– Идем в комнату, – предложил Костромин, вдруг почувствовав себя беспредельно уставшим и разбитым.
Они прошли в гостиную, он указал Варваре на диван, сам сел напротив нее в кресло, оперся локтями на расставленные колени, сцепил ладони в замок и, посмотрев на жену, попытался начать объяснение, но она его перебила.
– Юра, родной, ты заболел, что ли? – спросила с отчаянием Варя и ринулась было к нему, но он остановил ее жестом.
– Нет, Варюха, я здоров, – помолчал и все же собрался с силами. – Хотя как посмотреть, – усмехнулся невесело Юрий. – Варюш, тут такое дело, беда у меня.
Она ахнула, сунулась было расспрашивать, но он снова остановил ее властным жестом руки.
– Не та беда, о которой ты могла бы подумать. Другая, – вздохнул тяжело, выдохнул и признался: – Я встретил женщину… – Помолчал несколько секунд и продолжил: – И что-то странное произошло со мной. Я вдруг захотел ее неистово, до боли, до темноты в глазах, я практически не могу себя контролировать. Нечто животное, дикое происходит со мной, и я не понимаю, что это, и не могу с этим справиться. Я не влюбился в нее, не увлечен ею как женщиной, более того, она мне, в общем-то, и не нравится, но это нисколько не уменьшает моей сумасшедшей сексуальной тяги к ней.
Он замолчал, не мог смотреть на жену, глядел куда-то в сторону, в окно. Она тоже молчала какое-то время, потом вдруг спросила сиплым голосом:
– Ты с ней спал, что ли?
– Нет, – ответил Костромин и заставил себя повернуть голову и посмотреть жене в глаза и повторил: – Нет. Еще нет. Но обязательно буду, – вздохнул по-больному, потер рукой глаза и признался: – Я люблю тебя, только тебя. Хочу тебя всегда. Но то, что происходит сейчас со мной, какое-то помешательство. Это ненормально, и я осознаю данный факт, но справиться с этим, пересилить не могу. И не хочу втягивать тебя в это и пачкать.
– Но это неизбежно, – тихо сказала Варя. – Я уже втянута, Юрочка. Ты часть меня, ты моя жизнь, значит, и беда не только твоя, но и моя. – И спросила, как обычно спрашивала, всегда и во всем полагаясь на него, особенно в трудную минуту: – И что нам делать?
– Тебе ничего, – устало ответил Костромин и снова заставил себя посмотреть на жену. – Ты ни о чем не беспокойся. Вот карточка, – он выложил на журнальный столик банковскую карту и маленькую бумажку рядом с ней, которые заранее приготовил к разговору и держал в кармане. – А это пин-код. Записал, а то ты их постоянно забываешь. Будь аккуратнее у банкоматов, как я тебя всегда просил: не показывай бумажку с пин-кодом. Это на первое время, а потом я буду переводить тебе деньги на твою карту.
– У меня есть деньги, отчисления, и за работы заплатили, – на автомате напомнила она, находясь в некой прострации.
– Твои – это твои. Ты их не трать особо, может, захочешь купить что-то важное и дорогое, – продолжил наставлять Костромин. – Коммунальные платежи будет делать моя бухгалтерия, об этом не беспокойся. Если что-то надо – звони, я сразу приеду.
– Подожди, Юра, – остановила его Варвара и спросила в полном недоумении: – Я ничего не понимаю. Я не понимаю, как это? Что происходит? – И улыбнулась беззащитно, словно ребенок. – Ты что, уходишь от меня? Бросаешь? Насовсем?
– Нет, Варя, нет! – уверил горячо Костромин, взял в руки ее ладошки, наклонился к ней, пытаясь объяснить. – Это временно. Я разберусь с этим… – запнулся он, – этим делом и…
Сам понимая всю несуразицу того, что несет, Юрий замолчал.
– В каком смысле разберешься? – спросила она, глядя на мужа перепуганными весенними глазами. – Поживешь с этой женщиной и вернешься? Или что? Я не понимаю, Юра.
– Я сам пока ничего не понимаю, Варюш, – тягостно, мучительно произнес он. – Я знаю только одно, что мне нельзя с тобой рядом быть, пока я с этой женщиной. Что-то черное и нехорошее во всем этом, со мной… – и посмотрел на нее больными глазами. – Если у тебя получится, прости меня.
– Я так ничего и не понимаю, Юра. Этого не может быть. Как это может быть? И что… – Варя запнулась, и вдруг из одного ее глаза пролилась слеза. Варвара смахнула ее неосознанно и спросила: – Что теперь? Что сейчас будет?
– Я сейчас уеду, – объяснил Костромин. – Утром я собрал свой рабочий базовый комп, некоторые вещи на первое время и закинул все в машину.
– Куда уйдешь? – совершенно потерялась Варвара. – К ней?
– Нет, не к ней, – не сказал всей правды Костромин. – В гостиницу, я забронировал номер.
– Ты что, будешь жить в гостинице? – поразилась Варя.
– Первое время, – кивнул он. – Потом сниму себе жилье.
Он осторожно, медленно, словно они были из тонкого хрусталя, отпустил ее ладони, поднялся с кресла и тихо произнес:
– Я пойду, Варь. – И еще раз попросил, посмотрев на нее глазами умирающего пса: – Прости.
– Прямо сейчас пойдешь? – все недоумевала она, окончательно потерявшись. – Вот прямо сейчас?
Он кивнул.
– Так будет лучше. Я не могу быть с тобой и думать о другой женщине, понимаешь? – с отчаянием воскликнул он. – Не могу! Тебя унижать, себя! Не могу тебя обманывать!
– Знаешь, это какая-то прямо убийственная честность, Юра!
– Варя-я! – простонал Костромин покаянно и потер лоб жестом полного отчаяния. – Я понимаю, все понимаю, но не вижу другого выхода, как можно оградить тебя от всего этого! Прости ты меня. Я передать тебе не могу, что сейчас чувствую! У меня внутри как будто все разрывается! И я понятия не имею, что надо сделать, чтобы как-то тебя от этого…
– Юрочка, ты не нервничай так! – Варя словно опомнилась, вскочила с дивана, шагнула к нему и погладила его по груди. – Иди, раз так надо. – И спросила тоном ребенка, которого неожиданно оставляют родители за какой-то своей непонятной и глупой взрослой надобности: – Ты когда вернешься?
– Я не знаю, – простонал Костромин, потер сильно пальцами глаза, посмотрел на жену, погладил по голове и повторил: – Не знаю.
Обнял, прижался губами к ее лбу, постоял так, прикрыв глаза, и, решительно выдохнув, отстранил жену от себя и торопливо пошел к выходу.
– Как ее зовут? – спросила Варвара, неслышно вышедшая следом за ним в прихожую.
– Маргарита, – тяжело ответил он.
И вышел, уходя, осторожно прикрыл за собой дверь.
Костромин проехал, наверное, минут пятнадцать, когда ему позвонила Варвара и совершенно растерянным голосом спросила:
– Юра, ты что, действительно уехал? Ушел? На самом деле?
Он сцепил зубы до боли, до хруста, остановил машину, уперся лбом в рулевое колесо, перевел дыхание и ответил:
– Да, Варюш, уехал. – И объяснил: – Я ничего пока не могу с этим поделать. – И попросил еще раз: – Прости.
Она помолчала, он слышал ее частое тревожное дыхание, и наконец ответила:
