– В этом мире, мальчик, каждый сам за себя, – сказала Карина уверенно. – Хочешь жить – хватай больше, беги быстрее, прячь подальше и не делись ни с кем!
– А как же твои миллионы подписчиков? – спросил я. – Как же те, кто всем миром собирал деньги на твое лечение от несуществующего рака? Те, кто готов был отказаться от сети ради тебя, те, благодаря которым ты получишь свои акции?
Кариша рассмеялась:
– Без лоха и жизнь плоха! Милый, от ощущения того, что я развела такую тучу хомячков, я кончаю так, как ни с кем не кончала, ни с тобой, ни с Васькой, ни даже в групповухе! Это не просто бабло, это власть! Миллионы дурачков, послушно выполнившие команду «фас», тысячи, отдавшие мне свои кровно заработанные деньжата! Это кайф, круче, чем наркота!
– Эх, – сказал я, вставая. – Все ясно. А я хотел сделать тебя счастливой. Я так о тебе заботился…
– А ты – самый толстый хомяк и самый надутый лох из всех! – жестко заявила она. – Заботился он, только и того, что трахал иногда… должна заметить, это ты умеешь, ну да должно же Иришке хоть что-то перепасть. Ты ее, бедную, приголубь – вы два сапога пара. Ее я обула на папашкино наследство, а тебя – на твою сеточку с дрессированными хомячками. У тебя курева нет?
– Тебе ж нельзя, – машинально сказал я, доставая пачку.
– Во дурак… – протянула Карина, – нету у меня никакого рака, нет и никогда не было. И, надеюсь, не будет. Нахомутал твой В. Видишь, я и это знаю…
Она ловко выудила у меня сигарету из пачки. Я дал ей прикурить. Мне стало даже жаль ее – все, что она говорила, бэкапилось в нескольких местах, и первые пакеты уже уходили в Сеть по программе рассылки для всех пользователей.
– А так, ты редкая зануда, – ответила она, пыхтя сигаретой в сторону камеры. – Свозил он меня в Париж, называется. Потаскал по музейчикам да церквухам-развалюхам. В Париже есть столько приятных мест! Дискотеки, ночные бары, где можно закинуться, пыхнуть шмали, подснять мальчика, или двух, или девочку, или черного – что душа пожелает! Ты мне только краюшек показал, когда мы ходили в «Мулен Руж». Блин, даже в казино не сводил, хотя у тебя тех денег столько – в день по лимону проигрывай – с тебя не убудет… ну, ничего. Были деньги ваши, будут наши, а я знаю, куда их пристроить.
– А если я передумаю? – спросил я.
– Передумывай, – пожала плечами она. – Пока ты кому-то что-то докажешь, разбегутся твои лемминги сетевые, чмошники прыщавые, и останешься ты на бобах. Хорошо, если вообще не пристукнут, я слыхала, с тобой братки какие-то в доле. Так что лучше не рыпайся, не то шкурку попортить могут, и хорошо, если просто отправят играть в водолаза с Пейзажного моста. У этих ребят фантазия – мама не горюй.
– Это точно, – сказал я, отвернувшись. – Ладно, не переживай – я свое слово держу. Может, я и лох, конечно, но верю, что правда победит.
– Толку тебе с твоей правды, – сказала она вслед; она даже сподобилась встать и выйти, чтобы меня провести, и стояла теперь в прихожей. – Все равно твои «пользователи», фрики узколобые, мне верят. Так что…
– Да, да. – Я вышел на площадку и вызвал лифт, но дверь держал открытой. – Очень хорошо, что они тебе верят. Скоро, уже очень скоро, все твои мечты сбудутся – и кьянти, и мясо с кровью, и страстный секс с имбецилом Васей.
– Вот именно, – машинально кивнула она. – Все у меня бу… Эй, погоди…
Но я и не думал годить. Пока у нее срабатывал логический механизм, лифт уносил меня вниз, и вскоре я уже оказался на улице, а затем и в «Ладе». Едва я сел на переднее сиденье, Артем Викторович рванул машину с места.
– Отправили? – спросил я, хватая планшетник и убеждаясь еще до того, как Артем Викторович кивнул – отправил, ушло. И Сеть уже отреагировала.
Сеть замерла. Все смотрели видео. Пока, правда, только в рунете и ближнем зарубежье – программа, выставляющая субтитры, только успела закончить перевод на английский. Программа, кстати, тоже была моя и тоже обещала быть коммерчески успешной.
Но это уже было не важно.
Эпилог
Ветра любви
У царя Соломона было его знаменитое кольцо с гравировкой. «Все проходит, и это тоже пройдет, но ничего не исчезает бесследно». Мудрая мысль и, кажется, очень простая – но даже сам Соломон, имя которого стало нарицательным для мудрецов, вынужден был выгравировать эту фразу на своем перстне – чтобы помнить об этом.
Когда нам плохо, нам кажется, что беда не пройдет никогда. Что больше никогда не будет все хорошо. Но это не так. Какой темной ни была бы ночь, за ней приходит рассвет. Сколь длинной и суровой ни стояла бы зима, она неизбежно сменяется весной. Когда пригревает майское солнышко, мы не вспоминаем о январской стуже.
Такова жизнь.
Порой простые мысли кажутся нам скучными, но именно простые мысли – самые правильные. Если есть тело, должен быть дух, если существует тьма, должен быть свет. Если есть зло – значит, существует добро. И если есть потери и поражения – значит, победа как минимум возможна.
И, возвращаясь к простым, но правильным мыслям: не рой другому яму, чтобы самому в ней не оказаться. Не поднимай меча – можешь и сам на меч напороться. Казалось бы, так просто – жить и заниматься своим делом, никому не мешая. Но всегда найдутся те, кому уж очень хочется приподняться за чужой счет. Не важно как. Можно просто обругать кого-то более значимого в Сети, зная, что через монитор не ударят и по айпи не вычислят. А можно попытаться «отжать» чужое, воспользовавшись чьим-то доверием. Объявить себя известным целителем, финансовым гением, наследником короны Венесуэлы или волонтером, собирающим средства для голодающих в Родезии.
Но у Высших сил – Бога, Судьбы, Мироздания, не важно – потрясающее чувство юмора. Мы считаем себя созданными по образу и подобию Божьему, но почему-то предполагаем, что Бог всегда серьезен. Если бы это было так, то на земле не появились бы коалы, панды и собаки-улыбаки.
А если серьезно, чувство юмора у Вселенной действительно своеобразное, и одной его чертой является то, что каждый получает то, что хотел. Но не всегда так, как предполагал.
Больше всего повезло, если можно так выразиться, Василию Владимировичу. После того как мы с Ирой отказались подавать в суд на нечестивую троицу по обвинению в мошенничестве, за него принялся В., подключив к этому и своего коллегу Б., и некоторых других известных онкологов. Деятельность главврача «Гекаты» была подвергнута такому пристальному анализу, что ФСБ бы позавидовало. Выявленные нарушения рассмотрела Дисциплинарная Комиссия Академии наук (недавно объединенной с АМН, так что теперь она занималась и вопросами медицинской науки в том числе). На моей памяти это был второй случай, когда человека лишали не только всех его регалий, но даже диплома о высшем образовании. А если учесть, что в ходе этих разбирательств «Геката» благополучно вылетела в трубу (кто пойдет в клинику, возглавляемую главврачом-шарлатаном?), бывший Каринин любовник оказался банкротом с неопределенным будущим.
