Прыжок, перекат, снова прыжок, уклоняясь от очередного разряда… Ух ты, какой шустрый! А если вот так – оттолкнуться ногой от стены? О-па, второй ногой почти точно в висок. Лети, парнишка, под стол и полежи там, пока твоих приятелей урабатывать будем.
Аллен прыжком, скорее эффектно, чем эффективно, но местных все равно впечатлило, вскочил на ноги (не удержался-таки, когда мага вырубал) и закрутил трофейным мечом восьмерки, перебрасывая его из руки в руку, меняя хват с прямого на обратный. Опять же, скорее эффектно, чем эффективно, но заставляет противников затормозить и задуматься о бренности жизни. Не прекращая работы на публику, воспользовался мгновенной паузой, перехватил с ближайшего стола невесть как устоявшую на нем во время его кульбитов здоровенную бутылку из толстостенного мутного стекла и метнул в ближайшего противника. Как это ни удивительно, попал – зеленоватый снаряд, до половины наполненный местным самогоном весьма пристойного, надо сказать, качества, съездил послужившему мишенью воину точно промеж глаз. Тот свел глаза на переносице и тихо стек по стеночке, а бутылка, как ни странно, уцелев (а хорошее стекло делают местные стеклодувы) отлетела к стене.
Вот теперь нападающих проняло по-настоящему. Нет, ну, в самом деле: только что их было восемь, среди них один маг, а сейчас их осталось четверо (начальник не в счет, со сломанным пальцем возится, и его все остальное не слишком заботит), зато их противник свеж, полон сил и готов к бою. Завсегдатаи трактира, вжавшиеся в начале схватки в стены, теперь уже не то чтобы не боятся, но с интересом смотрят, что же будет дальше. Уже и ставки делают, гады, причем явно не в пользу сыскарей, а некоторые даже подбадривают возмутителя спокойствия – что поделать, полицейских нигде не любят, хотя, случись что, бегут к ним за помощью.
Однако великолепная четверка, переглянувшись, двинулась все-таки вперед – чувство долга перевесило, похоже, страх. Жаль таких, они ведь просто делают свою работу, причем делают честно. Аллен вздохнул про себя: таких людей он уважал и убивать их ему не хотелось. Однако все, похоже, шло именно к смертоубийству – его грамотно окружали, не суетясь и не мешая друг другу. Аллен скользящим кошачьим шагом переместился, мешая им это сделать, потом сместился еще раз и оказался рядом с поверженным бутылкой героем. Меч тот, к счастью, падая выпустил из руки и, опять же к счастью, тот не улетел далеко, а лежал себе спокойненько рядом.
Аллен улыбнулся и внезапно поддел меч сапогом. Клинок рыбкой взлетел в воздух и упал обратно, рукоятью прямо в подставленную ладонь – ловкость рук, ног и никакой магии. Крутанул клинком, привыкая к балансу – неплохо, во всяком случае, лучше, чем у первого. Вновь улыбнувшись, он не торопясь двинулся навстречу противникам, теперь уже сам сокращая дистанцию.
Раз, два, три… Сталь зазвенела о сталь. Противники попятились, вновь попытались взять в кольцо. Один тут же взвыл – потерял бдительность, и Аллен сумел рывком сократить дистанцию и врезать ему крестовиной в зубы. Пока получивший свое то зажимал изуродованное лицо, то сплевывал кровь и крошево из зубов (а интересно, каковы в этих местах зуболечебные целители), Аллен опять разорвал дистанцию. Ухмыльнулся во весь рот – похоже, его противники перешли из стадии «насторожены» в стадию «напуганы». Ну да, для них он выглядит мастером клинка, причем обоеруким мастером, что намного страшнее. Здесь таких называют «Лай-ди», в переводе со старого, уже почти вымершего языка – «великий меч». Все правильно, такому воину все они – паштет на завтрак. И то, что Аллен до сих пор никого не убил, воспринимается забавой кота, играющего с мышками. Правда, на самом деле он не забавлялся, не имел такой привычки, но они-то этого не знали…
Аллен вновь улыбнулся – теперь он знал, что делать. Резко крутанул мечами, от чего они запели-загудели и стали на миг напоминать полупрозрачный вихрь, и рявкнул:
– Вы на кого хвост подняли, сявки?
И дальше с перебором, в пять этажей, хороший словарный запас, особенно в части ругани, еще никому не мешал, вот и сейчас пригодился. Получилось впечатляюще – сыскари аж присели.
– Я спрашиваю, на кого пасть раззявили? Вы что, вконец оборзели? Кто такие, уроды?
– Это господа из… – вякнул, было, кто-то из угла.
– Молчать, баклан! Не с тобой базар, – и, уже остывая (хотя, на самом деле, его душил хохот, который он с трудом сдерживал, не давая ему вылезти наружу и обгадить всю малину), чуть спокойнее спросил: – Так кто вы такие, дурики?
Несколько секунд его противники переминались с ноги на ногу, потом один из них, очевидно, старший и по возрасту, и по чинам, выдал:
– Особая группа Тайной канцелярии. Сопровождаем мага к месту магического возмущения для расследования причин. Вернее, – тут он бросил взгляд на сиротливо торчащие из-под стола ноги мага, – сопровождали.
– Так какого хрена вы ко мне привязались? Шли бы своей дорогой, идиоты.
– Мы при исполнении…
– Я вам всем сейчас исполнения ваши в ж… засуну и там пять раз проверну. Вы что, придурки, не знаете, на кого наехали? Я – граф Челлави. А ты что за хрен с горы? Обзовись.
Вот теперь Аллен буквально ощутил, как в мозгах его собеседника заворочались, входя в зацепление и со скрежетом проворачиваясь, несмазанные шестеренки. Для сыскарей все сразу становилось на свои места. Услышав имя и титул (и то и другое только что выдуманные, кстати), они моментально сделали вывод: нарвались на путешествующего дворянина. Не местного причем, а откуда-то из-за границы, своих-то они хотя бы по именам, но всех знают – по долгу службы, так сказать. Да и одет странно, местные так не одеваются, и название их организации никакого впечатления не произвело. А ведь не мог не догадаться, что за контора – значит, уверен, что связываться с ним себе дороже. Видать, не последняя лягушка в забугорном болоте.
А дальше все просто – наехал их командир на дворянина (а что, приказ есть приказ, положено всех подозрительных проверять), а тот из дворянского гонора поступил так, как обязывает воспитание. И владение мечом понятно – лай-ди встречаются в основном как раз в дворянской среде. Во, влипли-то! Теперь или он их на куски порежет и отвечать не будет – как же, дворянин, белая кость, голубая кровь, привилегии, за простолюдина, даже при исполнении, с него и спрашивать не будут, или просто начальству настучит. Вкупе с проигранным боем и проваленным заданием – как минимум конец карьере, а может, и еще что похуже.
Подождав, пока его собеседники придут к нужным ему выводам, Аллен небрежно махнул рукой и плюхнулся на лавку.
– Что за задание-то у вас было? – спросил он будничным голосом.
– Нам запрещено…
– Да брось ты. И не стой столбом, садись. А вы двое помогите вашим приятелям. К целителю их оттащите, что ли. Вон, припашите тех лбов, что в углах жмутся, и займитесь.
Пока молодежь с помощью недовольных, но не смеющих ослушаться селян выносила и выводила пострадавших (командир со своим пальцем попытался, было, остаться, но Аллен так на него цыкнул, что тот выбежал из трактира бегом), неместный король аккуратно набулькал себе и своему недавнему противнику в кружки некрепкой местной настойки и с усмешкой произнес:
