– Иди… я сейчас… Грозно и звездно, что у него
шевеленство в састах…
Придон видел, как сузились зрачки третьего дива, что в
дверях. Этот колдун явно умеет зреть все с любого конца комнаты. После паузы
третий дэв проскрипел:
– Не можешь снять… отрежь. Или преврати в камень… и
разбей.
Лицо его перекосилось, Придон услышал хриплый стон. Шатаясь,
дэв попытался привстать, ухватился за подлокотники. Кресло подалось вниз и в
стороны, выгнулось, приподнялось с боков, мягко подхватывая падающее тело.
Колдун всхрапнул и закрыл глаза. Кресло превратилось в ложе с невысокими
бортами.
Седой дэв смотрел на неподвижного Придона с непонятным
страхом. Лицо его перекосилось, он прохрипел:
– Слаб ты, Щаге Райк… Почему я, унерниц, держусь
дольше? Приливы бьет гошенгов и цсангов тоже…
Голос его хрипел, прерывался. Второе кресло, на ходу
превращаясь в такое же ложе, подкатилось ближе, словно его волокли невидимые
слуги. Колдун с усилием пересел, даже перевалился с одного на другое, там тоже
приподнялись бортики, и Придон с ужасом и омерзением увидел, что из бортов
ударили тонкие струйки воды. Через несколько мгновений вода поднялась так, что
торчал только острый птичий нос колдуна. Когда скрылся и он, вода перестала
прибывать. Под водой дэв казался мертвецом, однако по лицу пробегали судороги,
щеки дергались, однажды веки приподнялись, и на Придона уставились такие
страшные глаза, что он задрожал и поспешно опустил веки. И все это время в голове
стучало, как молоточками, что все это связано с теми чародейскими силами, что
напускает на весь мир Луна, лунный свет… и что колдунов этот лунный свет гнетет
так, что пробуют загораживаться от неба бешеными тучами, прячутся в эти
рукодельные болота, терпят, страдают, пережидают, а потом в бешеной злобе… Да,
эти собрались его не то порезать на куски, не то в камень…
Он напрягся, пальцы бессильно шевелились. Жилы на руках
вздулись, он видел, как по всему телу вздуваются мускулы. Вздуваются? Он
напрягся изо всех сил. Застывшее тело словно размораживалось, по всем мышцам
кололи мелкие иголочки.
– Спасибо, – прошептал он сухими губами, –
Луна… Ты в наш мир на погибель старому… и в помощь нам, людям…
Кисти его руки медленно отделялись от подлокотников. Металл
не изломался, не пошел трещинами, а – диво дивное! – тянулся за его
поднимающимися руками, словно густой клей!
С нечеловеческими усилиями сумел оторвать спину от ложа. В
окаменевшие застывшие мышцы изнутри пошло тепло. Поднялся, сел, обвел налитыми
кровью глазами комнату. Трое дэвов злобно смотрят из прозрачных кувшинов, что
были недавно креслами. Лица расплываются в мутной воде, это даже не вода, а
какое-то колдовское снадобье.
Ноги дрогнули и подогнулись, но удержался, шагнул к ним
ближе. Жар быстро распространялся от сердца, кончики пальцев начало пощипывать,
словно отходили от мороза.
– Где… – сказал он, – где… где этот меч бога…
Хорса?
Перед глазами плыло, качалось. Он машинально поднял руку к
плечу. Но пальцы вместо твердой рукояти верного боевого топора пощупали воздух.
– Где, – повторил он громче и ощутил, что голос
крепнет. – Где эта рукоять?
Из ближайшего кувшина дэв смотрел злобно, Придон видел, как
исказилось длинное лицо в гримасе страха. Придон ударил ногой в стенку кувшина,
дэв перекосился, руки начали – подниматься, будто он намеревался выбраться.
– Ага, – крикнул Придон победно, – это тебя
страшит?
Огляделся, взгляд упал на металлический штырь, похожий на
заготовку для меча. Ухватил, штырь оказался прикреплен к полу, а когда Придон
рванул посильнее, затрещало, по всей комнате замигал свет, словно в окна
ворвался сильный ветер и колеблет трепещущие огни светильников.
С яростным воплем он выломал штырь, тяжелый и грозный, руки
сразу ощутили надежную тяжесть, полетели искры, словно рядом невидимый великан
бил по камню кресалом, добывая огонь. Ветер задул свет. Запахло свежо и остро,
будто только что отгремела гроза…
– Еще не отгремела! – заорал он победно. – Я
здесь!
Кувшин треснул, вторым ударом железного прута Придон разнес
кувшин вдрызг. Конец прута достал дэва по голове. Придон отпрыгнул от хлынувшей
под ноги воды, тело дэва вывалилось вместе с мутным потоком. Вода растеклась по
всему помещению, а дэва распластало посредине, из проломленной головы обильно
текла красная кровь и окрашивала розовым воду.
– За Артанию! – закричал Придон. – За Итанию!
Тяжелый железный штырь превратился в продолжение его рук. Из
двух оставшихся кувшинов дэвы попытались вылезти, но двигались медленно, словно
засыпающие на морозе рыбы, Придон без труда успел разбить им головы, сам дивясь
легкости и презирая таких страшных противников за непонятную уязвимость.
Он победно орал, крушил, ломал, повергал, потом опомнился,
выбил дверь и понесся по извилистому коридору, что иногда разбухал, превращался
в комнаты, залы, снова сужался, ни на что не похожий, без всякого переходя
становясь то роскошной палатой, то настолько узким проходом, что на бегу
задевал обе стены плечами.
Успевал увидеть в кувшинах застывшие лица дэвов, им не
шелохнуться в плотной мутной воде, подбегал и обрушивал страшный удар. Вторым
ударом убивал дэва, а третьего удара еще ни разу не понадобилось, мчался
дальше, спеша застать этих чудовищ в их странно беспомощном состоянии.
В одной из комнат подхватил свой топор, с разбега вылетел на
уступ, оказавшийся на немыслимой высоте, если оступиться – костей не соберешь,
отступил, но успел увидеть нависающее небо – такое же темное, звездное,
загадочное, как и над Артанией, и луна такая же, как и над Артанией… Уже
склоняется к серебряным под ее светом пикам гор, еще чуть – и скроется…
Скроется! А к дэвам вернется их прежняя мощь? Он заорал
снова, мысленно связав воедино странные слова дэва про их ненависть к Луне и их
беспомощность. Это Луна однажды разрушила могучие державы дэвов, разнесла в пыль
всю их мощь, а теперь остатки уцелевших дэвов нашли способ, как прятаться от
нещадной Луны. Но едва Луна скроется…
Он задрожал, вскрикнул, стены замелькали по обе стороны,
словно он оседлал низколетящую птицу.
Дэв подошел к привязанному Консту. Тот подергался, но путы
держали крепко.
– Очнулся? – спросил дэв. – Теперь внемли. Ты
уламне к столбу. Крепко. Я кдонлу на вершинку вот этот шар… видишь? Нет, лучше
тебе на голову. Стой пернло, не шевелись. Шевельнешься, шар рухнет. Ты унелишь,
что будет?
В стеклянном шаре бешено метался красный демон. Шар заполнен
водой целиком, движения демона замедлены, иначе за ним не уследить даже
взглядом. Еще когда дэв держал шар на уровни груди, Конст видел слишком большой
рот на таком маленьком тельце демона, острые как иголки клыки, когти и горящие
ненавистью глаза.
Дэв зажимал пальцем крохотную дырочку, там обязательно есть
дырочка, иначе не засунуть демона, не залить страшной для него обессиливающей
водой.
