Лицо у Георга словно каменным стало.
– Вот помяните мое слово, леди Виржиния, с этим «мистером Норманном» вы еще горя хлебнете, – посулил он со вздохом. – Нет, записок не было. Но мистер Норманн просил на словах передать вам: «После вчерашнего вечера вы можете дать отдых глазам в саду камней, расположенном в той части Боунского парка, что прилегает к посольству Никкон. Жду вас около полудня». И что бы это значило?
– Тихое, пусть и весьма оживленное место, серо-красные каменные пейзажи и цепочка искусственных ручьев, водопадов и гротов, – задумчиво протянула я, добавив про себя: «И никаких деревьев». – А означает это, Георг, что у мистера Норманна своеобразное представление о заботе. Сколько там уже? Десять? Пускай мистер Маноле подгоняет автомобиль к дверям. Пожалуй, я отправлюсь прямо сейчас. Как раз успею захватить из особняка томик никконской поэзии.
– С каких это пор вы сделались ценительницей никконской культуры, леди Виржиния? – Георг недоверчиво посмотрел на меня исподлобья.
Я только пожала плечами.
– Ни с каких. Но томик стихов в руках леди гарантированно избавляет ее от вопросов, что она делает в саду камней, такая прелестная и одинокая.
– В таком случае захватите с собой и вашу трость с тяжелой ручкой, – посоветовал мне Георг от души. – Она имеет такие же свойства.
На этой ноте мы и расстались.
К счастью, трость не понадобилась, как и стихи – Эллис уже поджидал меня, коротая время за созерцанием падающей воды. Мелодичное журчание было единственным звуком, который нарушал тишину этого места. Причудливый пейзаж создавал иллюзию уединения, хотя через отверстия в камнях и завесу воды пространство проглядывалось на десяток шагов. Вопреки обыкновению, детектив надел приличный костюм серого цвета, а кепи заменил котелком, вмиг став похожим на провинциального эсквайра.
– Мои приветствия, Виржиния. – Манера говорить, впрочем, совсем не изменилась. – Желаете присесть или прогуляемся?
– Присядем, – здраво оценила я свое физическое состояние и не стала стремиться на подвиги. – Полагаю, вы хотели бы услышать рассказ о прекрасной половине клуба «Ярби»?
– О его опасной половине, – усмехнулся Эллис и похлопал рукой по каменной лавке. – Прошу. Хорошее тут местечко – нас никто не видит, а вот мы любого соглядатая заметим издалека. Так что интересного вы мне поведаете, дорогая Виржиния?
Эллис мог бы стать идеальным слушателем. Глаза его внимательно следили за каждым моим движением, с языка слетали исключительно верные вопросы, не сбивающие меня с нити повествования, но помогающие вспомнить важные подробности. Когда требовалось, он словно невзначай касался руки, ободряя и побуждая говорить дальше, если же я чересчур увлекалась – одной-единственной фразой возвращал меня на путь истинный.
– Любопытно… – протянул Эллис, когда история подошла к концу. Пауза затянулась. Я не торопила его – благоразумно помалкивала, обмахиваясь веером и мечтая о стакане лимонада со льдом. – Нет, ни о какой леди Тайне мне слышать не приходилось, – наконец признался детектив с сожалением. – Не могу припомнить ни одной. Значит, она либо не преступница, либо слишком хорошо скрывает свои злодеяния. Впрочем, эта леди может оказаться и «сфинксом без загадки», пустышкой. Насколько я понимаю, изначально женщин в клубе не было?
