«Он ее мне вколоть хочет, что ли?» – запоздало понял воин.
Угрюмый великан свободной рукой ухватил пленника за подбородок и, несмотря на сопротивление Танга, развернул его голову в сторону. Воин замычал, но разве могло его протестующее ворчание хоть как-то помешать мужчине в маске? Танг скосил глаза и увидел, что игла шприца стремительно несется к его шее. Воин внутренне напрягся…
Боли не было. Легкий, почти не осязаемый укол; ощущения – такие же, как от недавнего попадания странным снарядом в шею.
«Опять какое-то зелье… но для чего? Снова хочет меня… отключить?»
Шприц пропал столь же быстро, как и появился. Правда, вместо него практически сразу возник острый нож, и Танг моментально напрягся еще больше.
«Все… – мелькнуло в голове. – Приехали… Конец…»
В те мгновения воин не размышлял, зачем ему вкололи какую-то сыворотку, если в итоге все равно собирались убить. Все, о чем он мог думать, – это прошлая жизнь, такая удивительно-спокойная, даже скучная, во времена бункера, и такая пугающе-насыщенная, полная опасностей, после выхода во внешний мир.
И сейчас, судя по всему, был своеобразный апогей, пик всего самого плохого, что могло случиться, – смерть в путах, смерть от рук собрата-человека, который похоронил свою пресловутую человечность за углом ближайшего полуразрушенного здания и отдался на волю первобытных инстинктов…
Раздавшийся хруст отвлек Танга от страшных мыслей. Скосив глаза, он с удивлением обнаружил, что его похититель разрезает сковывающие тело пленника веревки.
«Но… зачем? Зачем он меня развязывает? Хочет одолеть в бою? Может, у него странность такая есть, инстинкт охотника… или что-то в этом роде…»
Угрюмый великан никуда не спешил – продолжая сидеть рядом с пленником, он методично разрезал одну веревку за другой. Танг терпеливо ждал, пока он освободит руки, чтобы тут же врезать мерзавцу…
«Ну же, режь!»
Он почувствовал, как веревки, прижимавшие его кисти к бедрам, куда-то ускользают, и в тот же миг послал правой руке команду – ударить великана прямо в морду.
Но рука отчего-то не послушалась.
Танг нахмурился и попытался еще раз. Бесполезно. Тело отказывалось его слушать, попросту игнорировало любые приказы из мозга.
«Но почему? Или это… из-за той сыворотки?»
Когда угрюмый бугай разобрался с веревками на ногах, Танг попытался пошевелить хотя бы ими… но снова не смог.
Угрюмый великан поднялся и, отступив на шаг, смерил пленника оценивающим взглядом. Кажется, впервые с момента их встречи губы бугая тронула улыбка.
Правда, не добрая, даже близко нет. Так улыбается охотник, наблюдающий за тем, как угодившая в капкан дичь неистово бьется в предсмертных конвульсиях.
«Трус», – хотел сказать Танг, но из-за кляпа смог лишь неразборчиво и беспомощно промычать.
Снова. В который уж раз.
Улыбка слетела с лица великана так же быстро, как появилась. Резко развернувшись, он устремился прочь, к распахнутой настежь решетчатой двери – Танг только сейчас понял, что находится в некоей клетке с мощными прутьями.
«Стой, мерзавец», – попытался проорать пленник, но у него опять ничего не вышло.
Дверь захлопнулась. Бугай закрыл замок ключом и, спрятав увесистую связку в кармана брюк, устремился прочь.
– Ну здравствуй, новичок, – вдруг услышал Танг незнакомый голос.
Скосив глаза, он с ужасом уставился на светловолосого мужчину, который находился в соседней камере, за оградой из прутьев. Лицо незнакомца больше напоминало уродливую маску – один глаз был выше другого на мизинец, щеки свисали двумя пустыми мешками, а от правого уха кто-то безжалостно отрезал мочку.
– Добро пожаловать в царство Угрюма, – сказал мужчина с горькой иронией.
Шаги уходящего бугая только-только стихли, и потому фраза незнакомца показалась еще более зловещей.
Глава 2
В поиске истины
– Стойте! – внезапно воскликнула Бо.
Ее спутники послушно замерли. Ван и Лара вопросительно уставились на жену Громобоя; сам же нейромант даже головы не повернул: он давно привык к такому поведению супруги. Вместо этого бородач стал зорко оглядываться по сторонам, ища, что же вызвало подобную реакцию у его не в меру чувствительной возлюбленной.
– Аспиды, – тихо пояснила Бо.
– Это… змеи такие, да? – на всякий случай уточнила Лара.
Ван промолчал, хотя, судя по его виду, он тоже не особо понял, о ком идет речь.
– Хуже, – проворчал Громобой.
После уточнения Бо он мигом поменялся в лице – стал куда более сосредоточенным и хмурым. Верные пистолеты, по одному в каждой ладони, только и ждут, когда хозяин пустит их в ход. Кажется, если помянутые аспиды увидели бы нейроманта, они сами выползли бы из развалин с поднятыми хвостами – в робкой надежде сохранить свои жалкие шкуры от его метких выстрелов.
А стрелял Громобой действительно очень точно – в этом Лара уже успела убедиться совсем недавно, когда он уложил одинокого нео, стоящего в пятидесяти метрах от них. Девушка поначалу слегка опешила. Уже подойдя к покойнику, она вздрогнула, увидев, что пуля нейроманта вошла точнехонько на палец ниже правого глаза.
И Лара почему-то даже на секунду не усомнилась, что их новый друг целился именно туда.
– Ты с ними справишься? – спросил Громобой, быстро оглянувшись на супругу.
– С двумя – да, – медленно ответила Бо. – Но вот третий…
Лара открыла было рот, дабы что-то сказать, как вдруг поняла, что не может этого сделать. Губы отказались ей подчиняться. Она хотела коснуться их правой рукой, но не смогла.
Вместо этого ее кисть самовольно потянулась к мечу, который болтался в стальном кольце на поясе. Лара пыталась остановить себя, но пальцы безжалостно стиснули старую ржавую рукоять и потянули клинок наружу.
Ирония заключалась в том, что на действия блондинки никто внимания не обратил. Громобой вон, стоит с пистолетами в руках, так почему бы Ларе и Вану тоже оружие не вытащить? И как ни пыталась девушка предупредить спутников, что собственное тело больше ей не подвластно, ничего не получалось. Лара чувствовала себя куклой в чьей-то странной игре – но не безобидной, детской, а опасной, ведь у нее в руках оружие было настоящее.
И блондинка очень сомневалась, что завладевший ее телом субъект вложил ей в ладонь клинок из самых лучших побуждений.
– С тобой все в порядке? – вдруг услышала девушка голос Громобоя.
Скосив глаза в его сторону, она увидела, что бородач стоит и хмуро наблюдает за ее телодвижениями.
– Эй, ты слышишь? – спросил он. – Я к тебе обращаюсь, Лара!
– Лара, что с тобой? – обеспокоенно уточнил Ван, тоже повернувшись к жене пропавшего брата.
