– Жрать, – коротко скомандовал мужик. – Пива. Одежду чистую, сухую. Бегом!
Все в нем выдавало привычку командовать – явно армейский чин, только они да дворяне могут позволить себе вот так нагло ходить с оружием. А этот, несмотря на рожу, больше подходящую какому-нибудь разбойнику, был, похоже, и тем, и другим. Можно сказать, повезло – и вояки, и дворяне часто предпочитали поесть и не платить, считая, что их положение дает на это полное, подкрепленное оружием, право. И ведь не поспоришь – могут и по голове настучать, и повезет еще, если не убьют. Однако эти, похоже, морды бить не будут…
Хозяин постоялого двора еще не знал, насколько он ошибался.
Закончив трапезу, Ричард сыто рыгнул (ну что поделать, выбранная им роль требовала именно такого поведения, приличествующего человеку недалекому, но решительному, пролезшему из низов, которому, несмотря на все имеющиеся теперь регалии, хорошие манеры в голову упорно не лезут) и позволил себе наконец немного расслабиться. А почему бы и нет? Одежда на нем не новая, но сухая и чистая, приятно касалась кожи. Во дворе сохли их собственные шмотки, выстиранные расторопными служанками – теплое солнце и легкий ветерок быстро приведут вещи в норму. Оружие – под рукой, местных немного, да и смотрят они скорее испуганно, чем задиристо, так почему бы не расслабиться?
Щелчком пальцев он подозвал к себе хозяина заведения. Элтон и Селеста отвлеклись на мгновение от своих тарелок, но, увидев, что ничего серьезного не произошло, вновь вернулись к прежнему занятию – продолжили насыщаться. И в самом деле, чего волноваться? Самый здоровенный в их компании, да вдобавок еще и оборотень, хочет поговорить с местной шестеркой – так пускай поговорит. Надо будет – позовет. Вполне, надо сказать, логичный ход мыслей.
– А скажи-ка мне, любезнейший, не проезжала ли здесь вчера дама – одна, молодая, симпатичная, в мужском костюме и со шпагой?
– Нет, никого не было, ваша милость…
Глаза кабатчика подозрительно вильнули, но Ричард и так знал, что он врет – мимо этого заведения Ирма проехать не могла в любом случае. А значит… Значит, этому борову было, что скрывать.
– Я же тебя придушу и, как звали, не спрошу, – с нехорошей улыбкой сказал Ричард. Кабатчик трясся и проклинал караван-баши, который заплатил ему, не так и много, кстати, за то, чтобы он забыл о странной постоялице, прибившейся к каравану. Однако сказать сейчас он ничего не мог в любом случае – толстые, волосатые пальцы капрала крепко держали его за горло, сжимая с такой силой, что не было возможности выдавить наружу даже писк. – Ну что, скотина, говорить будешь? – услышал он как сквозь вату и, собрав остаток сил, поспешно закивал. – Членораздельнее, урод!
Хватка на горле чуть ослабла. Кабатчик тут же из последних сил икнул, подтверждая, что он все понял и готов совершенно безвозмездно поделиться информацией и вообще всем, чем угодно…
Час спустя трое всадников в непросохшей до конца одежде уже бодрой рысью ехали по дороге, медленно, но неуклонно догоняя караван.
Аллен
«Нет, не понимаю я людей, – думал Аллен, глядя на грозно ощетинившуюся колюще-режущими предметами толпу. Точнее, это они думали, что выглядят грозно, да и про толпу он тоже загнул – человек десять, не больше. – Интересно, почему когда люди видят перед собой кого-то, кто выше их ростом и шире в плечах, им так хочется почесать об него кулаки? Наверное, для того, чтобы доказать всему миру и самим себе в первую очередь, что они тоже круты. И не просто круты, а очень круты, круче обрыва. Даже круче яиц и выше звезд. Такие вот комплексы. Интересно, что бы сказал по этому поводу Элтон?…»
Впрочем, додумать эту интересную мысль королю не дали. Один из мужиков, по виду главарь, во всяком случае, самый высокий и плечистый, вышел вперед. Ну да, точно, главарь – вон какую ряху отъел представительную. Да и пузо тоже – из штанов свисает так, что никакая кольчуга не удерживает. Э-эх, мечта людоеда… При том, что двигается довольно шустро – стало быть, в драке этот кусок жира может быть весьма опасен, такую груду сала не на раз проткнешь и ножом, не говоря уж про кулак.
