– Что я получу взамен? – рявкнул он. – Какова будет моя доля?
Явно удивленный столь резкой переменой настроения, слуга медленно улыбнулся.
– Чего ты хочешь?
Это выход? Но какой? Он будет втянут еще глубже в мир теней, попадет в водоворот преступной жизни. У него не останется ни чести, ни достоинства. Он превратится в негодяя, который сделает что угодно, возьмет что угодно, чтобы выжить. Как это далеко от его прошлой благородной жизни! Он достал из кармана часы. Они стали для него символом всего, что он потерял, о чем сожалел.
– Я хочу найти английскую леди, которой принадлежат эти часы. Могут они это для меня сделать? Она где-то в Вене.
Донован был потрясен.
– И все? Ты можешь назвать любую цену за свою помощь. Ты можешь даже рук не пачкать. Просто укажи нужный путь.
А как они будут забирать драгоценности, золото, произведения искусства? Насилием. А значит, и его руки станут грязными.
– Этого достаточно, – сказал он, сжав часы в кулаке. – Пока достаточно.
Донован продолжал всматриваться в его лицо, все еще не в силах оправиться от изумления.
– Ты знаешь, чего они хотят? Им нужна тиара леди Каслри, в которой она блистала на императорском балу. Они хотят ожерелья, кольца и браслеты той старой русской шлюхи. Об этих цацках все знают, и рано или поздно кто-нибудь их украдет. Так почему мы не должны от этого выиграть? Деньги, которые ты за это получишь, освободят тебя, купят тебе все, что душе угодно. Проклятье, ты сможешь даже увести Брекон-парк прямо из-под задницы твоего брата!
Томас закрыл глаза, представил себе Анну, играющую со своими «солдатами» – ее гордостью, ее восторгом. Что с нею станет без них? А Брекон-парк ему и вовсе не нужен, ни за какие деньги.
– А чего хочешь ты, Донован? Я думал, ты собираешься уехать в Ирландию и купить там ферму, осесть, обзавестись семьей.
Слуга мрачно усмехнулся: все тридцать два зуба и холодные глаза.
– Это было до того, как я вдохнул воздух Вены.
Томас с трудом скрыл дрожь отвращения. Ему был омерзителен и Донован, и он сам. Но, похоже, другого выхода действительно не оставалось.
– Я найду путь, – выпалил он.
– Хорошо, – кивнул Донован, превратно истолковав слова хозяина. – Я скажу моим друзьям, что ты в игре.
Глава 19
– Еще чаю, Стивен? А может быть, ты попробуешь абрикосовый пирожок? Очень вкусно.
Стивен следил, как сестра наливает ему чай. Она была одета в новое платье из светло-зеленой шерсти, выгодно отличавшееся от ее обычных траурных одеяний. Они впервые пили чай вдвоем в гостиной – после того как она почти целый месяц не вставала с постели.
Он не знал, чего ждать, когда получил ее записку с приглашением на чай, но все обошлось. Доротея выглядела намного лучше. Она казалась почти… счастливой. Стивен взял один из миниатюрных пирожков, и его рот наполнился сладостью фруктов и богатым вкусом сдобного теста.
– Чудесное лакомство, правда? Питер принес их специально для меня.
– Питер? – не слишком внятно спросил он, пытаясь жевать, глотать и говорить одновременно.
Доротея протянула ему салфетку.
– Питер Боуэн, доктор, – уточнила она, словно это объясняло, почему врач принес своей пациентке пирожки. Но это могло означать, что доктор Боуэн… – Стивен разинул рот, поперхнулся и закашлялся. Сестра стукнула его по спине.
– Доктор? Питер Боуэн? – повторил он, изумленно глядя на сестру.
– Он очень добр. Мне нравилось болтать с ним.
– Полагаю, он был твоим единственным визитером, – сухо сказал Стивен. – Неудивительно, что тебе понравилось его общество.
Придется потолковать с доктором и объяснить, что сейчас, когда Доротея поправилась, его услуги больше не нужны.
Доротея одарила брата насмешливым взглядом.
– У тебя было такое же лицо, когда за мной начал ухаживать Мэтью. Братское возмущение.
Стивен поставил тарелку. Пирожки показались ему горькими.
– У меня есть повод негодовать? Боуэн ухаживает за тобой?
– Это дружба и ничего более, – спокойно ответила сестра. – И он вовсе не единственный мой визитер. Джулия постоянно рядом. Она мне рассказывает о балах и приемах, на которых побывала. – Стивен прочел немой вопрос в глазах сестры и, ощутив неловкость, стал пить чай.
– Джулия – член делегации, – после паузы пояснил он. – Многие другие делегации также привозят дам на балы и приемы. Это обеспечивает достаточное количество партнерш для танцев джентльменам, которых, как ты, наверное, успела заметить, здесь намного больше, чем дам.
– Понимаю. – Она поставила чашку. – Ты должен знать: леди Каслри прислала мне записку. Она жалуется на Джулию. – Доротея устремила взгляд на Стивена – старшая сестра, которая не потерпит лжи от младшего брата. – Что происходит?
Стивен снова поднес чашку к губам, как бы прячась. Ах если бы только он мог сказать сестре правду!
– Это ты, Стивен? У тебя возникли чувства к Джулии? Полагаю, ты ее сопровождаешь на всех этих мероприятиях.
Стивен так резко опустил чашку, что пролил чай на панталоны. Он встал и аккуратно вытер влагу салфеткой.
– Нет, конечно!
Доротея спокойно протянула ему другую салфетку.
– Нет? Джулия – прелестная молодая женщина, умная, очаровательная, и у тебя к ней не возникло никаких чувств? Тогда с тобой что-то не так, братик.
– Не говори глупости, Дороти! У каждого из нас есть работа, и Джулия ее выполняет. А леди Каслри может отправляться ко всем чертям!
– Говори тише! И не ругайся, – спокойно сказала Доротея. – Питер говорит, что мы все должны следить за своими словами. Забавно: личные разговоры не являются личными, если ведутся в помещении. Для того чтобы поговорить без свидетелей, приходится идти в парк. – Она вздохнула. – Хорошо, что погода стоит чудесная.
Стивен посмотрел в окно.
– Идет дождь.
– Сегодня да. – Она снова вздохнула. – А вчера был прекрасный день.
– Ты вчера выходила в парк? – удивился он.
– Да, я гуляла с Питером и, конечно, с Джулией. Я бы пригласила и тебя, но ты все время занят. Теперь, когда я знаю, что ты не увлечен Джулией, я рада, что не сделала этого.
– Я не… – Стивен замолчал. Но ведь он увлечен Джулией, и выражение лица Доротеи показало, что ей это хорошо известно. Он беспомощно пожал плечами.
Сестра взяла его чашку и, улыбнувшись, налила ему еще чаю.
– Интересно, ты… или она… вы понимаете, как вам повезло?
– Доротея, я не могу просто…
Она положила ему руку на рукав.
