– Так тебе и надо!
«Мессершмитт», оставшийся в одиночестве, выпустил очередь и улетел, а подбитый неожиданно развернулся в воздухе и, неуправляемый, врезался в «Ганомаг». Два взрыва слились в один, воздушной волной Тимофеева повалило на траву.
– Там же Остап! – крикнул Николаенков.
– Нету больше Остапа, – глухо проговорил Доржиев.
Тимофеев серьезно кивнул. Он видел, как Подало исчез, бросая пулемет, юркнул вниз, пытаясь покинуть бронетранспортер, но не успел – на- крыло.
– Жалко, – вздохнул Гера, глядя на пожар.
– Жалко, – признал Виктор. – Пошли скорей, а то налетят сейчас, будет нам.
– Пошли, – кивнул Николаенков.
* * *
Дальше лес расступался, освобождая место для маленькой равнинки, поросшей травой и редкими кустиками. Вот здесь танков было – десятки!
Сгоревшие, иногда без башни или с башней, накренившейся так, что орудие упиралось дулом в землю.
После дождя по горелой броне расходились ржавые потеки.
Перебежать луговину от одного лесного массива до другого удалось под защитой танков – короткими перебежками. От «тройки» к «четверке» (хотя, если честно, Тимофеев не мог распознать, какой из танков относится к «Т-III», а какой к «Т-IV»), пока не шмыгнули под защиту деревьев.
– Ну, и бились тут… – пробормотал Гера.
– Да уж, – буркнул Тимофеев.
– Дали жару, – кивнул Николаенков.
Вскоре впереди посветлело, и Виктор выглянул на место вывала и пожара – тут рухнул немецкий самолет, от которого один хвост остался, все остальное – в распыл.
Шагая по гари, переступая куски гнутого, перекрученного дюраля, осколки битого стекла, выдранный мотор с загнутыми лопастями, Тимофеев представлял, как тут было жарко, хотя и дождь шел – после сражения прошло не более чем пара дней.
Из леса окруженцы выглянули на разбомбленные позиции артиллеристов, а дальше тянулись окопы. Кое-где виднелись груды тряпья…
Нет, Витенька, не тряпки это, а люди. Мертвые. Павшие.
Склоняя головы, словно стыдясь своего статуса, беглецы зашагали дальше.
Шли весь день, следуя от одного поля боя к другому. Уже под вечер, когда Жорож стал посматривать вокруг, ища место для ночевки, из зарослей донесся спокойный и ясный голос:
– Стоять!
Глава 19
Другой фронт
Это случилось 8 октября.
Марлен только что вернулся с задания, основательно продрог и потому грелся у гудевшей буржуйки, от которой несло теплом и запахом смолы.
Немец остервенело рвался к Москве, и лишь один Исаев, не считая Краюхина, знал точно, что парад на Красной площади вермахту не обломится.
Тут в землянку просунулся лейтенантик с красными от холода ушами. Придерживая фуражку, он пригнулся под низко нависавшей притолокой, огляделся и сказал:
– Мне нужен младший сержант Исаев.
– Это я, – поднялся Марлен.
– Вас вызывает генерал-майор Панфилов.
– Бегу.
Когда Исаев выскочил из землянки, всякие мысли вертелись у него в голове, но всё вокруг надежды: наконец-то? А вдруг?
Вокруг все были заняты – укрепрайон предоставил неплохие условия, чтобы разместить кочевавших военных, но работы не были закончены. Многое приходилось доделывать, доукреплять, достраивать.
Красной Армии очень и очень не хватало времени. Время – вот что было основным дефицитом. Не было обученных кадров? В войска не поставлена новая техника? Промышленность не набрала нужного темпа? Все упиралось в нехватку времени, в жесточайший цейтнот.
Если бы, как и надеялся Сталин, немцы обождали с войной до весны 42-го, случился бы совсем иной расклад. А так…
Модернизация и перевооружение только-только начались, и на тебе! К сожалению, о состоянии РККА немцы как раз знали, поэтому и поспешили напасть, пока Красная Армия не обновилась как следует, не пересела на новые танки и самолеты.
Обернувшись в сторону передовой, Исаев покусал губу.
Полчища… Именно, что полчища. Тевтонская орда.
Прет и прет, ломит и ломит. Против лома нет приема?
Ошибаетесь, истинные арийцы…
Марлен кивнул часовому у дверей генеральской землянки и вошел, низко поклонившись дверному косяку.
Маленькое окошко пропускало вовнутрь немного света, но видно было неплохо. Панфилов восседал за столом и улыбался, а вокруг бегал пожилой мужчина в кителе инженер-контр-адмирала, махал руками и выкрикивал:
– Это же прорыв! Революция в науке и технике! Это подъем! Да к нам со всего мира выстроятся в очередь, клянчить будут, чтоб мы им продали наши машины, наши приборы!
Улыбаясь (надеялся не зря!), Марлен отдал честь.
– Младший сержант Исаев прибыл по вашему приказанию!
Инженер-контр-адмирал круто развернулся.
– Это вы делали записи в этой тетради? – Он потряс той самой «премудрой тетрадкой», над которой изрядно потрудились Марлен с Михой.
– Мы, Аксель Иванович, – улыбнулся Исаев. – Я и мой друг Миша Краюхин.
– Ах, простите! – смутился инженер. – Я даже не представился: Аксель Иванович Берг. А откуда вы меня знаете?
– Вас, Аксель Иванович, можно по праву назвать одним из выдающихся советских радиоинженеров. Я тоже, скажем так, причастен к радиотехнике. Мы с Мишей долго беседовали с тем немцем. Многое в тетрадку просто не вошло, но память у меня хорошая. Записывал как раз Краюхин, у него разборчивый почерк.
– Простите, как вас звать?
– Марлен. Этого достаточно.
– Вы хоть понимаете, Марлен, что скрыто в этой тетради?
Исаев снова улыбнулся.
– Ну, если продолжать ваши сравнения на букву «П»… То это действительно прорыв. Прогресс. Победа.
– Именно! Именно!
– Самое главное в этих записях, на мой взгляд, это полупроводниковые приборы. Помните, как наш Лосев изобрел кристадин? По-моему, он тогда первый отказался от ламп в пользу кристаллов. А тут – транзистор! К нему подбираются американцы, но их прибор пока что никуда не годится, хотя они уже и дошли до p-n перехода, а вот мы можем преуспеть и обогнать всех!
– Вы сказали – p-n?
– Ах, да, это сокращенно от «позитив» и «негатив», положительного направления проводимости и отрицательного.
– А транзистор?
– Это из двух слов сложилось – «трансфер», то есть передача, и «варистор» – управляемое сопротивление. Электронные схемы на транзисторах не только прочны, в отличие от ламповых, не только экономичны, работая в напряжении карманного фонарика, главное – их можно делать сколь угодно миниатюрными. Вплоть до размеров песчинки, хотя, конечно, такие схемы нужно собирать лишь под микроскопом…
