— Это верно, — вмешиваюсь я. — Он действует чрезвычайно умело.
— Или он действует чрезвычайно умело, — говорит в ответ «наш Дик», — или этого суперпреступника попросту не существует. Данные пожары, признанные возникшими случайно, и в самом деле возникли случайно.
— Если позволите мне высказаться… — произносит Денни Сассер, поднимая руку, лежавшую на столе, и тем самым как бы доказывая, что он вообще-то способен двигаться. — Госпожа Докери, я не вижу здесь какого-то определенного стиля преступной деятельности. Города — разные. Жертвы — всех видов и возрастов: мужчины, женщины, черные, белые, выходцы из Латинской Америки, азиаты, пожилые, молодые, богатые, представители среднего класса, бедные. Что же их объединяет?
— Эти пожары происходили во все дни недели, кроме воскресенья, — говорит Букс. — Поэтому нам необходимо рассмотреть религиозный аспект. Возможно, именно он поможет нам найти что-то общее между жертвами. Возможно, они все были грешниками, и преступник — религиозный фанатик, устраивающий для этих грешников своего рода адский огонь. Или же мы имеем дело с сатанизмом.
Мне приходится мысленно признать, что, хотя я и заметила, что эти пожары никогда не происходили в воскресенье, я не придала данному факту ни малейшего значения. А вот Букс придал. Это было самое первое, на что он обратил внимание. Именно поэтому он мне и нужен.
— Сатанизм, — говорит Сассер. — Потому что это связано с огнем?
Букс пожимает плечами:
— Возможно. Нам следует также принять во внимание нумерологический анализ. Может, даты, или адреса жертв, или их возраст. Связь с «шесть-шесть-шесть», то есть числом зверя, и тому подобное. Софи, это было бы подходящим заданием для вас.
Софи — молодая женщина с большими карими глазами, светлыми шелковистыми волосами и изящной фигуркой — оживляется.
— Хорошо, агент Букмен.
— Я — Букс, — говорит он. — Все называют меня Буксом.
— Хорошо, Букс.
Она улыбается ему. Он улыбается ей.
Даже Дикинсон улыбается. Мне. Злорадная людоедская ухмылка.
«Эх, Дикинсон, ты — прохиндей, и именно поэтому включил Софи в эту группу. Ты знал, что Буксу эта женщина понравится».
Хватит. Возьми себя в руки, Эм. Это ведь шанс, которого ты так долго ждала. Пора проявить себя.
Настало время кое-что этим ребятишкам объяснить.
19
— Эти происшествия не были расследованы надлежащим образом, — говорю я. — Местные правоохранительные органы довольствуются напрашивающейся версией, то есть той самой версией, которую подсовывает им наш субъект, — что пожар якобы начался случайно. Поджоги легко скрыть, потому что доказательство исчезает в пламени. Иногда поджигатель облегчает работу следователям тем, что разбрызгивает на месте предстоящего поджога бензин или керосин, наличие которых впоследствии нетрудно определить. Во многих случаях поджоги выявляются совсем не научными методами: например, на месте преступления обнаруживают канистру с бензином или бутылку с горючей смесью; или же находят нож, валяющийся рядом с перерезанной резиновой трубкой газопровода; или кто-нибудь из свидетелей сообщает, что видел, как среди ночи с места пожара убегал какой-то человек. Может быть обнаружен и серьезный мотив — например, корыстные соображения или ссора. Главный смысл в том, что, если поджигатель действует осторожно и аккуратно, он обычно может скрыть все улики, свидетельствующие о совершенном преступлении. А наш субъект, я полагаю, действует очень осторожно. Он не оставляет после себя ничего такого, что могло бы вызвать подозрения; он выбирает свои жертвы среди людей, с которыми его вообще ничего не связывает, и, самое главное, он, можно сказать, протягивает следователям на серебряном блюде приемлемую и правдоподобную версию. За что хватаются следователи? Конечно же за приемлемую и правдоподобную версию. И это происходит каждый раз.
Денни, внимательно слушавший мой монолог, вежливо кивает, но я вижу, что переубедить его мне не удалось.
— Госпожа Докери… — обращается он ко мне.
— Зовите меня Эмми.
Если Софи будет обращаться к Буксу неофициально, то пусть Денни называет меня по имени, а не по фамилии. Впрочем, это отнюдь не означает, что я свела счеты: Букс ведь получает куклу Барби серии «Малибу», а я — дедушку Уолтона.
[13]
— Эмми, нам необходимо принять во внимание вероятность того, что приемлемый ответ окажется правильным ответом, — говорит Денни. — Если я за более чем тридцать лет службы что-то и усвоил, так это то, что самый простой ответ — это обычно правильный ответ. Вы просите нас поверить, что в данном случае действует гениальный поджигатель, причем в ситуациях, когда нет никаких доказательств того, что имел место поджог.
Это все понятно. Вообще-то именно поэтому наш субъект так эффективен в том, что он делает: доказательством того, что он классный поджигатель, является отсутствие доказательств поджога.
— Ответов на все вопросы у меня нет, — признаю я. — Необходимо провести аутопсию, отправить экспертов осмотреть места совершения преступлений, допросить свидетелей — в общем, сделать все, что положено.
— У нас нет для этого ресурсов, — говорит Дикинсон.
— Тогда нам необходимо убедить местные правоохранительные органы сделать это для нас.
— На основании чего? — спрашивает Денни. — Я не вижу вообще никаких улик.
— Я тоже, — поддакивает Дикинсон.
Я бросаю взгляд на Букса, и тот мне слегка кивает.
— Покажи им, — говорит он.
20
Я помещаю карту Соединенных Штатов размером с настенный плакат на подставку, имеющуюся в конце стола. По всей территории страны маленькими звездочками отмечены места, в которых произошли интересующие нас пожары. Звездочек в общей сложности пятьдесят четыре — тридцать две красных и двадцать две синих.
— Здесь отмечены пятьдесят четыре пожара, — говорю я. — Пятьдесят четыре пожара, произошедшие с прошлогоднего Дня труда и до сего момента. Получается промежуток времени длительностью в один год. Как вы можете видеть, пожары происходили по всей стране — от Калифорнии до Нью-Йорка, от Техаса до Миннесоты, от штата Вашингтон до Флориды. Пятьдесят четыре пожара. Считается, что все они начались случайно. Пятьдесят четыре жертвы.
В помещении воцаряется тишина. В понятии «смерть» есть что-то такое, что заставляет призадуматься даже бывалых правоохранителей. Возможно, я целиком и полностью ошибаюсь в своих предположениях, но пятьдесят четыре — это все-таки большое число, это много убитых людей, а потому тут неуместны ухмылки и шуточки.
— Эти пятьдесят четыре пожара, я думаю, связаны друг с другом. Чем они отличаются от сотен — если не тысяч — других пожаров, ежегодно происходящих в домах по всей стране? Они отличаются от остальных пожаров тем, что у них у всех есть четыре одинаковых признака. Во-первых, все их сочли начавшимися случайно. Во-вторых, каждый раз жертва одна и только одна. В-третьих, после каждого из этих пожаров жертва была найдена именно в том месте, где начался пожар — другими словами, жертву обнаружили мертвой в том помещении, в котором начался пожар. В-четвертых, этим помещением всегда была спальня.