– Совершенно верно. Кроме леди Тайны, – нахмурилась я. – Эллис, а ведь никто и никогда не видел ее лица. Это значит, что…
– Значит, этой леди может и не существовать вовсе, – завершил он мою фразу самым неожиданным образом. – Доводилось ли вам слышать о чайных домах, хозяйки которых развлекают гостей? О, не спешите заливаться румянцем – под развлечением в данном случае понимается изысканная беседа, не более того, или игра на музыкальных инструментах. Надо бы сверить, не приходятся ли периоды отсутствия леди Тайны на моменты, когда клуб пользовался наибольшей популярностью. Если так и окажется, я с уверенностью смогу предположить, что леди Тайна – этакая нанятая «хозяйка дома», которую приглашают лишь затем, чтобы в трудное время привлечь новых завсегдатаев. Но, конечно, полностью отбрасывать версию о том, что она и есть наша «невеста», не стоит. – Он помолчал. – В любом случае, не думайте о Тайне. Ее я возьму на себя. А вот что делать с невестой сэра Харрингтона…
– Может, мне нанести ему визит? Нет, повода нет… Пригласить его с невестой в кофейню? – не слишком уверенно предложила я. Эллис только рукой махнул:
– Спугнете. С чего бы это графине интересоваться провинциальным аристократом?
– Действительно. И что вы предлагаете?
Эллис погрузился в размышления. Иные люди, раздумывая о чем-то важном, могут непроизвольно шевелить губами, или начать расхаживать по комнате, или болтать ногами, или хрустеть костяшками пальцев… Но только не Эллис. В такие минуты он словно превращался в чистый разум, холодный и безжизненный; лицо его делалось отрешенным, похожим на раскрашенную маску из анцианского стекла.
Это смотрелось… жутко.
К счастью, на то, чтобы прийти к некоему выводу, детективу обычно много времени не требовалось, толком испугаться я не успевала.
– Скажите, Виржиния, вы упоминали, что невеста Харрингтона необыкновенно красива?
– Да, это так, – осторожно кивнула я, пока не понимая, куда клонит детектив.
– И мистер Юстин упоминал, что счастливый жених… как там говорилось…
– Хочет увековечить эту красоту, – подсказала я, поймала спокойно-сосредоточенный взгляд Эллиса, и меня осенило: – Портрет невесты!
– Именно, – подтвердил детектив и поднялся с лавки. Я следила за ним, не отводя глаз. – Но есть одна проблема.
Эллис прошелся по дорожке, рассеянно касаясь ладонью влажных камней. Потом нагнулся – и зачерпнул пригоршню воды из искусственного ручья. На мгновение мне показалось, что детектив сейчас выпьет эту воду или омоет лицо, но он только молча разглядывал блики на поверхности, как языческий жрец, читающий божественные знаки, а потом – выплеснул воду обратно.
– Какая проблема? – спросила я, не сдержавшись.
– Не уверен, что мистер Калле сумеет справиться с чувствами и хитростью завлечь «невесту» для допроса и «расколоть» ее, – вздохнул Эллис. – Поэтому придется делать из него наживку. Вчера в клубе вы пустили слух, что наш художник стал недавно обладателем крупной суммы. Если теперь мы столкнем его с возможной мошенницей, то рискуем… – и он выразительно умолк.
– …жизнью мистера Калле? – закончила я с замиранием сердца.
– Да что там его жизнь. – Эллис поморщился и, будто сомнамбула, присел на камни. Рубашка его стала быстро намокать от брызг. – Мы можем спугнуть «невесту» и упустить единственный шанс взять ее с поличным. Наверняка она уже начала опаивать сэра Харрингтона «любовным зельем». Но сейчас у нас нет ни свидетелей прежних преступлений, ни сколько-нибудь веских доказательств. Возможно, «невесту» – если это вправду она – опознает квартирная хозяйка или сам Эрвин Калле… Но для суда этого мало, – тоскливо вздохнул детектив и сгорбился. – Вот в чем беда, Виржиния. Я могу поймать преступника… но не всегда это означает, что он будет осужден. Даже если мне удастся доказать, что невеста Мореля и избранница Харрингтона – одно лицо, в лучшем случае ей грозит обвинение в мошенничестве. И если нынешний жених в нее влюблен, то и это обвинение не удастся довести до приговора. Наши присяжные, знаете ли, любят слезливые сказки о раскаявшихся преступниках – и тем более о прекрасных и порочных преступницах.
