— Да, надо попытаться, — соглашаюсь я. — Мне следует при этом присутствовать. Я единственная, кто его видел.
Букс берет меня за руку.
— Тебе необходимо съездить в больницу, Эм.
Я высвобождаю руку.
— Со мной все в порядке.
— Нет, Эмили Джин. Ты едешь в больницу. Тебе нужно как минимум наложить швы. Это приказ.
Я пристально смотрю на него, и он моргает первым. Никто из нас не собирается делать вид, что он может мне что-либо приказывать.
— Харрисон Букмен, ты прямо сейчас усадишь меня перед видеомонитором, — говорю я. — А иначе уже тебе придется накладывать швы.
86
Проработав затем за компьютерами в течение двух часов в ложе класса люкс, в которой разместился наш командный пункт и в которой все еще пахнет подававшейся здесь едой, мы — Букс, Софи, Денни и я — чувствуем себя измученными. Наши глаза устали так сильно, что уже трудно что-либо разглядеть.
— Ну что ж, теперь мы, по крайней мере, знаем, что он заходил на стадион совсем не в той одежде, в которой он был, когда ты его увидела, — говорит Букс, сообщая нам то, что для нас и так очевидно.
Мы просмотрели видеозаписи, сделанные на каждом входе на стадион, но не обнаружили на них нашего субъекта. Видимо, он был одет как-то по-другому, когда проходил контрольно-пропускной пункт.
Букс энергично трет себе лоб — так, как будто пытается удалить с него чернильное пятно.
— Это был наш наилучший шанс узнать, где он сидел, — говорит он. — Но есть и другие способы сделать это. Его не могли не засечь разные камеры, и, может быть, нам повезет и мы разглядим его в толпе.
Я киваю с таким видом, будто эти слова вселили в меня надежду. Но на самом деле это не так. Наш субъект все обдумал. В быстроте мысли он каждый раз опережает нас на целую милю.
— Теперь уже трудно сказать, пойдет ли он еще на какой-нибудь матч Национальной футбольной лиги, — говорю я. — Конечно, мы можем надеяться, что он сделает это исключительно из упрямства, но я не поставила бы на это и пяти центов. Мы его окончательно упустили. — Я откидываюсь на спинку стула. — Это был наш последний шанс.
— Да ладно, не надо все так омрачать, — говорит Софи. — Давайте посмотрим на график матчей на следующей неделе и выработаем план. Это будет пятая неделя данного сезона, да? Вы, Эмми, по-прежнему считаете, что он, скорее всего, отправится на один из стадионов Пенсильвании — в Питтсбург или Филадельфию?.. Ага, давайте посмотрим… — Софи берет график матчей Национальной футбольной лиги. — О-о, взгляните! «Иглз» и «Стилерз» играют в следующее воскресенье, седьмого октября, в час дня. Это хорошо, правда?
Я закрываю глаза. Несмотря на похвальную попытку Софи привнести в сгущающийся мрак немного света, я вижу только темноту.
— Он теперь знает, что нам известно о его поездках на матчи Национальной футбольной лиги, — говорю я. — Вы думаете, он не побоится оказаться в еще одной раскинутой нами сети?
— Извините, но, похоже, я не в курсе, почему он, скорее всего, отправится именно в Пенсильванию, — говорит Денни.
При проведении данного расследования мы выполняли каждый свою задачу, зачастую не зная, до чего докопались коллеги. Работа Денни главным образом состояла из общения с различными людьми.
— Эмми проанализировала стиль его поездок по стадионам, — объясняет Букс. — Когда наш субъект едет в какой-нибудь регион, где стадионы Национальной футбольной лиги расположены близко друг от друга, он разделяет эти поездки промежутком времени в несколько недель, чтобы не приезжать в один и тот же регион слишком часто. Так, например, применительно к Флориде он делал большие перерывы между своими поездками в Джэксонвилл, Майами и Тампа-Бэй.
— А в Пенсильванию он еще не ездил, — кивает Денни. — Ага. На объезд стадионов у него осталось лишь несколько недель, и поэтому, если он хочет побывать в Пенсильвании дважды, ему следует совершить первую из этих поездок уже в ближайшее время. Теперь мне понятно.
Я рада, что ему понятно. Мне от этого даже стало как-то легче.
(У меня ведь контузия, а потому я вполне могу быть грубой — при условии, что буду держать свою грубость внутри себя.)
— Может такой старый и уже ушедший на пенсию агент, как я, сделать предположение? — спрашивает Денни.
— Делайте, — говорит Букс.
— Давайте рассмотрим возможность того, что он вообще не поедет в Пенсильванию.
— А почему он туда не поедет? — спрашиваю я.
— Ну… А разве ответ не очевиден?
— Для меня — нет, — говорю я, начиная терять терпение (у меня ведь контузия).
— Потому что он, возможно, живет в Пенсильвании, — говорит Денни. — И он не хочет, чтобы мы искали его там.
Я выпрямляюсь на своем стуле.
— Мы полагаем, что он живет на Среднем Западе, — говорит Букс. — Помните?
— Да, я помню, что вы это говорили. Но это не означает, что я с этим согласен.
Я направляю свой указательный палец на Денни.
— Места совершения им убийств вне временных рамок игрового сезона Национальной футбольной лиги распределяются по штатам Среднего Запада и рядом с ними, — говорю я. — Поэтому напрашивается вывод, что в течение той части года, когда он не разъезжает по стадионам Национальной футбольной лиги, он совершает убийства близко к своему дому.
— Насколько я понимаю, это всего лишь ваше предположение, — говорит Денни.
— А суть сказанного вами, Денни, — говорю я, вставая, — заключается в том, что наш субъект, возможно, одурачивает нас относительно географии его преступной деятельности — как он одурачивал нас и по всем остальным ее аспектам?
— Если говорить коротко, то да, именно так, — кивает Денни.
Букс смотрит на меня, и его щеки розовеют.
— Он действовал так, чтобы создавалось впечатление, что он живет на Среднем Западе, и сделал это на тот случай, если мы начнем разбираться, чем же он занимается. Неужели он и в самом деле настолько дальновиден?
Меня разбирает смех.
— По части дальновидности нам до него как до неба, Букс, — говорю я.
Букс, кивая, поднимается со стула.
— Так он живет в Пенсильвании? — спрашивает он.
— Если кто-то сделал более логичный вывод, давайте его выслушаем, — говорит Денни.
Я смотрю на Букса.
— У меня точно нет других предположений на этот счет. Думаю, нужно проработать данную зацепку. Может, проверим номерные знаки на парковке?
Букс подносит ко рту портативную рацию.
— Букмен вызывает командира группы быстрого реагирования Дейда.
Пару мгновений спустя из рации слышится:
