Милещенко, допивая сок. — Как плевать и на то, каким образом ее «пальцы» очутились на этом ноже. Я даже начинаю подумывать: а не ты ли подложил нож после резни, чтобы потом держать Яснову на коротком поводке возле себя?
— Все, хватит! — вспылил Бугров. Он перевел дух и продолжил: — Лучше вернемся к тому, с чего начинали. Какой у тебя в этом деле интерес?
— Что ж, на прямой вопрос отвечаю откровенно. Освободи свое кресло, Бугров.
— Ты псих! — замотал головой генерал, как если бы Милещенко был привидением из ночного кошмара, готовым вот-вот исчезнуть, как сигаретный дым.
— Мы все в какой-то мере ненормальные, — с философским видом отметил Владимир Яковлевич. — Очень меня ваше министерство бесит, если честно. Но мы вынуждены взаимодействовать с вами, хотим этого или нет, люди в погонах всегда действуют по чужой воле. Короче, у меня есть отличная кандидатура на твою должность из моих людей. Мне нужно, чтобы ты подготовил почву под этого человека перед своим руководством. Мол, давно знаю, прекрасные характеристики… А дальше — дело техники. Ты только уйди по-тихому, Бугров, все равно ведь старенький. Тебе внучат пора нянчить, а ты все командуешь да жируешь на народные деньги, вон какие ляжки отожрал…
— Ну, ты, сучонок, — прошипел генерал. — Пока ты в пеленки ссал, я во второй «чеченской» снайперов как семечки лузгал! Три боевых ранения имею! Я — Герой России! Мне эту Звезду сам президент вручал! А ты, щенок…
— Ладно, успокойся! — воскликнул Милещенко. — Нервный стал какой-то! Так что насчет капитуляции? Ты подумай, лучше торжественный уход на пенсию, чем то, что тебя ожидает, если будешь и дальше упираться рогами.
