Стюарт немного смутился.
– В парке? Я был занят другими делами. И сегодня еще не видел его светлость.
Стивен предложил Джулии руку.
– Уверен, вы довольно скоро услышите эту захватывающую историю, и, знаете, на вашем месте я бы не сомневался в умении леди Джулии обращаться с оружием. Что касается Талейрана, можете быть уверены: он знает все обо всех живущих в этом доме, вплоть до судомойки.
Теперь лицо Стюарта изменилось. Его исказила злость. И страх.
– Можете быть уверены, я поговорю с братом, – буркнул он, – и буду ждать от вас полного отчета обо всем, что вы увидите и услышите сегодня, мисс Лейтон.
Джулия покорно склонила голову. Опасность миновала. Зубы льва слегка затупились. Она была от всей души благодарна Стивену.
– Конечно, милорд. Даже не сомневайтесь: я опишу каждое блюдо с деликатесами, каждый пузырек в бокале шампанского. Я посчитаю волоски в усах гостей, запомню все тосты за здоровье именинницы дословно и перечислю, кто любит клубничные пирожные. Этого достаточно?
Стюарт скрипнул зубами, но не ответил. Спускаясь рядом со Стивеном по лестнице, она чувствовала его обжигающий взгляд и пыталась справиться с негодованием. Как смеет этот человек считать, что она согласится на случайную связь? Его репутация намного хуже, чем ее. После своего приезда в Вену он не делал ничего – только создавал проблемы. Все знали, что сводный брат британского посла погряз в разврате, пьянстве и дебошах. И все же леди Каслри презирает Джулию, хотя она не сделала ничего шокирующего… по крайней мере, за последнее время. Интересно, что скажет ее светлость, услышав о происшествии в парке?
– Вы сегодня прекрасно выглядите, Джулия, – сказал Стивен, после того как они сели и экипаж стронулся с места. – Думаю, именно поэтому Стюарт так себя повел. Будьте осторожны. Его нельзя злить.
Ее негодование вернулось, стократ увеличившись.
– Вы подозреваете, что я поощряла его? – воскликнула она.
– Нет, конечно. – Стюарт поморщился. – Однако он опасен. Скотина, но имеющая власть. Он привык добиваться своего угрозами или даже силой, если одних только слов мало. Он считает вас легкой добычей, потому что… – Он замолчал.
– Почему? – требовательно вопросила Джулия. – Потому что я однажды позволила страсти одержать верх над разумом? Может быть, и вы поцеловали меня именно поэтому? Думаете, что я могу… – Она не договорила. К горлу подступил ком. Несмотря на вечернюю прохладу, ее бросило в жар.
– Джулия, я поцеловал вас, вопреки всему этому, – сказал он. – Я понял, что ваше прошлое меня больше не волнует. Я вижу вас, Джулия, ваше достоинство, красоту, ум, ваше мужество. Думаю… – Он подался вперед, взял ее руку и поднес к губам. – Мне кажется, я в вас влюбляюсь, и хотя, скажу честно, очень стараюсь, не могу найти ни одной причины, почему не должен этого делать.
У Джулии пересохло во рту. Говорить она не могла. Сердце замерло в груди. Несколько секунд в экипаже стояла тишина – слышался только стук копыт по мостовой.
Он в нее влюбляется?
– Поверьте, мне очень хотелось дать пощечину Стюарту или вызвать его на дуэль за то, что он неуважительно разговаривал с вами. Но сейчас не время и не место. Здесь немного иные правила, идет конгресс… – Он коротко хохотнул. – Я был на войне, участвовал в сражениях, не пасовал перед опасностями, и ничто никогда не пугало меня так, как мои чувства к вам. Они застали меня врасплох. Я не влюбчив. И никогда еще не был влюблен. Я всегда считал себя для этого слишком разумным. Я стал дипломатом, считая, что достаточно разумен, чтобы сохранять холодную голову, которой не мешают страсти любого рода. Как Каслри. Я был уверен, что могу полностью контролировать свои эмоции, пока не встретил вас. Или пока не поцеловал вас. Точно не скажу.