Впрочем, народ за его спиной тоже имеет решительный вид. Да и доспехи на них неплохи. Драные, обтрепанные рубахи и портки, сапоги тоже так себе, но на всех кольчуги, на многих поверх них еще и пластинчатые или чешуйчатые… Как там это называется? Бригантины или что? В королевстве Аллена подобный доспех был не в ходу, он его в жизни пару раз и видел-то. Впрочем, неважно. А важно то, что все еще и в шлемах. Шлемы в такую жару – это серьезно, это значит, что предводитель в авторитете и поддерживает среди своих людей железную дисциплину. У всех доспехи отполированы до блеска, в руках мечи, топоры, рогатины, причем явно неплохого качества, да и держат они свои железки умело, хватко – явно не новички, с такими, если что, придется повозиться. У троих арбалеты. Словом, маленькая, но дисциплинированная и хорошо вооруженная банда. И, похоже, настроены они решительно, уроды.
Между тем, главарь явно пытался привлечь внимание собеседника. Аллен пожал плечами и соизволил оторваться от размышлений – остановил лошадь, смотрит, так чего тебе, глупенький, еще надо, какого внимания? И вообще, какого хрена – может, осерчать? Очевидно, главарь не понял хода королевских мыслей, наверное, их пути выглядели чересчур извилистыми. Да и о том, кто перед ним, он, очевидно, понятия не имел. Принял, видать, Аллена за обычного путника-одиночку, которого можно легко и безнаказанно ограбить. Ну, насчет путника он, можно сказать, прав… Тем временем пузан нагло подбоченился и выдал классическое:
– Кошелек или жизнь!
– Уговорил, кошелек, – ответил Аллен, протягивая руку.
– Чего? – непонимающе выпучил зенки разбойник. Аллен вздохнул: пожалуй, для главаря его собеседник соображал слишком медленно, да и чувство самосохранения у него хромало на обе ноги. Умный уже давно сообразил бы или хотя бы просто почувствовал, что надвигаются неприятности. А этот то ли туп, то ли просто обнаглел от безнаказанности. Впрочем, это всегда можно исправить.
– Ну, ладно, уговорил, жизнь. Только быстренько, становитесь в очередь и по одному, по одному, мне еще ехать…
До главаря, похоже, дошло, что над ним откровенно издеваются. Он напрягся, прямо как на толчке при запоре, и медленно побагровел. Причем первыми почему-то изменили цвет кончики ушей. Уши для такого грузного здоровяка, кстати (или некстати?), были почему-то очень маленькими. Черт, какая чушь в голову лезет – это, наверно, нервное, пора валерьянку пить. Боже мой, как достали!
Между тем, бандит закончил багроветь и начал, похоже, закипать – казалось, сейчас у него из ушей повалит пар. Аллену даже стало страшно – не хватил бы его Кондратий. Или как там его у целителей называют? Инфаркт? Инсульт? Апоплексический удар? Какая разница, помрет, короче, а король все еще надеялся закончить дело миром, во всяком случае, без лишних трупов и уж точно без магии, слишком она его демаскирует. Вот только переговорный процесс с теми, кто не умеет думать, никогда не был сильной стороной Аллена. У него вообще было не так уж много сильных сторон – нечувствительность к магии, мастерство бойца, образование, физическая сила, ну и, наверное, все. Остальное было, скорее, посредственным. Ах да, еще репутация. Ну да, точно, репутация – это наше все…
