Взвесив все, решил Спиридов отбирать в секретную экспедицию корабли и суда, отслужившие не более пяти лет. Эти были вполне надежны. Посовещавшись меж собой, предложили адмиралы императрице отправлять флот в Средиземное море не разом, а постепенно, эскадра за эскадрой, чтобы успевать с починкой и подготовкой к плаванию. Екатерина согласилась с доводами. Определили и состав передовой эскадры: семь линейных кораблей, фрегат, бомбардирский корабль, пара пакетботов да несколько транспортов с припасами и десантом. Хотели было адмиралы еще немного эскадру усилить, но императрица более, ни одного вымпела не дала, опасаясь шведских провокаций на Балтике. А в адмиралтейств-коллегии не утихали споры: кому вести передовую эскадру? По всем статьям выходила эта должность Спиридову, но тот упорно отказывался, говоря сердито в своем кругу:
— Не пристало мне, вице-адмиралу и кавалеру российскому, в услужении у цареубийцы Алехана пребывать! Честь свою превыше всех других наград почитаю!
Екатерина тем временем торопила Чернышева:
— Кого ставит коллегия над флотом, в южные моря идущим?
— Спиридова хочу, флагмана кронштадтского, — вздыхал граф Иван, — но сомневается он, будет ли власть ему в руки дадена.
При упоминании имени Спиридова Екатерина поморщилась. Неприязнь императрицы к своенравному адмиралу началась давно, еще с флотских маневров 1763 года. Тогда, глядя на неудачное маневрирование Кронштадтской эскадры, Екатерина заявила во всеуслышание:
— У нас в излишке кораблей и народа, но нет ни флота, ни моряков! Услышав слова такие, стоявший рядом контр-адмирал Спиридов ответил Екатерине дерзко, не убоясь гнева:
— Дело, ваше величество, не в кораблях и моряках, кои честно, и не щадя живота, своему Отечеству любимому служат, а в тех, кто о флоте заботу иметь должен!
И сейчас, выслушав графа Ивана Чернышева, императрица ответила раздраженно:
— Полноту власти обещаю твердо! Графу Алексею дела земные, Спиридову твоему морские. Каждому стихия своя!
А на следующий день Екатерина лично приняла будущего флагмана Первой Средиземноморской эскадры. В разговоре с ним была любезна и предупредительна. Обещала исполнить все, что Спиридов ни пожелает. Уговаривала ласково:
— Зная верность вашу и усердие, к Отечеству любовь, хотела бы я поручить вам главную команду над отправляемой к грекам эскадрой!
Прощаясь, возложила на адмирала злаченый образ воителя Иоанна на ленте голубой Андреевской. Сказала, улыбаясь ласково:
— Даю сей сильный талисман. Он залогом побед ваших будет! Экспедицию ж по всегдашней к вам договоренности препоручаю под ваше ведение.
Все, беседа окончена. Арапы в белых чалмах, распахивая двери, скалили ослепительные зубы.
— Давай в коллегию! — выйдя из дворца, бросил Спиридов кучеру. Приехавши туда, Ивану Чернышеву он заявил так:
— Уж коли государыня слово дала, то, будучи в полной самостоятельности, я все, что надобно, исполню!
— Слава те, Господи! — перекрестился облегченно Чернышев. — Поздравляю с назначением на сей пост высокий, Григорий Андреевич!
Отмолчался вице-адмирал и тотчас отбыл к себе в Кронштадт. В тот же день Екатерина II писала в Ливорию Алексею Орлову: «Будучи совершенно надежны в вашей к нам верности, в способности вашей и в горячем искании быть Отечеству полезным сыном и гражданином, охотно соизволяем мы по собственному вашему желанию поручить и вверить вам приготовление, распоряжение и руководство сего подвига».
Одновременно отписала она и ордер о производстве доверчивого Спиридова в полные адмиралы. Пусть до поры до времени пребывает в счастливом неведении и тешится малым. Окончательно задабривая Спиридова, определила Екатерина ему четыре тысячи на подъем и семьсот столовых, больше, чем кому-либо в прежние времена.
20 марта 1769 года Екатерина II подписала указ: «Мы поручили нашему вице-адмиралу Спиридову некоторую экспедицию, чего ради адмиралтейская коллегия имеет к споспешествованию оной чинить ему по его требованиям возможные вспоможения».
Императрица торопилась. Воображение ее подстегивали послания «тайного главнокомандующего» из Италии: «Эскадра наша от восьми до десяти военных кораблей и на которые несколько войск наших посажено будет, если достигнет до наших мест, чем скорее, тем лучше. Слыша о неисправности морской турецкой силы, о слабости их с сей стороны, надежно донести могу, что оная... более страшна им быть может, нежели все сухопутное войско».
* * *
Было адмиралу Спиридову в ту пору шестьдесят, и злые болезни уже одолевали его подорванное долгой службой здоровье. Сам адмирал происходил из рода древнего. Деды и прадеды его издавле воеводствовали в подмосковных городках, пока не вырвался в лихое петровское время на балтийские берега сын димитровского воеводы Андрюшка Спиридов. Сам связавший жизнь с морем, он и сыновьям своим, Василию и Григорию, указал стезю морскую.
Старший, Василий, быстро дослужившись до лейтенантского чина, нелепо погиб в самом конце войны со шведами.
Десятилетним волонтером ступил на корабельную палубу и младший, Григорий. Довелось ему поплавать по морям Балтийскому и Каспийскому, даже на Волгу-матушку судьба заносила. В войну с турками был в адъютантах при командующем Донской флотилией адмирале Бредале. Учил его старый моряк мыслить толково, решений смелых не бояться. Обучая, говаривал смышленому адъютанту слова петровские, что в уставе морском на века:
— Порядки писаны, а времен и случаев нет!
Затем были моря и походы иные. Прошел адмирал по всем ступеням службы морской: штурмовал крепости и рубил вековые леса, преподавал науки и водил эскадры. Все было на долгом веку адмиральском!
Учителей он имел именитых: Апраксина, Бредаля да Мишукова. Друзей верных: Семена Мордвинова, Харитона Лаптева
[17] да Нагаева Алексея. Но так уж распорядилась судьба, что все проделанное им ранее стало лишь подготовкой к великому делу, которое предстояло совершить теперь. Отныне имя его прочно и навсегда входило в историю — имя первого флагмана России, на долю которого выпала честь вести эскадру к далеким берегам южных морей.
* * *
Перво-наперво отобрал Спиридов в состав Средиземноморской эскадры следующие корабли: «Святой Евстафий Плакида»
[18], «Святой Иануарий», «Северный орел», «Три Иерарха»
[19], «Три Святителя»
[20], «Святослав» и «Европа». Фрегатом определил «Надежду Благополучия», уже побывавшую в средиземноморских водах. Бомбардирским кораблем решил адмирал брать «Гром»
[21]. Он хоть и был поменьше своего собрата «Страшного», но зато исправнее и крепче его. Капитанов адмирал подбирал себе сам. Брал самых достойных и в деле морском искусных. Такие фамилии, как Круз, Клокачев, Барш и Хметевский, говорили сами за себя.
