Она надела на голову бейсболку и исчезла.
С каким удовольствием я сообщил бы вам, что я смело шагнул вперед и убил-таки змей. Аннабет же вогнала в спину Элвиса кинжал и забрала у него свиток. После чего мы счастливые вернулись домой.
Вы решили бы, мол, да, иногда все получается так, как задумано.
Но не-е-е-е-ет.
Я дал Аннабет несколько секунд, чтобы она юркнула во двор.
Затем снял с ручки колпачок и Анаклузмос вырвался на волю – три фута острой как бритва небесной бронзы. Я вышел во внутренний двор и разрубил ближайшую из змей.
Ничего так не располагает к знакомству, как убийство соседской рептилии. Увы, змея не растворилась в воздухе подобно прочим монстрам, с которыми я сражался. Две ее половинки шлепнулись во влажную траву. Половинка с крыльями принялась бессмысленно ими хлопать.
Чокнутый Элвис как будто ничего не заметил. Уткнувшись носом в свиток, он продолжал расхаживать взад-вперед. Поэтому я вбежал еще дальше во двор и разрубил еще одну змею.
Из-за грозы было плохо видно. Обычно я остаюсь сухим, когда погружаюсь в воду, однако дождь – противная штука. Он иголками впивался мне в кожу и попадал в глаза. Сверкнула молния. Когда зрение вернулось ко мне, на меня с обеих сторон спикировали еще две змеи и дыхнули огнем. Я едва успел отпрянуть назад.
К вашему сведению, отскочить назад с мечом в руке не так-то просто. Еще труднее делать это на мокрой скользкой земле.
Короче говоря, я поскользнулся и шлепнулся на пятую точку.
Над моей головой пролетели языки пламени. Две змеи кружили надо мной с таким видом, будто были удивлены моей живучестью и потому не решались атаковать меня снова. Не исключено, что они подумали: вдруг этот парень упал мягким местом на землю с какой-то целью? Может, стоит посмеяться над ним, прежде чем его прикончить? Или это чересчур жестоко?
Прежде чем они успели принять решение, что им делать, Чокнутый Элвис крикнул:
– Оставьте его!
Змеи тут же метнулись к своим собратьям, кружившим в десяти футах над головой своего повелителя-мага.
Я хотел встать и броситься к Сетне, однако у моего зада оказались иные соображения. Он решил остаться там, где был, на прежнем месте, и испытать боль. С ним такое случается. Порой он ведет себя как настоящая задница.
Сетне развернул свиток и неторопливо направился ко мне. Струи дождя расступались перед ним, словно бисерный занавес. Крылатые змеи увязались за ним. Изрыгаемое ими пламя превращалось на дожде в облака пара.
– Привет! – голос Сетне звучал на редкость дружелюбно. Я тотчас понял, что угодил в неприятности – Ты ведь, кажется, полубог?
Интересно, откуда он это узнал? Может, он «почуял» ауру полубога подобно тому, как ее чувствовали греческие монстры. Или мои приятели-шутники написали у меня на лбу вечным маркером слово «полубог», и Аннабет решила мне этого не говорить? Такое иногда случается.
Улыбка сделала и без того худую физиономию Сетне еще более тощей. Его глаза были подведены темным карандашом, что придавало ему какой-то голодный, звериный вид. На шее у него поблескивала золотая цепь из переплетенных анкхов, а в левом ухе болталось украшение, похожее на костяшку человеческого пальца.
– Ты – Сетне. – Мне каким-то чудом удалось подняться на ноги и остаться при этом живым. – Скажи, откуда у тебя этот прикид? Случаем, не из лавки, где торгуют всякой всячиной для Хэллоуина?
Сетне усмехнулся.
– Послушай, ничего личного, но в данный момент я немного занят. Я вынужден попросить тебя и твою подружку подождать, пока я не закончу магическую формулу. Договорились? Как только я вызову дешрет, тогда и поболтаем.
Я попытался изобразить недоумение, что получается у меня лучше всего.
– Какая подружка? Я один. Да и зачем тебе вызывать какой-то доширак?
– Дешрет. – Сетне кокетливо погладил свой кок. – Красную корону Нижнего Египта. – Что же касается твоей подружки…
Он обернулся и, указав куда-то себе за спину, крикнул что-то вроде «Сунн-АХ!».
В воздухе, там, куда указала Сетне, вспыхнули красные иероглифы.
Аннабет сделалась видимой. Вообще-то, я никогда не видел на ней бейсболку с надписью «Янкиз», потому что стоило ей ее надеть, как Аннабет тотчас же исчезала. Теперь же она была передо мной – стояла, широко открыв от удивления глаза, пойманная с поличным, когда подглядывала за Сетне.
Прежде чем Аннабет успела что-то предпринять, красные светящиеся иероглифы превратились в коричневые веревки, похожие на лакричные конфеты. Они с такой силой опутали ей руки и ноги, что Аннабет повалилась на землю.
– Эй! – крикнул я. – Отпусти ее!
Сетне в ответ лишь ухмыльнулся.
– Магия невидимости. Нашли чем удивить! Я использую чары невидимости с тех пор, как пирамиды получили гарантию. Как я уже сказал, ничего личного, полубоги. Не хватало мне тратить энергию на то, чтобы убить вас… по крайней мере, до тех пор, пока не закончен магический ритуал. Надеюсь, вы понимаете.
Мое сердце бешено застучало. Я уже видел в действии египетскую магию, когда Картер помог мне одолеть гигантского крокодила на Лонг-Айленде, но я понятия не имел, как ее остановить. Мне было невыносимо видеть, как Сетне воспользуются ею против Аннабет.
Я замахнулся на Сетне. Но он лишь взмахнул рукой и пробормотал:
– Ху-ай!
Передо мной в воздухе заплясали новые непонятные иероглифы.
Я ничком упал на землю.
Скажу честно, мое лицо было от этого не в восторге. В ноздри забилась грязь. Рот наполнился кровью – это я прикусил язык. Когда же я моргнул, красные иероглифы вспыхнули на внутренней стороне моих век.
– Что это было за заклинание? – простонал я.
– Чары падения, – ответил Сетне. – Одни из моих любимых. Знаешь, ты лучше не вставай. Еще больше поранишься.
– Сетне! – крикнула Аннабет, стараясь перекричать шум непогоды. – Выслушай меня. Ты не сможешь сделаться богом. У тебя не получится! Ты лишь уничтожишь…
Кольцо магических красных веревок заставило ее замолчать.
– Ценю твою заботу, – глумливо произнес маг. – На самом деле ценю, честное слово. Но я уже все обдумал. Это дело с Сераписом… когда вы уничтожили моего гибридного бога. Я вынес для себя из этого много полезного. Сделал превосходные выводы.
Аннабет отчаянно пыталась высвободиться.
Я хотел броситься к ней, но у меня имелось подозрение, что стоит мне это сделать, как я снова упаду лицом в грязь. Придется действовать хитростью… Что, вообще-то, не в моем стиле.
