Фэрли нахмурился, ее перчатки снова скрипнули. У полковника было право выдворить ее из зала.
– Это весьма необычно. Не могли бы вы письменно изложить ваши показания или поручить кому-нибудь представить доказательства вместо вас? – резко осведомился он.
Элинор, насколько было известно Дельфине, никогда не позволялось присутствовать на заседаниях трибунала.
– Здесь есть много нюансов, которые невозможно передать на бумаге или доверить другому человеку, – решительно заявила она, выдержав свирепый взгляд зятя.
Он первым отвел глаза и вздохнул.
– Можете остаться в зале, если кто-нибудь из присутствующих здесь офицеров и джентльменов не начнет возражать. Надеюсь, вы не упадете в обморок?
– Я находилась в Брюсселе, когда закончилось сражение, ухаживала за ранеными, видела кровь и смерть и не падала в обморок, – напомнила она.
Теперь изумление Дерлинга стало физически ощутимым.
– Да, пожалуй. Хорошо. Давайте начинать, – сказал Фэрли. – Майор Гастингс, зачитайте обвинение.
Надев очки, тот начал.
Трусость… Дезертирство… Воровство… Поведение, недостойное офицера…
Каждое слово как удар наотмашь. Дельфина не спускала глаз со Стивена, мысленно касаясь шрамов от пуль на его спине, скрытых под алым сукном. Они еще болят? Ей тоже было больно. Стивен смотрел прямо перед собой, будто слепота вернулась. Она оглядела мрачные лица судей: они не сулили надежды.
– Представьте доказательства, майор, – предложил Фэрли.
Майор открыл папку и вынул лист бумаги.
– Это заявление, написанное майором Кеннетом Уилкинсом, хирургом, – начал он, – и заверенное подписью сержанта Тома Холлета.
Майор прочел его вслух. Дельфина затаила дыхание.
Фэрли оглядел свидетелей.
– Сержант Холлет здесь?
– Его местонахождение не удалось установить, несмотря на активные поиски, – объявил Николас.
– Он мог скончаться, – угрюмо заметил полковой хирург. – Даже менее серьезные раны на поле приводят к фатальному исходу.
– Присутствует ли здесь доктор Уилкинс, чтобы подтвердить достоверность данного заявления?
– В полковых документах отсутствуют данные о хирурге или даже просто об офицере по имени Кеннет Уилкинс, – объявил Николас и обратился к полковому хирургу: – Вам он известен, полковник?
Тот нахмурился.
– Нет, но там работали врачи и хирурги всех армий – участниц сражения. Может, он датчанин или бельгиец. – Хирург потер подбородок. – Хотя большинство тех джентльменов не говорили по-английски и у них были иностранные имена.
– Значит, мы можем на время отложить это заявление и двинуться дальше? – поинтересовался Николас.
– Мне кажется, мы должны это сделать – по крайней мере в надежде на то, что обнаружится нечто, что прольет свет на все это, – заметил Фэрли. – Могу добавить: под дверь моей квартиры подсунули письмо. Никто не видел того, кто это сделал, однако содержание письма чертовски… – Он глянул на Дельфину. – Содержание слишком шокирующее, чтобы его проигнорировать. Продолжайте, майор Гастингс. Какие еще свидетельства трусости вы можете представить?
Гастингс слегка покраснел.
– Никаких прямых свидетельств нет, милорд. Есть несколько писем от офицеров, которых опросили после предъявления обвинений майору Айвзу.
– То есть сплетни? – спросил Фэрли.
– Наблюдения, милорд, – уточнил Гастингс. – Никто из данных офицеров не был свидетелем событий, описанных сержантом Холлетом. Майор Айвз характеризуется как человек неразговорчивый, себе на уме, избегавший времяпрепровождения с другими офицерами в Брюсселе.
– Кто-нибудь из них присутствует здесь сегодня? – поинтересовался Фэрли.
– Лейтенант Гринфилд прислал письмо с отказом от ранее данных показаний, а лично явиться на сегодняшнее заседание не смог.
– Здесь есть еще кто-нибудь, кто мог бы свидетельствовать в вашу пользу, майор? – обратился Фэрли к Стивену.
Дельфина вскочила. Браунинг тоже поднялся, а Дерлинг аж рот открыл, глядя на нее. Фэрли нетерпеливо нахмурился.
– Пожалуйста, сядьте, Дельфина. Что вы можете знать об этом деле? – Потом повернулся к Браунингу. – А вы кто? Что вы имеете представить суду?
– Это сержант Браунинг полка королевских драгун, – начала Дельфина, но полковник поднял руку и остановил ее.
– Пожалуйста, пусть сам говорит за себя.
Она вздернула подбородок.
– Боюсь, это невозможно. Сержант Браунинг был ранен в сражении при Ватерлоо. Копье пробило ему щеку и лишило языка. Он попросил меня говорить вместо него, – сказала Дельфина и заметила, как смутился Стивен.
Хирург кивком подозвал к себе Браунинга и, быстро осмотрев его рот, кивнул.
– Чем же он нам поможет? – удивился Фэрли. – Если только не штык майора Айвза нанес ему эту рану.
– Совсем наоборот, – возразила Дельфина. – Майор Айвз спас ему жизнь.
Рядом с ней заволновался Питер:
– Откуда вы это узнали, если сержант не может говорить?
Стивен развернулся на стуле, глянул на нее, потом на Браунинга, и морщина прорезала ему лоб.
– Сержант Браунинг появился на вилле…
– Позвольте мне объяснить. Леди Дельфина имеет в виду виллу «Шато-де-Помм», где я квартировал. После сражения моя супруга превратила ее в госпиталь, – сказал Фэрли. – Продолжайте, Дельфина.
– Сержант Браунинг прибыл, и его ранение было… – Даже хирург поежился при описании раны, только Браунинг остался спокоен. – Тем не менее он поднялся с койки на следующий день и стал настаивать на том, что будет помогать ухаживать за другими ранеными, включая майора Айвза.
– Как серьезно был ранен майор?
Хирург наклонился вперед.
– Насколько я помню, у него было три пулевых ранения в спину, сломана рука и два ребра плюс к этому – слепота. Мы не думали, что он выживет. И уж тем более не надеялись, что к нему вернется зрение. – Он пронзительно посмотрел на Стивена. – Вы выглядите вполне здоровым, майор.
Развязав сверток, Браунинг вытащил весь искромсанный китель Стивена, который был на нем во время боя. Дерлинг громко сглотнул.
– Разве это похоже на мундир офицера, который прячется от битвы в укромном местечке? – задала вопрос Дельфина.
Донован Льюис побледнел, Фэрли нахмурился, а хирург махнул Браунингу, чтобы тот подал ему китель, потом осторожно перевернул вещь и согласно кивнул.
– Прорехи на кителе совпадают с описанными ранами. – Удивленно оглядев Стивена, он покачал головой. – Это потрясающе, что вы сумели прийти в себя, майор. По моему мнению, такие отметины, кровь лишь подтверждают, что мундир не мог принадлежать трусу.
