Никто, ни одна сволочь не рискнула в них выстрелить. Занятие порта было делом нескольких минут.
Вот ворота.
Их никто не охранял.
Пара снарядов попали в металлическую решетку, погнув ее и перекосив. Теперь не опустить быстро. Рядом валяются трое стражников. Двое еще живы. Пара ударов милосердия – и их стоны прекращаются. Заниматься ими некому и незачем. Этот город Дмитрий собирался покарать демонстративно.
Вслед за легионерами на причал выгружаются ополченцы городовых центурий. Они, числом в две тысячи, в Балканской кампании не участвовали. Их специально подняли по мобилизации под конкретную задачу – грабить. Все. Вообще все. В Генуе не должно было остаться ничего ценного: продовольствие, ткани, кожи, цветные металлы, железо…
Высаживаясь, ополченцы сразу принимались за дело. Раненых горожан деловито добивали, а потом начинали раздевать и обыскивать. Трупы – в одну кучу, ценности – в другую. Часть бросилась осматривать брошенные торговые корабли. Их можно и нужно было реквизировать. Сразу со всем ценным. Для чего в Константинополе были завербованы моряки, запертые там осадой.
Бои в городе носили эпизодический характер.
Дмитрий не сильно наседал, позволяя людям убежать. Ведь в этом случае убивать пришлось бы меньше. Нет, гуманистом он не был. Просто толпа голодных горожан, хлынувшая в деревню, изрядно все вокруг дестабилизирует. Да и с трупами возиться – та еще морока. Особенно по такой жаре.
К обеду следующего дня город был взят.
Ни одного живого жителя Генуи в нем не осталось. Только трупы и пришельцы. А вокруг, по всей Лигурии, уже побежали жутковатые слухи о вторжении адских орд. Ну, а что? Кто еще может так все крушить и ломать?
Дмитрий же, засев в ратуше, вкушал лучшее вино из запасов синьории и просто наблюдал за деловитым сбором ценностей. Весь город обыскивался со всем радением. С топорами и кувалдами. Бойцы городовых центурий следовали зазубренным за время морского перехода инструкциям – и обшаривали все подходящие для закладок места. Простукивали стены. Обшаривали стальными щупами садики и цветники. Вскрывали полы. Крушили габаритную мебель, в которой можно было устроить тайники…
В общем – вели себя как деловитые варвары.
Императору лишь оставалось руководить этим действом. Золото тащим сюда, серебро туда, ткани складываем вот в этом помещении. И так далее. Что-то солдаты припрятывали и себе. Но не сильно. Дмитрий действовал по старому, отработанному методу – каждый из бойцов получает свою долю по окончании похода. И доля эта считается от совокупной добычи…
Величие Генуи стремительно таяло. Скорее даже испарялось.
Император продолжал отдавать долги.
Глава 7
12 сентября 1388 года, окрестности Милана
Дмитрий осмотрел предстоящее поле боя в зрительную трубу и задумался…
Разграбление Генуи было делом долгим и обстоятельным. По задумке Императора, после ухода верных ему людей в городе должны были остаться только голые стены. Все же ценное надлежало открутить-отвинтить и, погрузив на корабли, выслать на сортировочный пункт в Севастополе
[88]. Туда уже вот так, скопом свезли много чего после битв под Константинополем, Адрианополем и Салониками.
За тот месяц, что шло обдирание Генуи, весть о высадке Дмитрия расползлась далеко за пределы Италии. Все окрестные города же, считай, узнали о том буквально в первые дни. И в основном постарались выслать послов, дабы заверить в своей дружбе и лояльности. Среди всей этой плеяды особенно выделялся синьор Пармы – Людовик Висконти.
Вроде бы Висконти, родич правящему герцогу Милана и врага Дмитрия. А прискакал в числе первых. Еще и кое-какое войско с собой привел, подбивая идти войной на дядю.
Удивительно? Не очень, если разобраться в ситуации.
Жил-был Бернабо Висконти, бывший одним из братьев, управлявших этой синьорией с благоволения Императора Священной Римской Империи. И тут так вышло, что он подсуетился и смог получить единолично титул герцога. Взамен на участие в предстоящей войне на нужной стороне. Банальность, в общем. Однако братик Джан, потерявший при этом все шансы на успех, изрядно расстроился. Как же? Его ведь прокатили с ветерком. Кинули, фактически.
В общем – недолго музыка играла, недолго гарцевал плясун.
Улучив момент Джан Галеаццо Висконти смог отравить и братца Бернабо, и двух его сыновей. Что вкупе с дружескими отношениями с покойным Сигизмундом обеспечило ему право наследования, вместо третьего сына – Людовика. Тот же тихо сидел в Парме и не отсвечивал. Оно и понятно – при таком раскладе, выступи он, его жизнь была бы яркой, но короткой. Дядя Джан ясно показал свои намерения и методы…
По большому счету, Дмитрию этот Людовик был бы до малины, если бы не несколько нюансов. Во-первых, он был братом Валентины Иерусалимской – правящей царицы Святой земли, родившей Императору наследника тех земель – будущего Льва II. Во-вторых, у самого Дмитрия была дочка на выданье – Елена. И ее было бы неплохо пристроить куда-нибудь. Волей-неволей Император залюбовался этим «гарным хлопцем». И все-то при нем. И рода подходящего. И политической партии. И жена недавно умерла, а новой обзавестись не успел. В общем – идеальный кандидат.
Ну и главное – успех с венчанием на царство нового правителя Сербии его как-то вдохновил и окрылил. Настолько, что он решился на радикальную коррекцию первоначального плана. Разграбить Северную Италию он всегда успеет. Сейчас же он захотел сделать нечто большее…
– А скажи-ка мне, друг, – медленно произнес Дмитрий, продолжая наблюдать за возможным полем боя. – Не хочешь ли ты стать царем?
– Кто же не хочет? – усмехнулся Людовик. – А почему не королем?
– Я Император православный, поэтому только царством тебя могу пожаловать.
– Ясно… – кивнул Людовик. – А что за царство?
– А вот это, – махнул Дмитрий рукой окрест. – Разобью я твоего дядю. Возьму Милан. Ну и что дальше? Зачем мне оно? Только разграбить остается. А это не по-христиански. Генуя – ладно, заслужила. А миланцы-то тут при чем? Но и просто так оставлять нельзя. Вот и мыслю – окрещу тебя в православие, оженю своей дочкой, приму оммаж – все лучше будет, чем оставлять дымящиеся руины.
– Кхм… – поперхнулся Людовик.
– Тебя что-то не устраивает?
– Я… хм… католик.
– А мне казалось, что ты христианин… Значит, не хочешь царем стать?
– Ну…
