Девушка поздоровалась с нами по всем правилам: сделала реверанс такой глубины, которая полагается барону.
– Проходите, располагайтесь по-семейному! – я изо всех сил пытался казаться радушным. – Рекомендую наше красное вино. Оно мне досталось от предыдущего владельца этого замка. Четыре года назад в наших местах был отличный урожай винограда.
– Благодарю, – Эмилия присела на краешек стула и даже не посмотрела на еду. – Я не голодна. Не могу даже думать о пище, когда лишена свободы.
Мы с Никером переглянулись. Надо же, перед нами робкое возвышенное создание! Магичка, например, голодать не собиралась, а ела за милую душу, измучив капризами и требованиями нашего повара.
– Отведайте птицу, – Никер кивнул на живописно запеченных рябчиков. – Я сам вам положу. Хотите?
– Нет, спасибо, – Эмилия смотрела в темный угол гостиной.
– Может, вам спеть? У меня тут под столом случайно завалялась лютня, – Никер явно пытался угодить даме.
– Мне не нравится музыка. Я ничего в ней не понимаю.
– А у меня в подвале стоит рояль, – я включился в разговор. – Но я его никогда-никогда не вытаскиваю.
– Что такое рояль? – с интересом спросил Никер.
– Что-то вроде клавесина, только больше. Их часто находят в кустах… впрочем, не будем об этом. Эмилия, если вы не голодны, может, примете участие в нашей беседе? Мы обсуждали, каким образом лучше убивать магов: ударом копья или через повешение на сосне. Никер считает, что повешение неэстетично. Лицо синеет, глаза пучатся, да и сама сосна выглядит отвратительно… А вы что думаете об этом?
Щеки Эмилии слегка покраснели.
– Я не разбираюсь в магах и в способах их убийств, господин барон.
– Арт! Прошу, перестань! – Никер все никак не мог привыкнуть к моей манере общения с дамами. – Миледи, простите его. Он – простой рубака-парень, способный только вести за собой военные отряды.
– Господин барон не только на это способен, если то, что я слышала о нем, правда.
– А что вы слышали? – тут же отреагировал поэт, стараясь вовлечь Эмилию в беседу.
Девушка испытующе посмотрела на меня и, видимо, решила, что я не стану ее немедленно пытать каленым железом или подвергать иным пыткам, если она скажет правду.
– Я слышала, что господин барон – умный и хитрый человек, который часто притворяется другим, чтобы добиться своих целей, и что пока все сходит ему с рук.
Мы с Никером снова переглянулись.
– Кто это вам рассказал, миледи?
– Мне рассказывали разные люди о поступках господина барона. Он ведь знаменитость в наших краях. А уж такие выводы я сама сделала.
Я мысленно поставил плюс напротив имени Эмилии.
Постепенно наш разговор наладился. Никер травил забавные истории о жизни одного своего старинного знакомого, придворного музыканта, я повествовал об огромных големах-ящерах, которые, по моему мнению, раньше обитали на Земле, а Эмилия сообщила, что у нее есть три сестры, которые жутко хотят замуж.
В конце концов, я решил, что пришло время для более доверительной беседы.
– Эмилия, неизвестно, сколько вы будете у меня в плену, поэтому надо узнать вас получше. Чем вы интересуетесь? Чего хотите? Я, например, в настоящий момент хочу прикончить вашего жениха. Сегодня не получилось, но я еще буду пробовать. Заметьте, я не кровожадный, мне все равно, как он умрет. А Никер с недавних пор подбивает клинья к графской дочке. Пока безуспешно. Это наши скромные желания. А как насчет ваших? Вам дорог ваш жених?
– Я его видела только раз, – Эмилия все-таки пригубила вино, – он мне почти незнаком.
– Но чем же вы интересуетесь тогда? Чего хотите от жизни?
Девушка снова посмотрела на меня, будто раздумывая, стоит ли рассказать о себе. В глазах Эмилии вдруг мелькнули искорки, она явно решила, что стоит.
– Я хочу устроить турнир. Но не рыцарский. Знаете такую игру, как шахматы?
– Знаем, – медленно сказал я, слегка огорошенный ответом.
– Так вот, я бы хотела собрать игроков со всего королевства и узнать, кто же из них самый лучший. Я и сама неплохо играю.
Никер открыл рот, чтобы положить туда кусок рябчика, да так и замер с вилкой на весу. Я оказался более устойчив к такому откровению из уст девушки.
– Ваши родители одобряли это увлечение, Эмилия?
– Вовсе нет. Они говорили, что женщина должна следить за порядком в доме, а шахматы – мужская игра.
– Они в чем-то правы, – Никер пришел в себя наконец. – А еще у вас есть интересы?
– Да. Я рисую.
– Это хорошо! – Никер явно воспрял духом. – Такое увлечение поддержит любая семья и любой муж!
Эмилия кротко улыбнулась:
– Я нарисовала сегодня днем господина барона. Хотите посмотреть?
– Да! – с воодушевлением произнес Никер.
Эмилия достала из длинного красного рукава свиток и развернула его. Поэт сидел рядом с ней и первый увидел рисунок. Никер издал сдавленный звук и схватился за сердце.
– Что там? – заинтересовался я и встал со своего места, чтобы получше рассмотреть творение девушки.
Эмилия протянула мне рисунок. Я взял его и едва не выронил из рук.
– Клетчатый! – мои губы произнесли это сами собой.
На рисунке было изображено нечто вроде черно-белой мозаики, за которой смутно угадывались очертания то ли облака, то ли раненого кита, то ли разбитой японской вазы.
– Что это, миледи? – слабым голосом спросил Никер. – Это вы нарисовали?
– Да. Портрет господина барона. Вам не понравилось? Я вижу, что не понравилось. Мои рисунки нравятся только моему маленькому братику. Ему три года. Но я считаю, что портрет господина барона очень удачен. Видите этот изгиб подбородка? Он выдает волевой и неуступчивый характер господина барона.
Палец Эмилии показывал на какую-то изломанную черную линию.
– Подбородок, да? – с сомнением сказал я. – А это что за метеорит?
Палец девушки сместился чуть левее.
– Ваш глаз, господин барон. Он прожигает насквозь. Я когда увидела ваш взгляд впервые, то чуть не задохнулась от волнения. Но тут я изобразила лишь один глаз, потому что боялась, что второй не получится столь же хорошо. Я ведь только учусь рисовать.
Никер сорвал с себя берет и вонзил пальцы в шевелюру.
– А ваш будущий муж знает о ваших… гм… увлечениях? – выдавил из себя поэт.
– Нет еще, я не успела ему рассказать.
– Слава Многоединому! – искренне воскликнул Никер и воздел руки кверху.
– Почему вы так говорите? – встревожилась Эмилия. – Что вы имеете в виду?
