Толик побежал к оружию. Теперь, когда цель была так близка, ничто не могло его остановить. Гипносы не пытались напасть, но мешали Анатолию. Пришлось пробивать себе дорогу кулаками. В конце пути Томского подвела больная нога. Он упал, но успел дотянуться до приклада «Крыса». Времени на то, чтобы встать, уже не было. Он перевернулся на спину, поднял винтовку и, почти не целясь, нажал на курок. Уверенности в том, что «Крыс» заряжен, у него не было. Да и выстрела Томский не услышал.
Однако гипнос остановился. На месте правого глаза у него появилась черная дыра. По грязной щеке зазмеился ручеек крови. Ноги мутанта подогнулись. Сделав несколько неверных шагов, он упал, уткнувшись лицом в землю. С узурпатором было покончено, но это вовсе не означало, что Анатолий выбрался из передряги. Он решил сыграть заключительный аккорд. Можно было взять автомат, но в голову Толика пришла другая, совершенно сумасшедшая мысль. Он бросил винтовку, на четвереньках добрался до поверженного врага, разжал его пальцы, вырвал скукоженную маску и натянул ее на себя так, словно это был противогаз.
Несмотря на то, что ошметки мяса с внутренней стороны скальпа успели высохнуть, Томскому едва удалось сдержать рвоту. Он встал, развел руки в стороны и завыл, подражая звукам, издаваемым гипносами.
Те перестали галдеть одновременно. Толик мог наблюдать за происходящим только одним глазом – маска села на лицо криво. Он увидел, что мутанты то смотрят на него, то переглядываются.
«Что дальше? Сообразили ли гипносы, что их вновь пытаются обмануть?» Толику вспомнился один из характерных жестов мертвого узурпатора. Он прижал руки к вискам. Толпа мутантов замерла. Очевидно, они ждали телепатического приказа. Томский, конечно, не мог его отдать, поэтому просто указал рукой на темное отверстие выхода. И, о чудо! Первым сдвинулся с места один гипнос. Он пошел в указанном Толиком направлении. За ним – второй, третий…
В кольце мутантов, окружавших Томского, образовались бреши. Ему поверили!
Но Анатолий не успел нарадоваться вволю. Пучеглаз в фартуке очухался, схватил Толика за ноги. Томский лягнул врага, но уже через секунду упал рядом с ним. Серия ударов в лицо не остановила живучего гипноса. Он сорвал с Томского маску и попытался натянуть на свое окровавленное лицо. Маниакальное стремление врага вновь превратиться в Хмельницкого позволило Анатолию выиграть пару секунд и завладеть хирургической пилой. «Хватит. Задрали. Сколько можно покойникам оживать?!» – яростно подумал он и, сам того не замечая, зарычал не хуже гипноса.
Желания обоих дерущихся сбылись: мутанту удалось надеть маску, а Томский успел в этот момент усесться ему на спину и опустить пилу на затылок врага. Вжик! И еще раз! Анатолий продолжал кромсать шею мутанта до тех пор, пока голова гипноса не отделилась от тела полностью.
Источник хитроумных планов иссяк. Томский поднял голову врага за волосы и швырнул ее в толпу гипносов. Мутанты принялись рассматривать подарочек, а Толик сел и просто следил за их реакцией. Те же, судя по всему, окончательно запутались. Прошло несколько минут, прежде чем самый инициативный гипнос решил, как поступить с трофеем. Он поднял брошенную Томским голову поверженного противника, отнес к нише в стене, бережно прижимая ее к груди, и поставил на трон. Король умер, да здравствует король!
Анатолию было больно двигать даже мускулами лица, но он не сдержал улыбки. Он все еще продолжал улыбаться, когда увидел в темном проеме выхода из пещеры знакомое лицо. Корнилов! Почему-то в черных очках. С суковатой дубиной в руке. За спиной Юрия появился толстяк Бронкс. Тоже в солнцезащитных очках. «Ладно – Бронкс. Мало ли, что взбредет в голову постаревшему рэперу. Но Корнилов… Неужели и он поддался веяниям постъядерной моды. Придумал тоже – нацепить очки там, где и без темных стекол достаточно темно», – недоумевал Толик, пытаясь найти объяснение появлению у товарищей непривычных аксессуаров.
Впрочем, теперь необходимо было срочно отвлечь гипносов и позволить Корнилову добраться до оружия. Томский встал.
– Эй вы, черти! Это же я отпилил голову вашему королю! Неужели не накажете убийцу?!
Мутанты вновь сосредоточились на Томском, и он, почувствовав, как их взгляды вонзаются в мозг раскаленными стрелами, слабеющим голосом обратился к Корнилову:
– Юрка! Оружие здесь, в углу! Покажи им кузькину мать…
Еще секунд десять Толик пытался сопротивляться телепатической атаке, а когда сил больше не осталось и сознанием, как футбольным мячом, завладели игроки чужой команды, он услышал треск автоматной очереди…
Очнулся он оттого, что его куда-то несли – от тряски ныла больная нога, а перед глазами сверкали разноцветные звездочки. Толик застонал и почувствовал, как его бережно кладут на землю. Ему стало гораздо лучше. Он смог рассмотреть склонившегося над ним Корнилова.
– Что за маскарад, Юра? На кой тебе сдались эти очки?
– Полезная штучка, Толян. Очки – поляризационные. Не позволяют гипносам влезать нам в голову.
– А-а-а… Где ты их достал?
– Нашелся тут у нас один поставщик. Борисом зовут. Он с гипносами давно знаком.
– Мы отбились?
– Можно сказать и так. С автоматами дела делать проще. Фонари, противогазы – все это мы тоже прихватили. Там, кстати, осталась еще куча всякой всячины. Кому-то повезло меньше, чем нам… В общем, диспозиция проста: они стараются держаться подальше от нас, но… Выбраться отсюда мы пока не можем. Кажись, заблудились. Да и немудрено – в этих норах сам черт ногу сломит. Повсюду трупы. У некоторых отгрызены руки и ноги. Мутанты убивают и жрут своих же.
– Похоже, я знаю, почему они это делают. – Томский с помощью Корнилова сел. – После того, как профессор Хмельницкий был убит, вождем этой банды телепатов стал самый продвинутый пучеглаз. Он срезал кожу с лица профессора, напялил ее на свою рожу и скопировал повадки патрона-людоеда. Раньше гипносы были травоядными. Теперь часть из них стала питаться мясом. Они разделились на два клана. Что будет дальше – не знаю. Я прикончил главаря плотоядных – отпилил ему башку…
– Садюга ты, Толян, ох садюга! – рассмеялся Корнилов. – Сам едва живой, а головы направо и налево рубишь! Идти сможешь?
– Попробую. – Анатолий встал, сморщился от боли, сделал шаг и покачнулся. – М-да, Юра. Намучаетесь вы со мной.
– Ерунда, прорвемся. Эй, Кальман! Поможешь Томскому. Ты все равно без очков.
– От него и в очках немного толку, – не преминул уколоть Телещагина Бронкс. – Только и думает о том, как зенки залить…
– Молчал бы, пузатый!
– А ну, прекратить склоки! – рявкнул Юрий. – Еще только не хватало, чтобы вы здесь передрались!
Спорщики затихли. И вовремя. В одном из боковых коридоров послышались звуки медленных, осторожных шагов. Корнилов приложил палец к губам, взял автомат на изготовку и жестом приказал всем оставаться на местах. Сам нырнул в коридор.
– Стоять! Стоять, сука!
Послышалась возня. Два глухих удара. Корнилов вышел из коридора, подталкивая стволом автомата пожилого, худого, как щепка, гипноса.