Когда экипаж подъехал к дворцу Кауниц, вперед выступил лакей. Джулия наблюдала за его приближением, понимая, что через несколько секунд он распахнет дверцу, но понятия не имела, что сказать. Ее никто никогда не любил. То есть ее любил брат. И еще Николас и Дэвид – тоже как братья. А вот внимание Томаса Меррита было вызвано неуправляемыми эмоциями – страстью, о которой говорил Стивен.
– Милорд, я… – неуверенно начала она, но он снова поднес к губам ее руку в перчатке и поцеловал.
– Ступайте. Вы приглашены на торжественный прием, а я должен присутствовать на официальном ужине. Поговорим позже.
Он действительно был очень добр, внимателен и красив. Джулия почувствовала тоску и острое желание влюбиться в него.
– Идите. Очаруйте Талейрана и его гостей.
Джулия вышла из экипажа. Он проводил ее взглядом, убедился, что она вошла во дворец, и только после этого приказал кучеру трогаться.
Глава 23
Джулию провели в элегантную гостиную, наполненную музыкой, светом и людьми. На гостей с высокого пьедестала благосклонно взирал бюст французского короля Людовика XVIII. Все произведения искусства в помещении были французскими, вплоть до обюссоновских ковров, которыми была полностью завешана одна стена. На них изображались сцены охоты Дианы и Аполлона.
Диана Талейран, увидев Джулию, поспешила ей навстречу и расцеловала в обе щеки.
– Моя дорогая Джулия! Дядя как раз рассказывал гостям о вашем смелом поступке в парке. Вы такая храбрая!
Джулия порозовела, а услышав аплодисменты и убедившись, что взгляды всех присутствующих обращены к ней, стала пунцовой.
– Сегодня ваш день, Диана, – пробормотала она. – Я вас искренне поздравляю с днем рождения.
– Спасибо. – В глазах Дианы мелькнул огонек. – Ваше присутствие сделало этот день еще радостнее. Мой дядя обожает героические истории, а вы сегодня – героиня дня.
Джулию представили армейским офицерам, графам и баронам, очаровательному русскому генералу и еще каким-то людям, которые утверждали, что счастливы с ней познакомиться. Она чувствовала себя юной девой на первом балу, когда не было отбоя от желающих познакомиться с будущей герцогиней Темберлей. Ощущение было очень приятным. Здесь, на континенте, прошлую жизнь можно было вернуть. Джулия неоднократно ловила на себе заинтересованные мужские взгляды, а один джентльмен даже поинтересовался, у кого он должен спросить разрешения официально ухаживать за ней.
На это Джулия весело рассмеялась, поскольку понятия не имела, что ответить.
Она прошлась по картинной галерее дворца, восхищаясь чудесными полотнами, доставленными им из Франции. Многие из них просто вернулись на родину – князь привез законным владельцам награбленное наполеоновскими войсками.
– Я вижу, наша героиня – ценительница искусства. – Возле гостьи возник князь Талейран. – Я вам покажу самые лучшие произведения.
Он не стал ждать ее согласия: просто взял под руку и повел вперед, тяжело опираясь на трость. Ее костяной наконечник не производил никакого шума, поскольку все полы во дворце Кауниц были устланы бесценными коврами. Джулия почувствовала беспокойство. Она привыкла слышать звуки шагов по коридорам дворца на Миноритенплац и уже умела их читать. Быстрые шаги означали новости, медленные и приглушенные – любителей подслушивать. Она различала звуки, издаваемые сапогами военных, женских туфелек, башмаков слуг. Но здесь, в полной тишине, невозможно было определить, что к тебе сзади кто-то подходит. Они миновали еще один гобелен, изображавший встречу Жанны д’Арк с дофином, и Джулия подумала, что за ним может прятаться кто угодно.
