Глава 40
Дом принца Линя располагался у стен старого города. Сам он иронично именовал свое обиталище скворечником, поскольку оно было очень маленьким и даже спальня выполняла функции гостиной.
– Это очень удобно, особенно если ты прикован к постели, – сообщил принц Джулии, когда она зашла в заполненную гостями комнату. – Я очень рад видеть вас, дорогая. Уже очень давно я ждал случая представить вам одного человека. Виконт, здесь прелестная английская роза, о которой я вам много рассказывал.
Обернувшись, Джулия увидела Томаса Меррита. Освещенный льющимся из окна ярким светом, одетый в черное, он казался мрачным ангелом. Падшим ангелом. Стоявшая рядом с ним дама окинула Джулию оценивающим взглядом.
– Мы с мисс Лейтон встречались в Лондоне, ваше высочество, – сообщил Томас, глядя на новую гостью с язвительной усмешкой.
– Мисс Лейтон? О нет. Для друзей она леди Джулия. Особенно сейчас. – Линь протянул руки: – Подойдите оба и станьте здесь, у моей кровати. Ну вот, разве я не говорил, что они составят великолепную пару? – воскликнул он, обращаясь к другим гостям.
– По моему мнению, вовсе нет, – сказала по-английски зеленоглазая красотка с сильным акцентом. Вероятно, она хотела быть уверенной, что Джулия ее поняла.
Джулия обратила внимание на изумрудно-зеленый жакет в военном стиле, скроенный так, чтобы подчеркнуть фигуру дамы. Ее глаза мерцали, как изумруды в ушах и на маленькой кокетливой шляпке. Она немедленно подошла и остановилась рядом с Томасом. Его мрачная привлекательность являлась великолепным фоном для ее ослепительной белокурой красоты.
Линь засмеялся и послал старой знакомой воздушный поцелуй.
– Прошу прощения, госпожа Костова, но Вена заслуживает звания города любви, как и Париж. И периодическое сводничество помогает мне сохранить молодость, особенно сейчас, когда возраст не позволяет участвовать в любовных делах иным способом.
Лицо княгини смягчилось, и она поправила плед на плечах де Линя.
– Старый повеса, – нежно проворковала она, – вы всегда будете моей первой и главной любовью.
– Не предполагал, что вы знаете Линя, – тихо сказал Томас, увлекая Джулию в тихий угол. – Но я понятия не имел и о том, что вы знакомы с Талейраном, Каслри и Стивеном Айвзом. – Его голос был недовольным, можно сказать – ворчливым.
Джулия взглянула на прелестную русскую княгиню.
– Она ваша любовница?
Томас лишь весело усмехнулся.
– Удивительно. Сомневаюсь, что скромная Джулия Лейтон, с которой я познакомился в Лондоне, осмелилась бы задать столь дерзкий вопрос. Она была леди до кончиков ногтей.
– Невинной леди, – поправила Джулия, глядя ему в глаза, и Томас слегка порозовел.
Нет, она больше не была изнеженной графской дочкой, непорочным ангелом. Сказать по правде, ее немного задевало – совсем немного – близкое знакомство Томаса с эффектной блондинкой.
– Поскольку мы делимся самыми сокровенными тайнами, позволю себе спросить: Стивен Айвз – ваш любовник? – Томас благоразумно забыл, что не ответил на ее вопрос о княгине Костовой.
Джулия разозлилась и быстро обвела глазами комнату, желая убедиться, что их никто не слышит. Но принц как раз рассказывал очередную из своих захватывающих историй, завладев вниманием остальных гостей.
– Неужели вы думаете, что я согласилась бы на ваше… условие, будь он моим любовником? – Она говорила отчетливо, но слегка споткнулась на слове «условие».
– Ах да, мое условие, – проговорил он тихо, подчеркнуто растягивая слова.
– Вы определенно не имели в виду то, что сказали, – выпалила Джулия. Томас Меррит заполнял собой единственный тихий угол в комнате, и ей пришлось стоять очень близко к нему, так что ее юбки касались его панталон, а лицо находилось лишь в нескольких дюймах от его лица. Она чувствовала его теплое дыхание на своей щеке, видела, как вспыхнули его глаза, и замерла. Быть может, сейчас он ее поцелует? Ее тело застыло в предвкушении.
– Вы так думаете? Скажите, Джулия, а вы когда-нибудь вспоминаете ту ночь на вашем балу?
Она уставилась на его галстук, крайне неумело завязанный. У нее чесались руки его поправить.
– Конечно, нет, – солгала она хриплым шепотом. Их глаза встретились.
– А я помню каждую деталь. На вас было голубое платье и бриллианты в волосах. – Он медленно протянул руку и намотал на палец выбившуюся из ее прически прядь. – И от вас пахло фиалками. – Он чуть подался вперед, втянул воздух и улыбнулся. Духи были те же самые. – Я помню, как обнимал вас за талию, когда мы вальсировали, вкус шампанского на ваших губах и ваши страстные вздохи, когда мы… – Он замолчал и устремил взгляд на ее губы.
У Джулии пересохло во рту.
– Наверняка у вас были десятки – нет, сотни – других встреч, – проговорила Джулия. Из-за отчаянно колотившегося сердца ей было трудно дышать.
– Как и у вас.
Джулия уставилась на него отнюдь не добрым взглядом.
– Только потому, что у меня не вошло в привычку совра… – Она задохнулась, не договорив.
Какое-то время Томас выглядел смущенным.
– Я только потом осознал, что был первым. Я бы ни за что не…
– Поэтому вы подошли ко мне на Бонд-стрит. Не для того, чтобы вернуть сережку, которую, полагаю, вы… взяли специально. – Она не смогла произнести слово «украли».
Его губы сжались.
– Я хотел удостовериться, что вы не пострадали. Я боялся, что был слишком поспешен и груб.
Неужели он краснеет? Это она должна краснеть! Неужели его любовницы имеют обыкновение предупреждать о таких… физических подробностях? Ей не был знаком этикет соблазнения.
Томас взглянул на нее совсем как в ту ночь. Его глаза были нежными, согретыми внутренним огнем, воспламенившим и ее кровь.
Он взял ее за руку.
– Простите меня, Джулия. Обычно я не так…
– О чем вы двое там шепчетесь? – Голос принца вовсе не казался слабым. – Подойдите и сядьте рядом со мной, леди Джулия. Знаете, оказывается, есть люди, живущие еще более уединенно, чем я, и они ничего не слышали о вашем героическом поступке в парке. В городе ходит много слухов, большинство из них далеки от истины, так что вы должны рассказать нам чистую правду – или приукрасить ее, если вам будет угодно.
Томас увидел, как вспыхнула Джулия, и у него заныло сердце. Он уже давно не видел искренней краски смущения. Она осталась невинной, такой же, как была в ту ночь. Почти такой же. Он пожалел, что их разговор прервали, но одновременно ощутил веселую заинтересованность. Судя по всему, ей есть о чем рассказать. Не исключено, что она приобрела привычку к дерзким эскападам?
Он сам – одна из ее эскапад. Томас ощутил прилив желания.
